«Ну, погоди!» – в помощь

В Архангельске приступили к созданию особого центра помощи детям с эмоциональными и поведенческими нарушениями. В нём будут не лечить, а тренировать, в том числе очень необычно – с помощью мультиков

Без таблеток

Над созданием центра работают учёные из института медико-биологических проблем САФУ. Планируется, что центр станет структурным подразделением федерального университета, и посещать его смогут дети со всей области. Дату открытия пока не называют: лицензирование – процесс долгий. Но по условиям областного гранта, в рамках которого ведётся эта работа, центр должен появиться до конца 2020 года.

Михаил Панков, доцент кафедры биологии человека и биотехнических систем, рассказал, что в новом центре будут тренировать психические реакции, чтобы помочь ребёнку научиться управлять своим состоянием. Технология, по словам Михаила Николаевича, известная, по‑научному она называется – технология биологической обратной связи. Ребёнок даже не поймёт, что его учат: «упражняться» он будет, просматривая мультики и играя силой мысли на «волшебном» экране.

Михаил Панков Михаил Панков объяснил принцип действия:

– На голову ребёнка накладывают электроды и предлагают привлекательное задание, например, посмотреть мультик. Для детского мозга мультик – это серьёзная нагрузка. Если ребёнок смотрит его внимательно, датчики это считывают, и изображение на экране прекрасное. Как только внимание падает – идут помехи. И ребёнок без всякого внешнего воздействия, контролируя и настраивая сам себя, – потому что можно тренировать все высшие психические функции, как и силу мышц, – развивает в себе нужные качества, такие, как, например, внимание.

Разумеется, речь идёт о мультиках и играх на экране в малых дозах. Тренировка по такой технологии занимает всего около 15 минут в день. И таких сеансов необходимо 15–20. По словам учёного, достаточно ходить через день в течение месяца-полутора.

Кстати, исследования в Архангельске показали, что самым мощным «тренировочным» действием обладают классические «Том и Джерри», «Ну, погоди!»… Правда, и их через некоторое время приходится менять на «свеженькие»: по опыту наших учёных, уже после трёх просмотров в короткий период ребёнок запоминает мультфильм настолько, что эффект от тренировки снижается.

Я поинтересовалась, нет ли опасности, что привыкшему тренироваться «на мультиках» будут требоваться всё более сильные раздражители? Учёный заверил, что этого не случится.

– Дело в том, что и тут тренировка идёт по тому же принципу, что и мышечная: после введения определённой нагрузки достаточно уже просто «поддерживать форму», – пояснил Михаил Николаевич. – Мы работали с детьми, у которых стоит диагноз «синдром дефицита внимания и гиперактивность», и за месяц-полтора занятий получали устойчивый эффект. Поскольку он достигался в столь сжатый период, то был особенно заметен: родители рассказывали, что дети стали приносить из школы вместо двоек четвёрки.

Значит ли это, что можно таким образом тренировать ребёнка в домашних условиях?

– Несмотря на кажущуюся простоту, задействовано специализированное оборудование. Такой комплекс стоит сейчас порядка пятиста тысяч рублей. И нужен специалист, который может правильно наложить электроды, который разбирается в энцефалограмме и кардиограмме, так как тренировать функциональное состояние мозга можно по разным физиологическим параметрам. Пока ребёнок «смотрит», специалист должен быть всё время рядом, – сказал Михаил Панков.

Лучше – с детского сада

Оборудование архангельские учёные закупили ещё несколько лет назад, и опыт работы по технологии биологической обратной связи уже большой. Михаил Панков рассказал, что в будущем центре смогут оказывать помощь детям в так называемых пограничных психических состояниях, за исключением специфических нарушений вроде расстройств аутистического спектра.

Например, у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью в итоге занятий улучшался энергообмен в лобных отделах мозга, отвечающих за планирование, целеполагание, концентрацию внимания. И этот эффект сохранялся в течение трёх-шести месяцев.

