29.10.2017 12:23

Очарованная даль как правильное место для отпуска

Если вдруг выпадет отпуск в октябре или ноябре – поезжайте в Петербург
Осенние букеты
Дом Ильи Ефимовича Репина в Репино
Именно здесь Блок написал «Незнакомку»

Если вдруг выпадет отпуск в октябре или ноябре – поезжайте в Петербург

Не будет дождя, можно гулять в парках, собирать в букеты листья кленов и читать друг другу Блока. Любая песня Шнура и группы «Ленинград» тоже подойдет. А если дождь – есть же театр комедии на Невском и Бриллиантовая кладовая.

Все мы немножко лошади

В кладовой экскурсанты сразу понимают страдания гламурных барышень и проникаются сочувствием к пресловутым девушкам, любящим бриллианты.

Впрочем, там и золото имеется – скифские летящие олени, например, которым шесть тысяч лет. Или нет, лучше столовый набор императрицы из сорока пяти предметов. Правда, он весит сорок пять килограммов. Тяжеловата чашечка, да и мыть, наверное, умаешься. Чайник из прозрачного красного стекла, изукрашенный драгоценными каменьями, удобнее будет. Секрет этого стекла древние китайцы хранили свято. И вроде бы уже согласились раскрыть за большие деньги, но тут из Архангельска с рыбным обозом сообразительный мужичок подоспел. Знай наших!

Наших, кстати, знали и ребята из мастерской Фаберже – потому что речной жемчуг добывался исключительно в Архангельской области.

Шкатулки и табакерки с бриллиантами, рубинами, изумрудами, несессеры, веера и часы, флакончики для духов, браслеты и перстни. Вот за какими алмазными подвесками Д’Артаньян гонялся! Но с подвеской корсара Френсиса Дрейка мало что сравнится.

Хотя нет, самый шик, конечно – уховёртка. Слабо поковыряться в ухе двенадцатью бриллиантами на палочке?

И все это меркнет перед двумя конскими попонами, которые сверкают и переливаются в полумраке. Бриллиантов там несметное количество – на каждой по семнадцать тысяч. И производят они парализующее впечатление. Оторваться от витрины, из‑за которой кладовую и назвали Бриллиантовой, невозможно. Образ Кощея, чахнущего над златом, вертится в голове. Одна из экскурсанток потрясенно сообщила экскурсоводу: «Я хочу быть лошадью». Многие с ней согласились.

О греках и брюках

Печальная птица Сирин…В театре комедии имени Акимова премьера – пьеса Островского «Правда хорошо, а счастье лучше». Правда в том, что девицу замуж не отдают не потому что женихов нет – четвертый год сватаются. Но коли не очень богат, так бабушка-опекунша и слышать не хочет. А те, которые с деньгами, в них развязности много. Потому что, как только у человека появляются деньги, он первым делом покупает себе цветные брюки.

«И где нынче найти богатого да неразвязного? Вяжет‑то человека что? Нужда. А богатый весь развязан и уж, обыкновенно, в цветных брюках».

Это заговор! Экскурсовод из Бриллиантовой …и довольный жизнью медведькладовой о том же рассказывала – цивилизация древних греков погибла, когда солдаты стали себе уши прокалывать и серьги носить.

Слава те, Господи, в пьесе была мудрая нянюшка, и счастье настало. Как ни странно, вместе с правдой. Мы же не древние греки, выкрутились.

Озерки, следующая – Репино

Когда погода хорошая, надо гулять. В Озерках, например. Любой местный покажет теннисный клуб и расскажет, что еще совсем недавно – 24 апреля 1906 года – на месте клуба стоял дом, в котором Блок написал «Незнакомку». И вы будете сосредоточенно вспоминать – что там дальше, после «дыша духами и туманами»?

А дальше будет Репино – буквально через несколько станций электрички после Озерков. Илья Ефимович Репин жил здесь последние тридцать лет жизни. Имение под названием «Пенаты» охраняет черный кот, на веранде хочется остаться жить, пейзажи вокруг имения абсолютно шишкинские, репинский народ весьма колоритный. Возле пруда с утками беседует семейная пара:

– А когда они улетят?

