Кириллов день

Каждый год двадцать первого декабря архитектор из Северодвинска Наталья Варшавская вместе с друзьями отправляется в Каргопольский район на Чёлму-гору – традиция такая

Несмотря на предновогоднюю суету и невзирая на снег, метель, мороз или оттепель с дождём – на машинах, на снегоходах, на лыжах, на лошадях или пешком они идут к тому месту, куда семьсот лет назад пришёл из Новгорода инок Кирилл.

Кто такой Кирилл? Подвижник, который жил на Чёлме-горе среди чуди, и через пятьдесят лет вся чудь кругом была крещёная. После его смерти здесь возник Кирилло-Челмогорский монастырь. И просуществовал до конца тридцатых годов прошлого столетия. Последних монахов расстреляли в тридцать седьмом.

Судьба этого маленького лесного монастыря переплелась с историей государства Российского. Сейчас на поверхности земли от этой древней обители не осталось ничего, под землёй – Клондайк для археологов – богатейшая история.

А ещё осталась память.

Всё началось с деда

– В две тысячи пятом мы с мамой отправились на могилу к деду. Я не была никогда, а мама с его похорон – пятьдесят лет. Похоронен дед в Кирилло-Наталья ВаршавскаяЧелмогорском монастыре, он так просил и говорил: «Знаю, вы не сможете приходить ко мне, к лесному монастырю нет дорог, на машине не доехать», – рассказывает Наталья Варшавская. – Дед Александр Филиппович Вороничев учился в Санкт-Петербургской медицинской академии, был военным хирургом. Во время Первой мировой войны служил в войсках Юденича на Кавказском фронте. В прифронтовых госпиталях делал сложнейшие операции, даже конечности пришивал. Родом он с Каргопольского района, и после революции и Гражданской войны вернулся в деревню. Работал фельдшером. Но у него были хирургические инструменты, а в деревне всякое случалось, и он оперировал.

Его предупреждали, что он не имеет права, больных нужно отправлять в Каргополь. Он отвечал: «Этот больной не доживёт до больницы, умрёт однозначно, например, от потери крови. Я сделаю операцию, и пусть меня за это посадят». Вот за одну из операций его и посадили. А было это уже во время Великой Отечественной войны.

Какое‑то время он сидел в тюрьме, но недолго. Тётя рассказывала, что сначала носила ему передачки в тюрьму, а потом – в школу, где тогда находился Ленинградский эвакогоспиталь. То есть его освободили, чтобы он работал в госпитале. В сорок пятом он получил медаль за доблестный труд.

После того как дед вышел на пенсию и всех своих детей, а их было шестеро, отправил учиться, они вместе с бабушкой переехали в Чёлму. Официально он уже не работал, но продолжал помогать людям – у него же был громадный опыт двух мировых войн по хирургии, по эпидемиям, по лечению ожогов. Тётя рассказывала, как он спас одного участника войны. Тот уснул возле костра, больше половины тела обгорело, дед его выходил там, в деревне. А жили они с бабушкой в доме архимандрита. Монастырь к тому времени уже был разграблен, а дед был такой… как будто последний насельник монастыря.

Из истории монастыря

На Чёлму-гору инок Кирилл пришёл в 1316 году. Преставился 21 декабря 1367 года. После его смерти началась история древнейшей на Русском Севере монашеской обители, которая прошла все этапы монастырского развития.

Графическая реконструкция монастыря, автор – Наталья ВаршавскаяЧетырнадцатый век был веком подвижничества, в пятнадцатом начался расцвет: более восьмидесяти иноков построили несколько церквей.

В шестнадцатом веке монастырь использовался как острог для великокняжеских узниц. Например, сюда сослали Софью Палеолог, бабушку Ивана Грозного.

В семнадцатом веке началась смута, монастырь был полностью сожжён поляками. В восемнадцатом жизнь затихла, монастырь приписали к более крупным, что произошло со всеми другими обителями на Руси. В девятнадцатом веке он опять получил самостоятельность. И тогда же, в 1831 году, старец Кирилл был канонизирован.

Собор святых Архангельской митрополии был утверждён в 2018 году. Первым в списке стоит преподобный Кирилл Челмогорский – просветитель чуди.

Паломники говорят, что место это, избранное Кириллом для православного подвижничества 700 лет назад, всегда находилось и будет находиться под защитой Бога.

Не оставлю места сего

Чёлма – это выселок между деревнями Орлово и Труфаново. Наталья Варшавская ходила по окрестным деревням и разговаривала с местными жителями – задавала вопросы про своего деда. Рассказы были настолько увлекательными, что Наталья начала изучать историю северных монастырей. Всех бабушек-дедушек, кто хоть как‑то был связан с Челмогорским монастырём, она обошла, все их свидетельства записала. Добавила работу в архивах – Каргопольского музея, Петрозаводска, Архангельска. И получилась картина жизни монастыря В прошлом году в монастырь приехал епископ Плесецкий и Каргопольский Александрпо воспоминаниям очевидцев. Точнее, картина последних лет – в тридцать седьмом году монашеская жизнь в монастыре закончилась.

