Украина. Откуда исходит любовь и куда уходит ненависть

«Що ж це такэ наробылы!»

Я первая, кто приехал в наше село из России почти за два последних года. Пандемия плюс политика закрыли границы. Слух о моём приезде разлетелся по селу быстро и стал событием. Потянулись ходоки с вопросом – как удалось пересечь границу? Буквально стала консультантом. Но жизнь меняется так стремительно, что те, кто поедут, если, конечно, поедут, после меня, возможно, столкнутся совсем с другими вызовами на границе, как нынче принято выражаться.

Встречи с односельчанами походили одна на другую. «Как доехала?» Отвечаю, что границу пересекать было очень тяжело. Дальше восклицание: «Що цэ такэ наробылы!» (Что такое натворили!) И причитания вроде того – как же мы все хорошо раньше жили! Ездили когда хотели и куда хотели! Вот кому это было надо такое натворить, чтобы к родному отцу не приехать?!

Все эти эмоции я оставляю без комментариев.

Звонит дядя, который живёт под Львовом. Он настроен очень прозападно, но родственные связи в нём чрезвычайно сильны. Сейчас он как гусак, отставший от стаи – я приехала, а он приехать не может – заболела его жена, он за ней ухаживает. Тоже спрашивает про пересечение границы. Говорю, что было очень тяжело, если честно признаться. Чувствуется, как дядя огорчается – он думает, что меня не пускала украинская сторона. Мы почему‑то ощущаем личную ответственность за действия официальных органов наших стран, даже если на них не можем повлиять.

– Дядя Вася, – говорю я, – меня Россия не пускала на Украину, более того, выдала предписание, в котором говорится, что мне отказано в пересечении государственной границы Российской Федерации. Там просто не поверили, что я еду к своему отцу…

– Так это Россия тебя не пускала на Украину?! – дядя счастливо смеётся. – А то они там говорят, что мы такие-сякие, россиян на Украину не пускаем. – И, спохватившись, – а наши как?

– Ваши, – отвечаю, – красавцы! – после того как я на двух погранпостах простояла в общей сложности без еды, питья, а главное, туалета, двенадцать часов, ваши меня пропустили за две минуты!

Дяде ничего больше и не надо. Честь Украины в его глазах спасена. Все мои страдания ускользают от его внимания. И всё же он не унимается:

– А как тебя на Украине встретили? Хоть один косой взгляд был?

Косых взглядов не было…

Пограничное стояние

Вообще‑то, это тема. Какие‑нибудь социологи, писатели и прочие исследователи человеческих душ и человеческих отношений должны бы там пастись. Это же поле непаханое!

Я впервые почувствовала себя заложницей. Я не говорю, что я была заложницей, но ощущение абсолютное. Мы подъехали со стороны Брянска к погранпосту «Троебортное», схватили свои вещи и побежали через скоростную трассу. Автобус остался ждать тех, кто придёт со стороны Украины. А на той стороне нас должен был ждать украинский автобус. Правда, это было похоже на обмен заложниками.

Мы бежали так, будто сейчас начнётся бомбёжка. Бежали старики и старухи, опираясь на палочки, женщины, дети. Все тянули сумки, чемоданы…

Ночь, хоть начало лета, но холодно. Мы стоим возле ворот российского погранпоста. Там два постовых с автоматами. Когда мы сюда подъезжали, видели очередь фур и машин, растянувшуюся на десятки километров. Теперь они проезжают в сантиметрах от нас, а добрый и общительный постовой предупреждает о том, что могут лопнуть колёса и мы останемся без ног. Значит, надо посторониться. Но куда?

Жалуюсь соседке, что замёрзла – что‑то легко оделась – думала, что лето и будет тепло – не куртку же с собой брать. Она отвечает, что в прошлый раз здесь она под проливным дождём простояла восемь часов. А люди часами стояли и в тридцатиградусные морозы. И всё под открытым небом. Я, конечно, ей не верю из чувства самосохранения. И всё же спрашиваю – а как они ходили в туалет?

– В кустики, – невозмутимо отвечает собеседница, – пока темно.

Забегая наперёд, скажу, что мне отказали в пересечении границы Российской Федерации. Я не смогла доказать, что еду к отцу. Обычно это надо доказывать украинским пограничникам, сейчас эту функцию на себя почему‑то взяли российские. Например, у меня не было своего свидетельства о рождении – тогда я даже не знала, где оно потому, что не требовалось никогда. А ещё нужно было предъявить свидетельство о браке.

Почему оно понадобилось на границе, если я еду к отцу, а не к мужу? Объяснение такое – я же могла быть, например, Светланой Ивановой по рождению. Потом заблаговременно вышла замуж и обрела фамилию Лойченко. Потом нашла человека 92 лет от роду, живущего по случайности в том же месте, которое совпадает с местом моего рождения – оно указано в гражданском паспорте Российской Федерации. Более того, у меня совпадает его имя и моё отчество. А теперь коварно выдаю его за отца, чтобы пересечь незаконно границу!

