Архангельские студенческие трудовые отряды открыли новый сезон

Владимир Соболев, командир областного штаба студенческих отрядов, рассказал, почему сегодня – спустя 55 лет истории – студенческие трудовые отряды снова «пошли в рост».

– Владимир, изначально большинство студенческих трудовых отрядов были строительными. И сегодня по‑прежнему представляется, что студенческая «целина» – это прежде всего стройки. Так ли это на самом деле?

– Самые массовые направления у нас сегодня: строительное, педагогическое, сервисное, медицинское и железнодорожное. И студентов, которые идут в строители, по‑прежнему больше всех. Причём если до 2010 года стройотряды создавались у нас по принципу: есть объём – создаём отряд, сейчас это постоянные объединения. Ребят привлекают прежде всего зарплаты: в этой сфере они выше. Кроме того, сегодня мы стремимся всех стройотрядовцев обучать, чтобы даже новички выезжали на объекты, уже имея какую‑то профессиональную подготовку. Так что работа для стройотрядов сегодня – это не всегда «кирпичи таскать», а делать что‑то, требующее специальной подготовки, например, вести отделочные работы.

Только вот сегодня наши стройотряды работают в основном за пределами области. Строительных организаций, которые берут студенческие отряды на работу из года в год, немного, и в основном это крупные федеральные компании. Когда говорим о сотрудничестве с застройщиками у нас в регионе, большинство отмечают, что им проще и дешевле нанять мигрантов, и это большая проблема.

– Зато внутри области, судя по всему, хорошо развивается движение медотрядов. Даже медицинские отряды из других регионов страны вновь приедут работать к нам по проекту «Коллеги». А в районы области, в те лечебные учреждения, где есть недостаток персонала, медотрядовцы выезжают?

– К сожалению, в районы – практически нет. И главная причина в том, что там, как и почти везде, требуются в основном медсёстры, а участники наших отрядов могут выполнять, как правило, только функции «прочего персонала».

Учащиеся медколледжей пока не окончили обучение, просто не имеют права работать медсёстрами, а со студентами СГМУ загвоздка: они могут получить это право уже после третьего курса, но по сложившемуся порядку экзамен «на медсестёр» сдают только после основных, то есть уже в разгар лета. То есть попасть в студотряд тем же летом они уже не успевают, а до следующего и так трудоустраиваются без нас.

Тем не менее, это направление развивать возможно, в первую очередь в Архангельске и Северодвинске, а также потенциально – в Котласе. В прошлом году мы создали там своё отделение на базе Котласского электро-механического техникума. Были желающие поработать в медотряде, но прошлым летом этих ребят так и не удалось трудоустроить. Пандемия вообще откинула нас во многом на год назад. Поэтому пока мы приостановили там деятельность и решили сначала усилить те медотряды, которые уже есть, и только затем двигаться дальше.

А вот направление, в котором есть куда развиваться уже сейчас, – проводники.

– Почему именно сейчас?

– Дело в том, что на проводников очень серьёзная медкомиссия – всё равно что на космонавтов. Она ещё и относительно дорогая – порядка 10 тысяч рублей. И до этого года претендентам приходилось сначала оплачивать её из своего кармана, и только потом, при трудоустройстве, работодатель компенсировал эти расходы. Многих это останавливало. Но с этого года Федеральная пассажирская компания эту проблему решила: теперь они оплачивают медкомиссию вперёд.

– А насколько велика потребность в наших студентах-проводниках?

– Квоты по регионам формируются в зависимости от потребности, но при этом и с нами советуются: сможем ли обеспечить нужное количество работников? К примеру, в этом году на нашу область квота – 64 человека. Изначально заявилось, как и в предыдущие годы, порядка 100 желающих, но трёхмесячный блок подготовки выдержали не все, потому что это довольно сложно – совмещать его с основной учёбой. В итоге осталось 70 человек.

