Михаил Супрун: В теме ленд-лиза ещё много неисследованного

Михаил Супрун – доктор исторических наук, профессор Северного Арктического федерального университета. В новое время первым в России стал глубоко исследовать темы ленд-лиза (системы оказания США помощи союзникам во Второй мировой войне), северных конвоев. Работал в архивах не только отечественных, но и германских, британских, американских, норвежских. Организовал ряд научных российских и международных конференций, выпустил – как автор, редактор и составитель – несколько книг по этим важнейшим темам.

Споры на десятки лет

– Михаил Николаевич, что послужило толчком к вашей заинтересованности темой ленд-лиза, конвоев?

– Думаю, выход на любую серьёзную тему происходит у всех одинаково, по законам теории познания: чем глубже изучаешь предмет, тем больше в нем открывается новых, совершенно не исследованных тем. Обратившись к изучению истории Второй мировой войны на Севере в кандидатской диссертации, я обнаружил, что по истории ленд-лиза в нашей стране вообще нет специальных работ. Да и сражения за северные конвои, проходившие на одном из основных ленд-лизовских маршрутов, описаны крайне односторонне, исключительно с точки зрения участия в них советских судов и кораблей, составлявших мизерную часть от флотов союзников.

– Тем не менее, насколько я знаю, в советское время ленд-лизу отдавали должное, пусть и преуменьшали его значение. Но были даже и завышенные оценки, в частности от известного государственного деятеля Анастаса Микояна. Не так ли?

– В советское время о ленд-лизе предпочитали вообще не говорить даже в годы войны. Лишь после недоумённых замечаний американских дипломатов о замалчивании в советской печати ленд-лизовской помощи в центральных изданиях весной 1944 года были опубликованы некоторые цифры по номенклатуре союзнических поставок. В 1947 году эти цифры обобщил глава Госплана Николай Вознесенский, выведя пресловутые четыре процента, которые якобы составила помощь союзников СССР по отношению к советскому производству в военные годы. Вплоть до 1990‑х годов эта цифра кочевала по советским популярным изданиям. Причём до сих пор самые серьёзные исследователи-экономисты не могут объяснить методику подсчётов Вознесенского, в частности из‑за несопоставимости курсов валют и исключения им из подсчётов многих данных. В противовес официальным советским установкам более взвешенной выглядит даже самая общая оценка ленд-лизовской помощи Анастасом Ивановичем Микояном. Он был по сути заместителем Сталина по поставкам, собирал по наркоматам заявки и размещал их в странах-союзницах, организовывал приёмку грузов. Я читал его отчёты Сталину. Предполагаю, что именно приведённые в них цифры, а также выводы обусловили закрытие архивов и замалчивание этой темы на многие годы.

Фото: Николай Чесноков

– США давно списали долги по ленд-лизу всем своим более чем 40 партнёрам, кроме России (СССР). А долг ещё сравнительно недавно был приличный – едва ли не 700 миллионов долларов. Это ведь не улучшало наши отношения…

– Нам они тоже всё же списали долги. Но споры по объёмам и суммам затянулись более чем на полвека. По закону о ленд-лизе, всё оружие, оборудование или материалы, оставшиеся по окончании войны, должны были быть возвращены в США после 20 сентября 1945 года или оплачены. Большинство из 44 государств – реципиентов ленд-лизовской помощи – выполнили так или иначе эти условия. Мы отказались, поскольку сумма оплаты в три миллиарда долларов была неподъёмной, а демонтаж целых заводов или отдельных линий, станков, оборудования гражданского назначения, поставленных по ленд-лизу, привёл бы к краху нашей экономики.

– Сложно ли было в своё время обратиться к зарубежным источникам? Насколько они пополнили ваши знания?

– Все зарубежные архивы по теме давно открыты, в том числе и для российских исследователей. Многие материалы выложены в интернете. Ценность хранящихся там документов очевидна. Только в сопоставлении с зарубежными материалами можно получить цельное представление о проблеме исследования. Что касается меня, то иностранные материалы позволили не только сравнить данные о поставках, но и дали возможность понять механизм принятия решений по ленд-лизу, определить роль каждой из стран в организации маршрутов поставок, включая северный.

Без конкурентов

– Есть, конечно, белые пятна в важной и интересной теме ленд-лиза. К каким вопросам они относятся?

– Как я уже сказал, чем глубже изучаешь предмет, тем больше открывается в нём новых проблем, а стало быть – тем или, как вы говорите, белых пятен. Если бы у меня было 10 аспирантов, я бы каждому из них предложил тему в рамках истории ленд-лиза для специального изучения. Было бы 20 – дал бы 20. В этой проблеме ещё столько неисследованного… Это и международные отношения со всеми 44 странами-реципиентами, номенклатура, маршруты поставок, использование иностранной техники на фронтах или в отдельных сражениях, значение ленд-лизовского оборудования для нашей экономики…

Фото: Николай Чесноков

– Почему советские эсминцы 1 мая 1942 года оставили британский крейсер «Эдинбург», на борту которого находилось наше золото, которое надо было поставить союзникам в счёт долга?