– Я же ходила через пятьдесят лет после смерти деда. Говорила, что я внучка Александра Филипповича Вороничева. Они его помнили! Через пятьдесят лет! Он же спас множество жизней. Например, я считала семейной легендой историю про мальчика, которому сенокосилкой отрезало руку, дед пришил, и рука прижилась. Но нашлись очевидцы из разных деревень. Анастасия Александровна Бархатова 1921 года рождения рассказала мне множество поразительных фактов про монастырь. Я даже начала писать книгу «Тайны архимандрита». Главный герой книги – монастырь.

Очевидцы поведали Наталье, как рушили последнюю колокольню монастыря: «Её дёргали тракторами, но не могли сдёрнуть. И вот один местный парень сказал: «Щас поедем этих челмогорских богов выгонять». Тремя тракторами дёргали, не смогли, все тросы рвутся, а он подошёл, нашёл такое место, один раз тюкнул топором – колокольня упала. И завалила его насмерть. Искали. На третий день только отрыли».

Перед смертью Кирилл Челмогорский, предвидя непростую судьбу этого места, пророчествовал: «…поселяне, окрест живущии, по наваждению вражию изгоняти живущих здесь и обиды им творити, но не оставлю места сего…»

Не только в этот день

Начав изучать историю, Наталья познакомилась с множеством заинтересованных людей. С 2008 года, вот уже десять лет, на Кириллов день, 21 декабря, человек тридцать-сорок отправляется к Челмогорскому монастырю.

Николай Корытько– Николай Корытько – паломник, верующий человек, юрист из Москвы. Первый год мы туда втроём ездили, Николай, я и мой муж. Приезжали в Каргополь, ночевали, выезжали на машинах до поклонного креста на Пудожском тракте и дальше шли пешком. Погода – минус тридцать, ноги обмораживали, получилось что‑то типа крестного хода, – рассказывает Наталья. – А сейчас с нами кого только нет! Пенсионер из Лёкшмы, профессор истории Владимир Иванов из Краснодара, лесоруб из Каргополя. Один атеист, второй мусульманин, третий воцерковленный, четвёртый вообще некрещёный, матерщинник и крамольник, но все прониклись. Некрещёным просто любопытно. Но через историю они начинают понимать православие.

Кириллов день постепенно превратился в мероприятие с общественно-научной частью – не только поход в сам монастырь, литургия, молебен и трапеза. В прошлом году в Каргополе прошли первые Челмогорские чтения. На них выступали дети, учёные, паломники. А ещё в прошлом году в монастырь приехал епископ Плесецкий и Каргопольский Александр.

– Сто лет ведь никто из священников не был. Ну ладно, восемьдесят, – улыбается Наталья. – 21 декабря это, конечно, традиция. Но мы стали приезжать туда не только в Кириллов день. Летом с археологами были. Нам помогают Каргопольский музей и Кенозерский парк, потому что монастырь находится на их территории. Там же для археологов – клады, множество культурных слоёв с четырнадцатого века. Летом нашли блюдце кузнецовского фарфора и кирпич с клеймом. В археологических исследованиях участвовали студенты индустриального техникума, а хотим ещё педагогический колледж подключить.

Солнце над Чёлмой

В этом году через озеро паломники прошли именно 21 декабря, потому что был мороз, и оно замёрзло. Но каждый год путь разный. Когда снега в лесу мало, можно выехать только с Орлово, иной год – через Труфаново, потому что там живут рыбаки, и у них расчищены торосы. Иногда команда идёт восемь километров от Пудожского тракта на лесных широких лыжах, не беговых, обратно тащит их на себе. Это любопытство. Это православие, почитание святых, история страны, история семьи, родины. И это объединяет.

– Мы хотим сделать ещё один маршрут «Монастырский круг» – объединить три здешних монастыря – Кирилло-Челмогорский, Макарьевский и Александро-Ошевенский. Они всегда были связаны между собой. Можно сказать, мы возрождаем традицию. И чувствуем себя сёмьей.

Эта семья и построила над пещерой преподобного Кирилла Челмогорского красивейшую часовенку. А Кенозерский парк настелил мостки – «Тропу старца Кирилла».

– Есть такое поверье – когда на Чёлму приходишь, там всегда солнце. Я боялась, что когда‑нибудь приедем и не будет этого солнца, а как же легенда? Выходим – пасмурно. Ничто не предвещает никакого солнца. Небо серое, тучи. Осенью – дождь. Подходим– прямо над Чёлмой голубой круг. Эта легенда меня ни разу не подвела.