В предыдущие годы у нас бывала обратная история: квота – 64 человека, а готовых работать 55. В этом случае мы просто объявляли, что нам нужны дополнительные бойцы из других регионов – и их присылали. В случае превышения квоты решение тоже найдётся – трудоустроены проводниками будут все.

Перспектива роста здесь у нас есть, ведь так сложилось, что пока наши ребята за пределами региона проводниками не работают. И даже внутри региона работают только на Архангельском вагонном участке, хотя есть ещё Котласский вагонный участок, там могли бы быть трудоустроены ещё порядка 50 человек. И федеральная пассажирская компания заинтересована привлекать большее количество наших бойцов.

Нынешнего уровня квоты – пока для нас максимального – мы достигли в 2019 году и уже в 2020 году готовы были двигаться дальше, но прошлым летом из‑за пандемии наших бойцов проводниками не брали, и члены отрядов проводников были вынуждены работать в сервисном направлении. Но если готовых работать на железной дороге будет больше, мы будем стремиться увеличить квоту.

– Удивительно услышать, что на время пандемии члены отрядов проводников перешли работать в сервис. Неужели работодатели так нуждались в сервисных работниках, что ребят-проводников оказалось возможно трудоустроить вот так в последний момент?

– На самом деле мы, действительно, трудоустроили их в сервисе легко, поскольку как раз летом разрешили внутренний туризм. И юг страны даже в период пандемии им жил. В последние годы сервисное направление развивается очень интенсивно: в этом году Краснодарский край и Крым выделили для бойцов студенческих отрядов порядка 10 тысяч вакансий, хотя я прекрасно помню время, когда было тяжело устроить туда один-единственный наш сервисный отряд.

– Почему стройотряды не работают в сервисе нашего региона?

– Во-первых, у нас приходится сильно разбивать отряды: работодатели готовы принимать в основном по одному-два человека. Нам же удобнее отправлять на работу отряды целиком, а это обычно от десяти человек. Во-вторых, некоторые заведения не готовы оформлять студентов так, как считаем приемлемым мы. Мы были бы рады, если на нас вышли местные работодатели, заинтересованные взять наших бойцов в сферу сервиса, в том числе в районах области.

Есть и другой момент. У нас долгое время было два состоявшихся сервисных отряда, а сейчас появилось сразу шесть молодых отрядов. И пока они молодые, нам нужно, чтобы они поднабрались опыта, в том числе и через общение с такими же отрядами из других регионов. Поэтому мы сейчас заинтересованы отправлять их прежде всего на юг. В нашем регионе в этом смысле очень перспективна работа на Соловках. Правда, до пандемии мы столкнулись там с проблемой: оказалось, что работодателям архипелага работники нужны были уже в начале сезона, в апреле, а мы отправлять в апреле были ещё не готовы. Впрочем, сейчас пандемия внесла коррективы.

В прошлом году мы также заключили договор о сотрудничестве с детским парком в Архангельске, но в прошлый сезон из‑за ограничений он так и не открылся. А в э этом году мы сами решили взять паузу, чтобы отряды поднабрались опыта, но по‑прежнему рассчитываем на сотрудничество с парком в дальнейшем.

– А какую работу сейчас выполняют бойцы наших сервисных отрядов в большинстве?

– Это зависит от того, на базе каких учебных заведений они созданы и что ребята умеют. Если боец отряда – будущий повар, мы стремимся сделать так, чтобы он работал кухонным рабочим и, хоть и опосредованно, набирался опыта и по своей будущей специальности тоже. Но таких сервисных направлений, которые можно было бы выделить для наших ребят как основные, пока нет: направления очень разные. Увидим итоги нынешнего лета и, возможно, примем решение, какие профили выделять.

– В этом году достаточно неожиданно возродили известный в прошлом отряд экскурсоводов «Биармы». Почему было принято это решение?