В общем, у меня есть документ, который уведомляет, что мне отказано в пересечении границы Российской Федерации. Там же говорится, что я предупреждена об уголовной ответственности, если вдруг вздумаю повторить опыт.

Ночь я провела в кафе на заправке, прячась за холодильником с мороженым, где обнаружила розетку и могла зарядить телефон. Утром, в пять часов, позвонила отцу, попросила, чтобы сфотографировали все страницы его паспорта и всё, что только возможно. И ещё попытала счастья.

Как я прошла, даже не буду описывать – чувствовала себя каким‑то резидентом – так долго по мне совещались. Но пропустили, предупредив, что это в последний раз!

Ночью, когда мне отказали в пересечении границы, то же самое случилось и с девушкой, которая стояла за мной. Самое интересное, что у неё были все необходимые документы – приглашение, ксерокопия свидетельства того, кто приглашает, и оригинал её собственного, и так далее. А включаешь – и не работает! Почему? Потому, что свидетельство важно не само по себе, а как доказательство, что вы едете к родственнику первой линии – отцу, матери, в последнее время добавили родных братьев и сестёр. А эта прекрасная девушка ехала из Москвы к жениху в Киев! А он ей вообще никто! Ей сказали, если бы он был мужем и она это доказала документально, её бы пропустили. Она плачет – мы же хотели идти в консульство и подавать заявление! Как мы можем стать мужем и женой – если погранслужба России её не впускает на Украину, а его не впускает в Россию?

Я этих любовных историй насмотрелась и наслушалась столько! На обратном пути узнала историю украинского жениха, который ехал к невесте в Красноярск. Та же ситуация – все документы в порядке, но главное – они не подтверждают родственные связи того, кто едет, с тем, к кому он едет. Жених и невеста – друг другу никто! Кстати, через украинскую границу жениха пропустили. Но российская оказалась на замке…

Село – пережиток прошлого?

После возвращения в Архангельск меня часто спрашивали о том, как живут люди на Украине.

Я могу рассказать только о своём родном селе, которое находится в Черниговской области, это крайний север Украины.

Что стало для меня огорчением в этот приезд? В этом году в селе закрыли школу, теперь детей будут возить в соседнее село. Также закрыт орган местного самоуправления, то, что раньше называлось сельсоветом. Его тоже перенесли в соседнее село. Но остался медпункт, сохранилась и почта.

А ещё произошло масштабное объединение районов по всей Украине. Возможно, с точки зрения управления эти преобразования оправданы, но люди, конечно же, недовольны.

Увы – с каждым годом село пустеет. Кто в силе – едут на заработки, теперь в основном в Европу, по этому поводу везде полно рекламы. Сейчас особо популярна Чехия, возможно, потому что Польша уже переполнена заробитчанами с Украины. В последнее время охотно рабочую силу с Украины стала брать Германия, а также Англия и Шотландия.

Так‑то и хорошо, что у людей есть возможность поехать и заработать по местным меркам неплохие деньги. Но по официальной статистике, каждый год Украина в среднем теряет 300 тысяч своих граждан. На самом деле уезжает гораздо больше. При этом уезжают самые трудоспособные и активные, также это люди детородного возраста. (В объявлениях есть примечание, что преимущество отдаётся работникам в возрасте от 18 до 45 лет). Правда, украинские экономисты успокаивают – во многом благодаря денежным переводам мигрантов жива украинская экономика. В 2019 году, к примеру, они перевели на родину $ 12 млрд, что больше, чем все иностранные инвестиции. И всё же с каждым годом рабочих рук для поднятия своей экономики становится всё меньше и меньше.

Также услышала и такую статистику – в Черниговской области смертность в три раза превышает рождаемость. Почему, если здесь просто райское место для жизни?

Смотрю на наше село и думаю – правда, почему здесь не жить? Плодородная земля, но, увы – в большом количестве пустуют поля и огороды, к селу уже вплотную подходит лес, поглощающий землю. А добротные дома в селе остаются без хозяев, и продать их невозможно.

Есть в селе несколько крепких хозяев-единоличников, у которых по два трактора и другая техника. Они никуда не уедут из села, и всё же погоды не делают. Ещё совсем недавно в селе было много тракторов, в основном их покупали «при Януковиче», много земли обрабатывалось. Есть здесь техника – наследие советских времён. И только в последний год–три хозяйства обзавелись новыми тракторами китайского производства.

Мне очень бы не хотелось уподобляться крёстной, оплакивающей каждый вечер село, которое «закроют». Но за время независимости только официально сообщалось об исчезновении более 500 сёл, сейчас же почти пять тысяч находится на грани вымирания. Наверное, это общая тенденция, которая характерна и для России, но на Украине как‑то она ощущается сильнее.