– Чего это они улетят? Ты же их кормишь! Если б ты меня кормила, я бы ни за что не улетел.

Понятно, почему Репин предпочитал писать портреты. Хотя Финский залив очень красив и торжественен – похож на наше Белое море. Только вместо Кий-острова посреди моря – Кронштадт.

Ждать обратную электричку не скучно. На перроне люди рассказывают исторические анекдоты – очень по‑питерски: когда император Николай продиктовал Бенкендорфу указ о сокращении числа крепостных крестьян и наделении их землёй, тот забеспокоился: «А что скажут помещики?» «Они скажут – слава государю-императору, а если не скажут, то пожалеют, что не сказали».

В центре циклона

Дождевая туча повисла над всей Северной Европой, Петербург – в центре циклона, поэтому идея сбежать на юг показалась разумной. А на юге Великий Новгород, до которого «Ласточка» летит два с половиной часа, и, утомившись, обратно – три.

На станции Чудово поезд стоит не двадцать секунд, а десять минут. И на платформе возле урны курят наплевавшие на глупые запреты пассажиры, вокзальные попрошайки и примкнувшие к ним полицейские.

Чудово, это, ясен пень, чудь белоглазая и чухонцы, то есть, сплошь наши люди. Вон и таблички в Великом Новгороде понятные – улица Чудинцева, улица Славная. Ильина улица, которой вернули старинное историческое название. Не потому что здесь жил кто‑то по фамилии Ильин, а потому что святитель Илия, он же архиепископ Новгородский, стал владыкой в 1162 году. Между «улица Ильина» и «Ильина улица» расстояние в тысячу лет.

В Софийском соборе в будний день народу почти нет, но минуты через две все великие новгородские князья начинают бродить между колонн. А святитель Илия, оказывается, путешествовал на бесе. Архиепископ взял его в плен, когда тот залез в рукомойник. Деваться‑то некуда, поэтому бес и согласился сгонять в Иерусалим поклониться гробу Господню. Рассказам владыки новгородцы почему‑то не поверили и решили от греха подальше избавиться от такого пастыря. Просто они тогда еще «Ночь перед Рождеством» не читали. Посадили архиепископа на плот и пустили по течению Волхова. Но плот поплыл против течения, и горожане раскаялись. Раскаявшись, принялись писать иконы и чеканить оклады для Евангелия. И вышивать золотом облачения священников. Скань, финифть, жемчуга, лики евангелистов. Серебряные лохани, золоченые тарели и стопы с изумрудами. Именно так – тарель, лохань и стопа. Грановитая палата Новгородского кремля. Правители. Великие. Головы склонить, молитвы читать.

От простого люда остались берестяные грамоты. С объяснениями – да, я взял вашего коня, зато вспахал вам поле. С жалобами на подати – такого еще не бывало, а теперь не ведаем, что будет дальше. И так вторую тысячу лет. Стабильность – наше все.

Современный Новгород улыбчивый, затейливый и неожиданный. Простор, широченная набережная, листья кленов, собранные в разноцветные кучки. Очередная табличка вдруг сообщает о том, что «здесь жил почетный гражданин Великого Новгорода – бригадир маляров». А еще здесь живет птица Сирин в клетке, а может, Алконост – очень печальная. А по соседству с ней медведь на лавочке. Тот жизнью доволен, улыбается. Ему саксофонная музыка из кафе напротив очень по душе. За его спиной течет Волхов и стоит Новгород. Великий, конечно же.

В самолете Санкт-Петербург – Архангельск приходит понимание русской души и уверенность, что место для отпуска выбрано правильно. Потому что бортпроводников зовут Феодосий, Тарас и Марфа, а авиакомпанию – «Россия». Ну а где еще можно сразу увидеть и очарованную даль, и бриллианты, и помещиков с государем-императором, и медведей, и цветные брюки?

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Ирина ЖУРАВЛЁВА. фото автора