Илье 29 лет. Почти восемь из них он лежит
Кровать, четыре стены – теперь это его мир. Трагедия, которая произошла, не только сломала позвоночник молодого парня, но и жизнь – пополам.
Всё случилось в канун нового 2009 года. Илья вспоминает неохотно. Если в трёх словах: «Выпал из окна». Сейчас он живёт в стационарном отделении Вилегодского КЦСО, в интернате для престарелых и инвалидов. Раньше жил в Урдоме с матерью. Но больше года назад мама умерла. Признаётся, что насмотревшись по телевизору разных «страшилок» про дома-интернаты, боялся, что тоже попадёт «неизвестно куда». К счастью, опасения не оправдались.
– Нет, так‑то здесь нормально. Тепло. Ко мне все хорошо относятся… Я в Урдоме бы не выжил один, – говорит Илья.
Позвоночник собрали по кускам
– Мне сразу сделали две операции. Позвоночник, наверное, собирали по кускам, – вспоминает Илья. – Очнулся, не почувствовал ног. Когда швы сняли, меня посадили в инвалидное кресло. И что‑то во мне хрустнуло… Чувствительности нет, боль я не ощутил. Только звук… А потом увидел, что левая нога начала опухать. Но меня всё равно почему‑то выписали.
Дома, в Урдоме, поднялась температура под 40. Ногу раздуло. И за три дня до Нового года Илья вновь оказался в больнице – в Яренске. Вспоминает: «Мне сказали: «Похоже на тромбофлебит. Давай ногу отрежем». Я отказался. Все праздники делали капельницы. Температура спала, но сидеть самостоятельно уже не смог. Как выяснилось потом, это всё из‑за того, что кость сломанного бедра успела срастись неправильно».
Цель номер один
Сесть в коляску – с тех пор для Ильи это стало «целью номер один».
– Мне бы только из кровати выбраться, – вздыхает.
Но нужно вначале кость исправить. Столько лет прошло, а операцию не делают… Может, забыли? Ведь забыли про пластины… Говорили: «Уберём через три года». А я пять лет прождал. Спасибо маме – добилась. У мамы рак был. Она о себе не думала. Все мне пыталась помочь. А потом сил не стало. Угасла мама…
На вопрос, как он сейчас живёт, Илья признаётся честно: «По-всякому».
– Один день похож на другой. Порой сбиваюсь, какое число. Но спасает зарядка. Позанимаешься, и день прошёл…
– А на улице давно был? На прогулку вывозят?
– Так я лежачий! – Илья искренне удивляется вопросу. – Персонал – одни женщины. Они меня в ванну на руках носят. Мне стыдно, что такого здорового… Им ведь тяжело, – жалеет. – А про улицу и говорить нечего. Вот когда сам в коляску сяду…
А то, что это когда‑нибудь произойдёт, Илья не сомневается. Говорит, что у него выхода другого нет – должен, и точка. Цель номер два у Ильи – вернуться в Урдому, создать семью.
«Чувствуешь что‑нибудь?»
Рассказывает, как несколько месяцев назад проснулся среди ночи и не поверил сам себе: «Мышцы начали выворачиваться».
– Понимаете, я уже успел забыть, что у меня ноги есть, – пытается шутить. И добавляет многозначительно, – это всё моя гимнастика.
Но его «гимнастика» – полная самодеятельность. Комплекс упражнений придумал сам. Признаётся, кое‑что успел подсмотреть в областной больнице, когда лежал в 2008‑м.
– Массажист приходил в палату к пациенту. А я запомнил… И тоже стал потихоньку себя разрабатывать. Конечно,сколько могу дотянуться…
– А реабилитация? Занятия со специалистами?
– Не было никогда, – тихо говорит Илья. – Только щупали ноги. Но не объясняли, что делать. Правда,был какой‑то специалист недавно. Спросил: «Чувствуешь что‑нибудь?» Я ответил: «Что‑то чувствовать начал, а что‑то – нет». Он и записал в карточке: «Ничего не работает». А с чего работать будет, если я столько лет лежу? – удивляется Илья. – Руки, конечно, тренирую. Ну и ногами занимаюсь, как могу… Иногда заезжает ко мне в палату сосед на коляске. Прошу, чтобы ногу мою к стенке привязал. Ну, чтобы выпрямлялась… Вот привяжет сосед мою ногу к спинке кровати, а я её вытягиваю – такая реабилитация.
– Илья, а последний комплексный осмотр когда у вас был?
Надолго задумывается: «Не помню. Я ещё дома жил…»
«Лечить нецелесообразно»
Летом региональный Союз общественных объединений инвалидов обратился в областное министерство здравоохранения с просьбой рассмотреть возможность медицинской реабилитации Ильи Ячменева. Общественники просили сообщить и об имеющихся возможностях получения платной медпомощи. С аналогичной просьбой обратился в минздрав и интернат.
Документы пациента Ячменева в минздраве изучали долго и внимательно. В итоге, был сделан вывод «о нецелесообразности лечения в условиях отделения медицинской реабилитации в связи с противопоказаниями…»
Применение высокоинтенсивных методов реабилитации, таких как экзоскелет, по мнению сотрудников министерства, «невозможно из‑за наличия противопоказаний». Между тем, специалисты пришли к выводу, что «улучшение двигательных функций правой нижней конечности возможно», но «необходимые реабилитационные мероприятия (ЛФК, физиотерапия) можно проводить по месту жительства».
Иными словами, Илье предложили и дальше привязывать ногу к спинке кровати… Вот только хватит ли у него сил?
«Это не отписка, а приговор»
Елена Шинкарева, юрист регионального Союз общественных объединений инвалидов:
– Мы узнали об Илье благодаря проекту «Юристы – в защиту людей с инвалидностью». Сигнал SOS пришёл из Вилегодского КЦСО. Илье недоступно движение, что‑то надо решать с бедром, чтобы парень мог сесть. Первое, что мы сделали – обратились в региональный минздрав. Столько возможностей в медицине сейчас.
Но после обращения практически сразу позвонил врач из отборочной комиссии, которая рассматривала документы: «А где вы раньше были?» Я опешила. Ну не было меня раньше. Но были врачи, которые о ситуации знали восемь лет… В Ильинской больнице ждал второй удар: «Ничего нельзя сделать». Как это? Сделать можно всегда. Наметить реабилитационный маршрут, поискать какие‑то возможности. Хотя бы не заочно, а лично посмотреть Илью… Если область не в состоянии помочь, то страна большая – надо искать клинику.
Оказалось, что по правилам бригада врачей в интернат выезжает не чаще двух раз в год. Заболел – отвезут в больницу. Но это скорая медицинская помощь, а возможности обратиться к специалистам нет. И никакой реабилитации, никакого контроля за тем, как проходит восстановление. Илье, как минимум, должны были объяснить, что делать дальше. Каков его «реабилитационный маршрут?» Когда я задала этот вопрос в Ильинской больнице, мне сказали: «Ну два раза в год ездят специалисты. Вот в следующий раз поедут – ему и объяснят…» Ответ минздрава – это не отписка, а приговор. Принять невозможно. Мы намерены бороться за Илью дальше.
