Как поживает человек, который создал и потерял самый знаменитый дом Архангельска
Много ли в Архангельске людей, которые сделали его известным в стране и мире? Конечно, нет, как и в любом нестоличном городе. Николай Сутягин, выстроивший на закате XX века деревянный небоскреб в Соломбале, – один из них. Можно спорить о том, не слишком ли скандальную славу принес бизнесмен-строитель своей малой родине. Зато его архитектурный креатив выстрелил на весь белый свет и на долгие годы.
Недавно в социальных сетях появилась информация: во французской высшей национальной школе архитектуры Malaquais (Париж) воссоздали макет дома Сутягина. Свою работу французы назвали с юмором и знанием советской истории – «Шабашник». Двадцать лет прошло, а мир помнит!
В комментариях к этой новости народ спрашивал: «А где сам-то Сутягин? До сих пор сидит? Жив ли вообще?». Отвечаем: жив, на свободе и намедни заходил к нам в редакцию. Представьте, он до сих пор пытается доказать, что шесть лет назад его детище снесли незаконно. Но наш разговор вышел далеко за границы правовой темы. Ведь история Николая Сутягина – это история аж двух стран, СССР и РФ.
«Нас называли шабашниками»
Его время пришло, когда Советский Союз выпустил из бутылки джинна частной инициативы. Молодой и по-хорошему нахальный, Сутягин не боялся вкалывать и рисковать. Открыл несколько фирм: столярка, лесопилка, пошив и ремонт обуви... Но главной была строительная – сначала кооператив, а потом ООО «Северная звезда», где работало до пятисот человек.
– Строительством я самостоятельно занимался с шестидесятых годов, – вспоминает Николай Петрович. – Искал работу, людей и получал за это голую зарплату безо всякой прибыли. Нас называли шабашниками. Когда руководство страны дало добро, мне первому в Архангельске разрешили открыть строительную фирму. У меня было 18 участков. Я строил и ремонтировал дома, школы, заводы – по сути, обслуживал весь город.
В начале 1990-х у областной власти появилась проблема: иностранцы валом валят, но государственные заводы смотреть не хотят, просят показать им частные достижения. Образцово-показательной стала фирма Сутягина.
– А селили всех этих норвежцев да немцев в гостиницах. И вот приехал ко мне Синельщиков (в те времена – заместитель губернатора Архангельской области. – М.Л.): «Давай что-нибудь придумаем». Я предложил построить дом, в котором могли бы останавливаться иностранные гости, с перспективой создания совместного предприятия. Синельщиков идею одобрил.
Дом в Кемском поселке задумывался не таким экстремальным, каким получился в итоге. Проект молодых специалистов, которых посоветовал известный архитектор Юрий Барашков, предусматривал всего два этажа: на первом – кафе, второй – жилой плюс мансарда под компьютерную технику. По «статусу» это был обычный частный дом, в котором собирался жить сам хозяин.
Строить начали в 1991-м. Вскоре Николай поехал мир посмотреть. В Японии его поразило монастырское деревянное строение – не рубленое, а каркасное. В Германии – башня на старинной крепости. Архитектурные впечатления заставили Сутягина по-новому взглянуть на свое творение: красиво, но как-то приземленно, полета не хватает... А до моря рукой подать – так хочется и самому им любоваться, и гостям показывать. В итоге дом потянулся к небесам: на нем выросла башня номер один.
«Мне же все помогали»
За рождением шедевра деревянного зодчества с самого начала внимательно следили замгубернатора и главный архитектор области.
– Они не раз приезжали на стройку, я обсуждал с ними каждый свой шаг, вплоть до того, где лучше санузлы делать, – рассказывает Сутягин. – Когда мы с архитектором поднялись по башне на самый верх, он пожалел, что не взял фотоаппарат – такой вид оттуда открывался. Но из-за лестницы в башне негде было встать, чтобы красоту-то увидеть. И я принял решение построить рядом вторую башню. Макет все одобрили.
То есть строительство курировалось на самом высоком уровне. Посмотреть на него приезжали столичные и зарубежные журналисты, писали статьи, снимали фильмы. Почему же деревянный небоскреб, прославивший Архангельск, в результате снесли как незаконный?
– Проект дома был согласован, все разрешения получены, – утверждает бизнесмен-строитель. – Местные жители боялись, что он загорится. Я пригласил пожарных, обсудил с ними, что нужно. Купил плавкран, пожарные установки и машины, катера. Пожарные говорят: «А мы-то что будем делать? Не надо ничего, сами потушим». – «Нет, – говорю, – все равно сделаю». Я готов был даже создать фонд – на случай, если из-за меня сгорит весь поселок. Да на мои деньги его можно было дважды снести и восстановить...