– Отряд «Биармы» – это очень интересное явление, в том числе и тем, что люди, которые когда‑то прошли через него, остались очень сплочёнными. Они всё ещё общаются и держатся вместе, сохранив общие интересы. В прошлом году они отметили 40 лет и вышли на нас с предложением возродить отряд. И что было важно, студенты, учащиеся сегодня по профилю, близкому к бывшему «историческому», когда мы им предложили, тоже изъявили желание участвовать. Поддержал нас и Соловецкий государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник, с которым «Биармы» всегда работали. И этим летом новый состав отряда тоже будет работать на территории музея на архипелаге.

Планируют ехать туда 12 человек. Они отправляются в июле и проработают до конца августа. Мы обеспечиваем проезд ребят, музей обеспечивает проживание и зарплату. Очень интересно будет узнать, каким будет этот опыт.

Также мы начали в этом году создавать у нас в регионе трудовые отряды подростков.

– Работа в них будет отличаться от той, которую организуют для несовершеннолетних по традиционной схеме?

– Да. Мы говорим, что трудовое воспитание –это здорово, но должна быть ещё и социальная составляющая. Наши стройотряды отличаются от обычных трудовых бригад тем, что у них есть внутренняя жизнь и внутренняя коммуникация. Наша задача – сделать так, чтобы подростки не просто пришли, поработали и ушли, а чтобы они вовлеклись в молодёжное движение и остались в нём. В областном правительстве нашу идею поддержали.

Наши отряды для подростков будут создаваться из тех несовершеннолетних, которые придут трудоустраиваться на летний период по обычной схеме, действующей в муниципалитетах. То есть рабочих мест для несовершеннолетних больше не станет. Но в эти обычные трудовые бригады мы ввели своеобразную дополнительную прослойку – бригадира. Это старший, который смотрит за тем, чтобы ребята вовремя вышли на работу, а после работы организует для ребят различные интересные мероприятия. Обучение бригадиров мы взяли на себя, и первые из них приступят к работе уже этим летом.

Подобный опыт в России уже есть. В Омске, например, похожие трудовые отряды для подростков существуют уже давно. В них участвует порядка 300 человек, в основном школьники. Но мы в качестве членов наших отрядов видим также и учащихся средних специальных учебных заведений. Когда им исполнится 18 лет, они уже будут всё знать про наши студенческие отряды и из «подростковых» отрядов легко переходить во «взрослые». Возможно, в будущем мы также организуем смежные отряды, в которых будут по два отделения – «подростковое» и «взрослое». В университетах это значительно облегчит нам задачу: первокурсники уже могли бы становиться бойцами отрядов, но часто мы их теряем, поскольку тратим время на то, чтобы только рассказать им о том, что такое стройотряды.

Мы не питаем иллюзий, что нас поддержат все муниципалитеты. Но нас уже поддержали Архангельск, Северодвинск, Новодвинск, Котлас и Коряжма. Конечно, система, к которой мы стремимся, пока у нас не получилась, но зерно мы уже точно посеяли.

– Как могут помочь в развитии движения стройотрядов администрации муниципальных образований?

– Например, довольно часто бывает, что мы находим работодателя, который готов предоставить нашим бойцам рабочие места, но не готов организовывать и оплачивать им проживание и питание. Если бы в таких ситуациях помогали муниципалитеты, было бы здорово.

Примеры, когда администрации муниципальных образований подобным образом помогают, уже и сейчас есть. Правда, пока не с приёмом стройотрядов в чистом виде, а с приёмом нашего Полярного десанта – наших волонтёров, которые выезжают в районы области зимой. Десанту муниципалитеты помогают с жильём, с транспортом внутри района. Правда, в условиях пандемии всё стало сложнее. Раньше члены десанта могли жить в походных условиях, например, спать в спальниках в спортзале школы. В этом году ни одна школа не пускала: ограничения на проживание в школах действовали по всей России. Но я уверен, что всё это временно. В любом случае, вариантов взаимодействия у нас очень много.