Беседа с психологом: Обними себя сам

Что такое травма привязанности? И почему так важно хотя бы иногда погружаться в собственное детство – разбираемся вместе с психологом Екатериной Пятковой.

Потерянный рай

– Исследований по поводу феномена привязанности достаточно много, – говорит Екатерина Пяткова. – О важности привязанности упоминал ещё Зигмунд Фрейд, но настоящий переворот в психотерапии по этому поводу совершил английский психолог Джон Боулби, который первым структурировал теорию привязанности.

Так, например, Боулби был твёрдо убеждён, что ребёнок привязан к матери не только по потребностям своего психологического выживания, но и эмоционального контакта. Ещё в утробе малыш полностью сливается с матерью – это рай для него. И на бессознательном уровне каждый из нас, став взрослым, помнит именно то «райское» ощущение и… стремится к нему. Но рай у каждого свой.

И когда на консультациях приёмные родители жалуются: «Я всё делаю для ребёнка, а он всё равно хочет найти свою биологическую мать…» – речь не о том, что приёмные родители плохие. Речь о поиске того самого потерянного «рая».

Скрывать от ребёнка информацию о кровных родственниках – путь к болезненным комплексам и развитию тревожности: «Со мной что‑то не так…» Не надо делать тайну. Честнее рассказать всё, чтобы не было ощущения: «Меня обманывали». Иначе вашу любовь, даже самую сильную, ребёнок может повернуть против вас.

«Мама, забери мою боль!»

Существует несколько типов привязанности, которые формируются в раннем детстве. Первый – надёжная. Это когда мама понятна ребёнку и эмоционально доступна. Она всегда готова его поддержать. И ребёнок чувствует себя защищённым – доверяет миру, вырастает с верой в себя. Если случаются трудности, он преодолевает их спокойно – делает выводы из ошибок и движется дальше.

Второй вид привязанности – тревожно-устойчивая, или амбивалентная. Простой пример – мама утром отводит малыша в детский сад. Он не хочет расставаться, плачет. И когда вечером мама возвращается, то реакция следующая – малыш пытается причинить маме боль, укусить, ударить. Образно говоря, переносит на неё страдания, что испытал сам. «Я тебя рад видеть, но я тебе боль верну!» Мамы не всегда это понимают: «Ах, ты мне не рад? Я ухожу!» И лишь усугубляют ситуацию.

Возможен и такой вариант. Мама пришла, в дверях стоит. Ребёнка зовут, а он делает вид, что не видит и не слышит её – это тоже попытка справиться с гневом по отношению к близкому человеку.

Третий тип привязанности – тревожно-избегающий. Мама обычно сдержанна, холодна. Ребёнок самостоятельный, но внешне закрыт – старается не показывать свои эмоции. С другими детьми особо не общается, не включает их в контакты. Когда возвращается мама, реакция его может быть противоречивая – с одной стороны, он бежит к ней, но потом – раз – и полностью отключает эмоции.

Самый главный страх при такой привязанности – быть отвергнутым. Такая привязанность формируется в небезопасных для ребёнка условиях. Мама может неожиданно выйти из себя, ударить. В семье не складываются отношения между родителями – ребёнок пугается, капсулируется и, став взрослым, категорически избегает любой эмоциональной близости.

Перекати-поле

Ещё один тип привязанности – дезорганизованная. Схематично это выглядит так: мама ушла – ребёнок застыл. Мама вернулась – ребёнок убежал. Такой тип привязанности характерен, когда объект привязанности был по каким‑то причинам изъят или вовсе не был установлен. Например, малыши-отказнички в больницах, дети-сироты.

Ребёнок подсознательно подавляет максимум своих чувств, хотя физиологически их испытывает. Если такого малыша поднять на руки, он напрягается всем телом. По такому типу привязанности развиваются дети, испытавшие сильный стресс, подвергавшиеся насилию.

Результат дезорганизованной привязанности – отсутствие корней. Образно говоря, вырастает человек «перекати-поле». А когда тебе не за кого зацепиться – тебе и терять нечего. Жизненные ценности при этом могут быть перекошены и абсолютно перевёрнуты.