Вообще, планов у бизнесмена было громадье. Сутягин подумывал даже выкупить окрестные дома и создать в Кемском центр кооперации для иностранцев. Эту идею чиновники тоже поддержали. «Мне же все помогали», – с каким-то удивлением говорит Николай Петрович. Так что же случилось?
«Самовольная постройка»
По словам Сутягина, тучи над ним стали сгущаться с приходом Ельцина к власти. В стране начались тотальные неплатежи. Город перестал расплачиваться со своим главным застройщиком – «Северной звездой». Сутягин выдавал рабочим зарплату из собственных денег, но строительство дома пришлось на время остановить. Параллельно бизнесмен, по его словам, отказался строить дачи очень влиятельной структуре.
В это сложное время «официальные» архитекторы, которые создали свою проектную организацию, попросили Сутягина показать им проект его 40-метрового «13-этажного» здания.
– У меня был проект двухэтажного дома. Я такой и построил: башни этажами не считаются. Но архитекторы потребовали, чтобы я дал им переделать проект и заплатил за это тридцать процентов стоимости здания. А дом стоил три миллиона долларов! Почему так дорого? Да он же уникален! Я отказался платить такие деньги. Тогда мне пообещали, что его признают самовольной постройкой.
Но сначала пришла беда посерьезнее: Сутягина посадили. Он долго рассказывал, как его подставил принятый на работу сын бывшего сотрудника, как воровали другие, а его обвинили в побоях и вымогательстве, как испортились отношения с правоохранительными структурами, которым он не хотел платить за «крышу»...
Подробности приводить не будем. Во-первых, если уж говорить об этом, надо поднимать то старое дело 1998 года и опрашивать других участников событий. Во-вторых, главные герои этого материала – Сутягин и его небоскреб. Хотя в жизни любого человека все события как-то связаны...
В общем, суд приговорил Николая Петровича к четырем годам лишения свободы за превышение полномочий. Через два года – в 2000-м – он освободился по амнистии. Без хозяина работники разбежались, производство развалилось, а недостроенная высотка превратилась в мрачный символ невезения и безнадеги. Но Сутягин, не привыкший сдаваться, наверняка довел бы свой дом до ума...
В 2007 году мэрия обратилась в Соломбальский суд с иском: обязать владельца снести самовольную постройку. Иск удовлетворили. Потом было еще несколько судов. Приставы просили изменить способ и порядок исполнения: поскольку сам хозяин уклоняется от сноса, пусть это сделает их служба за счет взыскателя, а ответчик потом компенсирует расходы. Сутягин в свою очередь утверждал, что не уклонялся, а ничего не знал о заочном судебном решении, поскольку тогда лежал в больнице. Просил предоставить ему рассрочку и определить разумный срок, чтобы он мог бережно разобрать свое творение...
В ноябре 2008-го приставы через СМИ объявили аукцион на снос сутягинского небоскреба. Работы были оценены в два с половиной миллиона рублей. В декабре того же года рабочие взялись за дело и разобрали дом до уровня четвертого этажа. Остальное в мае 2012-го уничтожил пожар, начавшийся в соседней бане. От достопримечательности остался только фундамент.
Морально и юридически
Все эти годы Николай Сутягин пытается оспорить и сам снос, и его исполнение. Хочет даже подать в суд на газеты, которые опубликовали официальное объявление об аукционе...
– Они не имели права сносить, – твердит Николай Петрович. – Двухэтажный дом на своем участке можно строить вообще без проекта, а он у меня был. И потом, один из судов вынес решение оставить снос за мной. Но вместо этого ко мне пришли, вскрыли ворота, снесли забор, гаражи, выбросили имущество, дом ломали, а не разбирали... Я хочу получить денежную компенсацию. У меня ничего не осталось, пенсия – несколько тысяч. Буду обращаться в Конституционный суд, к президенту страны. Он же говорил, что нельзя вторгаться в частную собственность...
Правомерны ли эти юридические претензии Николая Петровича? Наверное, дать ответ и поставить наконец точку в деле может только очень высокая судебная инстанция. Но в чем Сутягин скорее прав, так это в претензиях моральных.
Ведь сначала его просят: помоги! Одобряют, поддерживают, гордятся, показывают иностранцам... Пока строился дом, никто из высоких чинов, насколько известно, слова против не сказал. А что потом?
– Когда начались проблемы, все куда-то подевались. Меня поддержали только Юрий Барашков и Архангельское телевидение, – признается Николай Сутягин.
Далеко за пределами Архангельска его фамилия всегда будет ассоциироваться не только с уникальным домом, который собирались занести в Книгу рекордов Гиннесса. Она стала символом всего нового, нестандартного, дерзкого. И того, что у нас за это бывает...
