В настроении Гленна Миллера

Не помню, когда увидело свет первое издание книги «Арктические конвои „В настроении“ Гленна Миллера», но затем были ещё три, «исправленные и дополненные»

Дополненные потому, что я получал новые письма от участников конвоев и были новые личные знакомства. Помню, что первое издание подарил командиру английского фрегата «London», принимавшего участие во втором праздновании конвоев в Архангельске. Мне тогда повезло. С группой журналистов мы встречали советский и английский корабли в Белом море при подходе к Архангельску. Я захватил с собой несколько книг и дарил их. Но к этому празднику мы специально издали 200 книг, которые прямо из типографии были доставлены во Дворец спорта, где тогда проводился большой праздничный банкет.

История книги началась с того, что я гостил у Евгении Фрезер в Шотландии. В один из дней мы с сыном Евгении Майклом неслись по автостраде из Эдинбурга в Глазго. Майкл включил радио, и салон наполнился музыкой оркестра Гленна Миллера. Это было 8 мая, который на Западе отмечают как День Победы. В тот момент я понял, что всё‑таки сделаю давно задуманную книгу об арктических конвоях Второй мировой войны и назову её, как назвал. Во мне давно жила композиция из лучшей фотографии в истории арктических конвоев и мелодии, которая звучала в салоне автомобиля.

Один молодой англичанин, имя которого я, к сожалению, не запомнил, вызвался помочь мне. Он опубликовал моё обращение к английским участникам арктических конвоев в журнале «The Royal Navy». Я просил ветеранов вспомнить и написать мне самое яркое в их памяти о тех днях. И что вы думаете? Вскоре на мой адрес пошли письма. Их было много, и не только из Англии, ещё из Канады, США, Австралии и Новой Зеландии. Западные ветераны оказались очень отзывчивы. Я получил 83 письма. Эти письма стали основой задуманной мною книги.

Когда начинаешь новую книгу, всегда дух захватывает от возможностей новых горизонтов. Мне это знакомо. Ты погружаешься в сложные, запутанные, но чрезвычайно увлекательные истории, и интересующее тебя событие начинает восприниматься иначе. Здесь в дело идёт всё: новое, что узнал, что услышал и, конечно же, творческий настрой — быть в потоке. Не будучи ни участником событий, ни историком, я вложил в «Арктические конвои» мой глубочайший интерес к теме, а также некоторые личные исследования — подлинные и воображаемые.

Но вообще‑то создавать эту книгу я начал, наверное, ещё в детстве, когда читал всё, что попадало под руку. А под руку мне попадались только книги о войне. Прочитал их столько, что мог перечислить команду минного тральщика прежде, чем научился зашнуровывать ботинки. Помню союзных моряков на улицах Архангельска, как держась за мамин подол, присутствовал в мединституте при раздаче американской гуманитарной помощи. Помню вкус американской тушёнки, казавшейся такой вкусной! Знаю, что на фронте её называли «второй фронт». Я из голода военных лет, и не могу освободиться от этого.

Потом мы забыли ленд-лизовскую тушёнку и десятилетия не вспоминали о конвоях. Мы вообще легко переиначиваем свою историю. Но, как я теперь знаю, каждый народ пишет историю по‑своему. Каждая нация эгоистична, и каждая считает свой эгоизм священным. В наши дни совместную вымученную Победу во Второй мировой войне в Европе американцы приписывают себе. Наша Великая Отечественная война для них была и остаётся «unknown war». Но это не меняет благородных целей, которые ставили перед собой наши союзники во Второй мировой войне. Я высоко ценю дружбу, проявляющуюся в экстремальных условиях, и в этом отношении мне кажется, что эпопея арктических конвоев и сейчас ещё не оценена по достоинству.

Фото из архива Юрия Барашкова

Происшествия, изложенные в книге, — прямо со слов, без комментариев и беллетристики. Это подлинные события. «Арктические конвои „В настроении“ Гленна Миллера» — это история из первых уст. По мере возможности я старался спрятаться за материалом. Ведь скупые рассказы и просто документы сами по себе необыкновенно волнующие, и я посчитал, что не надо приукрашивать действительность, которая захватывающе интересна сама по себе. Воспоминания участников конвоев представляют историковедческую ценность, поскольку отражают индивидуальное восприятие событий.

Американец Герман Мелтон поделился своими впечатлениями об участии в арктических конвоях. Перед самым рождеством 1942 года он на пароходе «Cornelius Harnett» отправился «в худшее путешествие в мире» (по словам Черчилля). Грузом были паровозы и взрывчатка. «По мере того, как опасности становились всё больше и реальнее, моя работа становилась убежищем от страха, помогая на несколько мгновений избавиться от мыслей о риске», — писал Герман Мелтон. Собранные в одну книгу истории из первых уст при всей их фрагментарности расширяют наши представления об эпопее арктических конвоев.

А ещё, как вы уже поняли, мне помог сделать «Конвои» американский джазмен Гленн Миллер. Скольким тысячам, как и мне, он сказал своей музыкой, что жизнь прекрасна. Его музыка — постоянный фон моей жизни, а при работе над книгой она способствовала творческому состоянию. Наберите в поиске «In the Mood» Гленн Миллер, и вы поймёте меня, что «Арктические конвои „В настроении“ Гленна Миллера» без его музыки просто не были бы.

В ряде случаев книга свела меня с авторами писем, которые я получал. Один из них — лондонец Чарльз Картер дважды побывал в Архангельске на праздновании годовщин конвоя «Дервиш» и у меня дома. Он дарил мне диски с записями оркестра Гленна Миллера и даже небольшую, но очень симпатичную книжечку о музыканте.

Через моё обращение к английским ветеранам я переписывался, а потом и лично познакомился с Артуром Фаулэром. В годы войны он служил в английской радиочасти, которая квартировалась в Архангельске в бывшем до революции деревянном особняке на углу улицы Карла Маркса и набережной. Находясь в Архангельске, он дружил с Ниной Томиловой, студенткой инфака пединститута. Она жила в «капитанском доме» на улице Свободы. Её отец был старшим механиком ледокола «Иосиф Сталин».

Письма Артур писал на пишущей машинке, и они отличались от других, которые я получал. Артур производил впечатление интеллектуала. Из его писем я узнал, что в Архангельске он вёл активный образ жизни, ходил на лыжах по Двине наперегонки с ледоколом «Иосиф Сталин», изучал русский, посещал библиотеку. Артур писал, что по нашей терминологии в Англии он диссидент: семья живёт в Лондоне, а он — на яхте в Ирландии. И ещё о том, что по возвращении в Англию он переводил на английский «Евгения Онегина» Пушкина.

В 2003 году Артур приехал в Архангельск в поисках своей первой любви и захватил с собой мою «Ностальгию по деревянному городу», которую я подарил ему в переписке. Вся книга была в пометках-воспоминаниях Артура. Мы искали Нину, но безрезультатно. И тогда я обратился на передачу центрального ТВ «Жди меня». И только Артур уехал, как Нина, проживавшая в Кривом Роге, откликнулась. Московское телевидение тут же собрало нас и свело Артура с Ниной. Передача состоялась, и они ещё несколько дней побыли в Москве.

Едва ли не венцом моей эпопеи с книгой «Арктические конвои „В настроении“ Гленна Миллера» стали последовательно два события: концерт в Архангельске современного оркестра Гленна Миллера, где я тоже подарил всем оркестрантам книгу, и фильм «Унесённые морем», снятый явно по мотивам моей книги. Этот документально-художественный фильм считаю лучшим фильмом на тему конвоев.