– Потому что у них заканчивалось топливо, и они ушли на дозаправку в Ваенгу. Англичане же объяснили уход советских эсминцев желанием экипажей отметить 1 Мая в родном порту, хотя их мощные 130‑миллиметровые орудия очень бы пригодились в борьбе с германскими эсминцами, добивавшими «Эдинбург».

В то же время англичане высоко оценили мужество экипажей сторожевика «Рубин» и морского буксира № 22, до конца прикрывавших «Эдинбург». Сошедший на берег в Мурманске контр-адмирал Стюарт Бонэм-Картер, руководивший операцией, в первую очередь бросился благодарить капитанов именно этих судов.

– Роль Северного флота в войне изучена. Но, если не ошибаюсь, роль Беломорской военной флотилии, к сожалению, почти не известна. Что можете сказать об этом?

– Не могу с вами согласиться. Беломорская флотилия была создана как подразделение Северного флота. Поэтому история Северного флота – неотъемлемая часть истории флотилии. Кроме того, по истории флотилии есть очень серьёзная монография московского историка Виктора Павловича Пузырева и ряд специальных статей других исследователей по отдельным эпизодам этой истории. Хотя, конечно, многие вопросы истории Беломорской флотилии в годы войны остаются по‑прежнему неисследованными. Между тем корабли флотилии обеспечили перевозку грузов по внутренним коммуникациям практически в объёме ленд-лизовских грузов, доставленных в архангельский порт. Совершенно не исследована довоенная и послевоенная история флотилии (Беломорской базы).

– В богатой природными запасами Арктике сходятся интересы более 20 государств. Жить там надо бы в мире и согласии… Могут ли историки, знающие уроки прошлого, помочь избежать в Арктике конфликтов?

– Историки, работая в архивах, извлекают новые факты, обобщают, дают им объяснения, исправляют ошибки, допущенные предшественниками. Но часто к интерпретации исторических фактов подключаются политики. А далее даже в международных отношениях происходит то, что часто можно наблюдать в отношениях людей на бытовом уровне: если человек нравится, мы извлекаем из памяти все лучшие его черты и факты биографии; если не нравится, вспоминаем всё, что он когда‑то делал плохого.

Если страны желают сближения, масс-медиа начинают подключать историю с примерами добрососедства. А в условиях конфронтации выискивают из истории примеры недружеских отношений. Зачастую историю используют для искусственного создания конфликтных ситуаций, что недопустимо.

Арктика – огромная территория для исследования, в том числе для историков и археологов. Именно точные, выверенные и подтверждённые данные этих дисциплин могут позволить – в первую очередь – избежать конфликтов в этом регионе. Я имею в виду прежде всего раннюю историю освоения Арктики.

Что касается истории минувшей войны, то именно в эти годы, как ни в каком ином периоде истории Севера, наиболее ярко проявилось умение национальных лидеров эффективно сотрудничать, забыв о политических разногласиях. В истории войны в Арктике множество ярких примеров боевого сотрудничества, сближающих народы. По сути, каждая операция по проводке конвоев – такой пример. Начиная с «Дервиша», доставившего «крыло» британских «Харрикейнов», которое тут же перелетело в Ваенгу, где британские лётчики приступили к обучению советских пилотов управлению иностранной техникой.

Фото: Николай Чесноков

Невольно вспоминается проводка каравана PQ-18 в разгар Сталинградской битвы, сопровождавшаяся массированными бомбардировками Архангельска. Для прикрытия этого каравана с советской стороны были задействованы все основные силы Северного флота и Беломорской флотилии, включая более 300 самолётов. Или операция «Параван» в сентябре 1944 года, в ходе которой британские самолёты, перелетев на аэродром Ягодник, пробомбили место стоянки германского линкора «Тирпиц» в норвежском фьорде, выведя из строя самый крупный корабль Кригсмарине. Подобных примеров успешного сотрудничества наций в Арктике в эти годы множество. Ещё и поэтому важно изучать историю северных конвоев. Неслучайно наши конференции, посвящённые войне в Арктике, привлекают такое внимание в России и за рубежом. И предстоящая конференция в Архангельске, посвящённая 80‑летию «Дервиша», тому подтверждение.

– Много ли у вас конкурентов в исследовании ленд-лиза, северных конвоев?

– Всех, кто пишет по этим темам, я конкурентами не считаю. Они изучают архивные материалы, открывают новые, ранее неизвестные факты, тем самым углубляя исследование. Это естественный процесс развития науки.

– Как написано у Виктора Конецкого, «никто пути пройдённого у нас не отберёт».