Встречается также симбиотический тип привязанности, когда ребёнку требуется ежесекундное внимание матери. Малыш остро реагирует, если мама на что‑то отвлекается. Например, она говорит по телефону – у него начинается истерика.

Ребёнок растёт тревожным, ему сложно отделиться от своей сильно опекающей мамы – она сама не дала ему сделать этого. И чем больше мама «привязывала», тем сложнее от неё «отвязаться». В конечном итоге, сорокалетний «ребёнок» и вовсе не хочет от мамы никуда уходить.

«Я не знаю что с тобой делать!»

Люди с травмой привязанности не позволяют себе вступать в серьёзные отношения. Пустоту в личной жизни они могут в лучшем случае заполнять какими‑то хобби, рыбалками, компьютерными играми. Худший вариант – алкоголем и другими зависимостями.

Травма привязанности постепенно перерастает в неуверенность. Может развиться патологическая ревность. Человек постоянно ждёт предательства и того, что его «опять бросят». И, как правило, сам провоцирует расставания. Он часто не способен расслабиться – застёгнут на все пуговки. Или может, например, принимать в отношениях пассивную позицию. Главное – быть с кем‑то рядом. Вот только отношения при этом могут быть совершенно токсичными.

Часто взрослый с нарушенной привязанностью жалуется на трудности своему ребёнку: «Я не знаю что с тобой делать!» Но на самом деле, в этом заключён скрытый посыл: «Возьми на себя ответственность!»

И всё‑таки неправильная привязанность не конец всему. Перепривязать себя можно. Правда, для этого потребуется пройти долгий путь формирования себя заново. Необходимо снять с себя чувство вины. Восприятие мира ребёнка и взрослого очень разное. Но иногда на терапию приходит взрослый человек, который «застрял» в пятилетнем возрасте. Задача психологической терапии – создать условия для внутреннего взросления.

Это как если травмировать растение – корни изменить нельзя, но можно удобрить, полить, дать побольше солнышка – и росточек начинает вытягиваться. Так и человек – приходит осознание своей ценности, и жизнь начинает меняться.

Мы учимся замечать свои чувства, выстраивать личные границы. И постепенно избавляемся от травмированных установок – никому нельзя доверять, эмоции проявлять запрещено и так далее. Перестаём цепляться за других и внушать себе чувство собственной никчёмности.

Повязка на душевную рану

Привязанность не выдумка, а наш внутренний стержень. Если вы стали замечать за собой или своими детьми проявления неправильной привязанности, возможно, самое время заняться профилактикой своего психического здоровья. Отличное упражнение – разговор с внутренним ребёнком. Когда вы сами погружаетесь в своё детство, задаёте себе вопросы: «Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Где ты сейчас находишься?» Первые воспоминания – это воспоминания о том, что для вас актуально. Если вспоминаете радостное и хорошее: «Я бегу по траве» – это одно. Если всплывает картинка: «Я стою в углу» – совсем другое.

Душевная травма развивается, если пройти травмирующую ситуацию без эмоциональной поддержки. То есть иногда нас больше травмирует даже не само действие, а то, что мы остались без поддержки.

Можно ли вылечить свою детскую травму, будучи взрослым? Можно. Шрамы останутся, но с этим можно будет жить дальше. Психологическая терапия, образно говоря, позволяет наложить повязку на душевную рану, предварительно прочистив больное место.

Самое важное – осознать свою травму и то, что я действительно страдал. Но сейчас я вырос, стал сильным и у меня есть поддержка. В первую очередь, это поддержка внутри меня. Ошибка маленького ребёнка считать, что всё произошедшее – сценарий моей жизни. Нет, это не так. Я просто неверно оценил тогда ситуацию.

Обними себя сам – правило, которое, действительно, работает. Но это объятия не жалости, а поддержки: «У меня есть я. И взрослый, кем я сейчас стал, способен защитить моего внутреннего ребёнка».