04.02.2021 09:30

В Архангельске женщину с ребёнком-инвалидом, живущих в аварийном доме, сняли с очереди на жильё

По решению суда дом на улице Литейной должны были снести ещё 1 августа 2020 года

Архангелогородка с 1989 года просит «обратить внимание» на их дом, который буквально трещит по швам

– А вы нас не помните? Вы же были у нас в гостях лет семнадцать назад, – говорит Наталья. – В этой же самой квартире. Ещё подарили тогда моей Насте игрушечного медведя – от читателей «Правды Севера»…

Тополь на крыше

Настя и тот самый мишка – подарок от читателей «Правды Севера»Вот уж, действительно, эффект дежавю. Мы и правда когда‑то писали о семье Сергеевых. Только фамилия у Натальи, Настиной мамы, была тогда другая – Чигорина. Приезжали мы в Кемский посёлок семнадцать лет назад так же, как и сейчас – по поводу жилья. Точнее, тяжёлых жилищных условий, в которых росла Настя – инвалид с детства. А сейчас уже и Насте тридцать лет.

– Незаметно выросла, – говорит Наталья, – но с жильём, – вздыхает, – так ничего и не изменилось. Дом как трещал по швам, так и трещит… Два года назад в этой комнате окна ветром повышибало. Ураган такой был, что тополь на крышу упал. Целый год там пролежал, никак не могли добиться, чтобы его убрали. Тополь по крыше катался – дом шатался. С тех пор, – Наталья кивает на потолок, – по стенам дожди текут. Выбитые окна мы, конечно, заменили, но в другой комнате рамы такие дряхлые – трогать боимся, чтобы на голову ничего не рухнуло.

С 1989 года, по словам Натальи, она просит «обратить внимание» на их многострадальный дом по улице Литейной, но её никто не слышит.

– Когда Настя только родилась, нас поставили в льготную очередь на улучшение жилищных условий как семью с ребёнком-инвалидом, – рассказывает Наталья. – Потом, в 2005 году, сказали, что так как у Насти тяжёлая форма ДЦП и эпилепсия, полагается нам субсидия на жильё. И мы стали эту субсидию ждать. Планы строили…

И вот два года назад письмо пришло из Соломбальского собеса – собирайте, мол, справки. Так мы обрадовались! – говорит Наталья. – Думали, наконец, субсидию дадут… 25 тысяч рублей потратили на оформление бумаг, нотариуса на дом привозили. Сделали все документы! И получили ответ: «У вас хорошее жильё. Люди и в худших условиях живут». В общем, отказали нам. И даже с очереди сняли. Я тогда чуть в больницу с сердечным приступом не попала, – вспоминает Наталья. – Руки совсем опустились.

– А почему решили, что жильё у вас хорошее? Комиссия была?

– Не было никого. Такие данные наша управляющая компания передала – дом, мол, крепкий, будет ремонт… Тридцать лет назад, когда я только пришла сюда жить, дом по документам был 1936 года. А теперь пишут – 1938 год. Очевидно, помолодел? Впрочем, я уже не удивляюсь ничему, – машет рукой Наталья. – Раз говорят, что мы во дворце, то, может и правда – во дворце? К слову, таких дворцов у нас в Кемском больше половины посёлка. Один моложе другого.

«Уважаемая Елена Валерьевна!..»

Наталья показывает письмо из департамента городского хозяйства Архангельска – выписку из распоряжения о снятии её семьи с учёта граждан, нуждающихся в улучшении жилых помещений, предоставляемых по договору социального найма. Письмо начинается так: «Уважаемая Елена Валерьевна!..»

– А Елена Валерьевна, это, простите, кто? – спрашиваем Наталью.

– Не знаю, – пожимает плечами. – Я сперва тоже удивлялась, а потом поняла, что это чиновники так меня называют. Ну, перепутали. Бывает. Всё остальное-то в письме совпадает – и адрес мой, и дети мои.