– Минимум два, а лучше три таких курса в год – и ребёнок физиологически будет готов воспринимать школьную информацию, – пообещал учёный. – Без всяких медикаментов, без давления на него, без запугивания и закрикивания…Чем эти технологии особенно хороши, они безопасны. На ребёнка не оказывается никакого воздействия – только регистрируются биологические реакции. И даже если результата не будет, не страшно: мы не навредим ребёнку.

А «пограничников» у нас сегодня немало, об этом расскажут в любой школе: это не только те, у кого есть признаки синдрома дефицита внимания, но и дети с повышенной тревожностью, с агрессивностью.

Кроме того, по этой технологии можно лечить психосоматические заболевания – те, которые начинаются с какой‑либо психологической травмы, рассказал Михаил Николаевич.

– Классический случай – бронхиальная астма. Только около трети случаев там – реакция на какой‑то раздражитель, а две трети так или иначе связаны со стрессовыми ситуациями у тех, кто предрасположен к бронхоспазму, с их сильными переживаниями: тревогой, страхом или даже радостью. Помните «Ворону и Лисицу»? «От радости в зобу дыханье спёрло…» Вот это вот классическое начало бронхиальной астмы, – пояснил учёный.

Что особенно ценно, технология позволяет тренировать детей с самого раннего возраста.

– У нас в центре можно будет заниматься уже с детского сада, – рассказал Панков. – И для детей младшего школьного возраста, до десяти лет, это самая оптимальная технология.

Для тех, кто вырос из «Ну, погоди!», есть самые разные игры сродни компьютерным: собирать на лету призы, плыть аквалангистом, гонять на тачках – сценариев, чтобы ребёнок не терял к ним интерес, масса. Причём и эти игры не совсем обычные: управлять действием на экране придётся без рук, в прямом смысле силой мысли.

Сегодня для работы по этой технологии производители предлагают оборудование в двух вариантах. У архангельских учёных, по словам Панкова, пока только один из них. Несколько комплексов, каждый из которых включает в себя сеть электродов, интерфейс для обработки сигналов и два монитора, один для тренирующегося, другой – для управляющего процессом специалиста.

Но есть ещё и другой вариант, о котором в институте мечтают, – целый кабинет, где можно установить сразу от четырёх до шести кабинок для пациентов и работать одновременно со всеми. При этом для управления процессом потребуется не шесть операторов, а всего один. Стоит такой кабинет сегодня порядка двух миллионов рублей.

Как «булатовский», но другой

Производитель оборудования, кстати, отечественный. Таких производителей в России уже несколько, и по стране такие кабинеты помощи детям уже работают.

Я спросила: если эффект доказан, почему это до сих пор не распространено?

– Я тоже этого не понимаю, – признался Михаил Панков. – Идея создать такой центр в Архангельске появилась ещё в 90‑х годах, когда наш профессор Анатолий Грибанов подружился с норвежскими учёными и познакомился с их опытом в этой сфере. При Владимире Булатове, когда создавался наш институт, было решено, что будут три направления: обучение педагогов, которые могли бы работать с особыми детьми, научные исследования в этом направлении и оказание практической помощи детям. Подразумевалось, что центр, в котором она оказывается, будет одновременно и базой для ведения исследований, и практической базой для студентов.

До поры до времени всё шло по плану: центр помощи особым детям был открыт, в год там проводили до семи тысяч консультаций. Но из‑за недостаточного финансирования 2017‑й год для этого центра оказался последним.

– Нынешний центр будет по сути тем же самым, только на новых площадях?

– На новых площадях, с другим оборудованием и, возможно, с привлечением новых специалистов. Для работы с технологией обратной связи нужны будут специалисты с высшим образованием, которые понимают процессы: это необязательно врачи, это могут быть педагоги-психологи или биологи. Кроме того, хорошо, если у нас будет свой невролог, свой психотерапевт, свой врач функциональной диагностики. Если будет финансирование, мы сможем их пригласить. Но пока планируется, что университет не будет финансировать ставки сотрудников. А финансирование в рамках областного гранта касается науки и внедрения научных результатов в практику.

Что касается продолжения этой практики – ещё предстоит определить, где брать на это деньги.