Но плодородная земля, находящаяся в таком географически выгодном месте, вряд ли останется пустовать долго. Тем более, при такой нехватке жизненного пространства на планете. Кто‑то здесь непременно будет жить. Возможно, те, кто купит здесь землю. А закон о её продаже уже принят. Или же она будет распахана крупными землевладельцами на месте, где раньше находились сёла. Говорят, что в общем, для экономики это выгоднее, чем все усилия крестьян-единоличников. Таков рынок…

Память. Никто не забыт?

Как‑то читательница нашей газеты сказала, что её дед погиб во время Великой Отечественной войны на Украине, и теперь его имя, как полагает она, забыто.

Снова же – не буду говорить про всю Украину, только про своё село. Я с детства знала имена тех, кто погиб, освобождая наше село от фашистских захватчиков. Готова их сейчас назвать: Абил Асимов Турсунх Ан; Абрамов Александр; Бекмуратов Буа; Горбатенко Артём; Гостев Евгений; Ибрагимов Ашир; Малышкин Дмитрий; Медведев Николай; Муканов Хайдар; Нехорошков Михаил; Пивень Иван; Постев Иван; Рогов Николай; Смирнов Павел; Султанбеков Махар; Чамев Еркамбай; Юрчак Владимир и ещё пять неизвестных солдат.

Эти имена зачитывают во время митинга в День Победы, а затем имена односельчан, павших на полях сражений Великой Отечественной. Это всегда было главное и самое торжественное действо праздника. То же самое происходит и сейчас. Все имена записаны на обелиске братской могилы. Имена тех, кто погиб, освобождая село, на переднем плане. Так и значится: «Список воинов, павших при освобождении с. Киреевка в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.».

Я по‑иному восприняла вот это привычное с детства понятие: «братская могила». Ведь в одном месте хоронят близких и родных. Для этих разных по месту рождения и вероисповеданию людей наше село было олицетворением Родины, которую надо освобождать от захватчиков даже ценой жизни. И мой прадед, русский солдат, раненый во время войны с Японией, встречал их, сидя на входе в землянку, вырытую на огороде, с иконой Богородицы. Для него все они были русские сынки. А с первых дней оккупации он знал, что они вернутся, и говорил: «Неприятеля здесь не будет. Россия никогда не была под неприятелем». Это хорошо помнят отец и крёстная…

И до сих пор освободители покоятся вместе, а на мемориальной доске с Красным знаменем начертано: «Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины в 1941–1945 годах».

Так что в нашем селе лозунг «Никто не забыт» жив и сейчас. И очень надеюсь, что никакие политические шторма его не снесут. Во всяком случае, пока есть живая человеческая память и благодарность…

Россия далеко. Россия близко…

Когда я была на Украине, меня тоже постоянно спрашивали о том, как живёт Россия.

К сожалению, украинские СМИ, телевидение в частности, сделали весьма заметный пропагандистский уклон. Сказалось закрытие каналов «112» и «ЗИК», информационное поле стало – увы – весьма однородным и очень антироссийским: Россия – враг, агрессор, оккупант. Но, похоже, что обычные люди перекормлены такой пропагандой.

Весьма обсуждалось односельчанами заявление президента России Владимира Путина о том, что это Америка организовала на Украине кровавый переворот. Тем более что оно прозвучало не само по себе, а во время встречи с американским президентом Джо Байденом. Значит, основания сделать такое заявление у Путина были серьёзные. Озвучили это заявление и украинские СМИ.

Все поездки Байдена на телевидении освещаются, будто он украинский президент – с разными подробностями, вроде того, чем его угощала английская королева и так далее. Такого не было даже при Петре Порошенко – видимо, сам по себе он личность более сильная, нежели Зеленский. Кстати, канал Порошенко весьма «пощипывает» президента Украины, почему‑то сравнивая его с Януковичем. А Зеленский начал борьбу с олигархами, как считают многие, направленную, прежде всего, против Порошенко. В общем, можно бороться как угодно, с кем угодно, если нет отступления от главной политической линии – она непременно должна быть антироссийской и проамериканской.

Вот так складываются нынешние политические украинские реалии.

Но вот встречаю дальнего родственника с женой, которые идут грести сено. Остановились, поговорили. Я вспомнила, как этот родственник в 2014 году рассуждал, что с Америкой они будут жить полегче, она богатая, финансово поддержит.

И вот его жена сетует, что у них конячка пропала. И просит меня поговорить с братом мужа, который живёт в Москве, если его увижу, и попросить, чтобы он прислал денег купить нового коня. И как аргумент добавила:

– Ведь только свои могут помочь…

И что тут возразишь?