По словам Натальи, получив отказ, от отчаяния, они решили тогда приватизировать свою «хорошую» квартиру, чтобы попытаться выбраться из жутких условий,

– И только мы её приватизировали, только выставили на продажу, как через две недели дом признали аварийным и вынесли решение – «под снос». Я побежала к чиновникам, – вспоминает Наталья, – мол, как же так?! Вы же сказали, что жильё хорошее! А мне ответили, мол, это было раньше – до того как дом решили снести… И получается, неважно, что и месяца с тех пор не прошло?

Когда родилась Настя, Наталье было всего двадцать лет. С первым мужем не повезло. Говорит, по сути, он никогда и не был Насте отцом – не заботился о дочке. Дедушка тоже внучку избегал.

– Один раз Настю увидел, – вспоминает Наталья. – И сказал: «Такая мне не нужна». Вот и всё. Если бы не Александр, мой второй муж, то не знаю, как бы мы тут вообще выжили. Добрый он, грубого слова от него не слышала. Младшую дочку мою, Леру, удочерил, хотел и Настю удочерить, но ему не разрешили.

«Берегите свою девочку»

Александр, по словам Натальи, постоянно ремонтирует квартиру, чтобы «стены не рухнули совсем». Но трещины появляются вновь, а пол такой, что положи мяч – покатится, как с горы. Несколько лет назад Сергеевы предприняли ещё одну «отчаяную» попытку – сделали в квартире самодельную ванную, чтобы хоть как‑то улучшить условия жизни во «дворце».

«Незаживающие» трещины на стене кухни– И вот как‑то я мыла Настю, – рассказывает Наталья, – а она случайно задела шланг – натекло воды. Соседи в суд на нас подали за «потоп» – пришлось штраф платить. С тех пор ванной мы больше не пользуемся. Настю мою прямо в тазу…

До 50 лет Наталье платили пособие по уходу за Настей – 6 тысяч 500 рублей.

– Теперь, когда мне 50 исполнилось, пособие отменили, – говорит Наталья. – Считается, что у меня пенсия своя есть, и уход за Настей, наверное, больше не нужен.

Свою пенсию Наталья заработала, пока была нянечкой в детском реабилитационном центре.

– Я из‑за Насти туда и пошла, – рассказывает Наталья. – Чтобы она с другими детьми общалась. В садик Настя никогда не ходила, в школе не училась. Врачи на комиссии мне так и сказали: «Лучше вашей девочке не напрягаться. Слишком тяжёлая она у вас. Берегите свою девочку». Вот мы и берёжём. Но эпилепсию победить никак не можем, – вздыхает Наталья. – По вечерам у Насти приступы, как по расписанию – с семи до восьми.

«Вся надежда – на Егора»

Настя слушает нас и улыбается.

– Она в своём мире, надеюсь, ей там уютно, – тихо говорит Наталья. – Я стараюсь, чтобы она поменьше лежала. Качели вот специально для неё купили – веселее стало. Зимой из дома нам не выбраться, а летом гулять ходим. Насте нравятся прогулки. Хотя она давно взрослая, но для меня как была ребёнком, так и осталась. Принцесса моя… Сериалы любит, музыку слушает. Фанатка компьютерных игр!

– А как же Настя играет, руки ведь её не слушаются?

– Не слушаются, – кивает Наталья. – Она ногой играет – большим пальцем правой ноги нажимает кнопку на пульте. Самостоятельная…

Лучший друг для Насти – брат Егор. Ему пятнадцать. По словам мамы, весь в отца – такой же добрый. Заботится о Насте, во всём сестре помогает.

– Егор в первый класс когда пошёл, то сказал: «Мама, я буду хорошо учиться». Так и учится – на одни пятёрки, – гордится сыном Наталья. – А ещё пообещал: «Вырасту и куплю вам дом. Ты только, мама, подожди немного…» Так что вся надежда у нас – на Егора.

По документам дом Сергеевых должны снести в апреле 2021 года. Сергеевы подали иск в суд о перенесении сроков. И добились новой даты – 1 августа 2020 года.

– Но август давно закончился, а дом всё стоит, – констатирует Наталья. – После суда должно было выйти распоряжение об изъятии в городскую собственность нашего приватизированного жилья, но распоряжения этого мы так и не дождались. Сейчас вновь обратились в суд. Дата заседания ещё пока не назначена…

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Наталья ПАРАХНЕВИЧ. Фото автора