Протопоп Аввакум и его несгораемое слово

В 2020 году отмечается 400 лет со дня рождения великого пустозерского страдальца Аввакум, а в День славянской письменности и культуры, который отмечается сегодня, мы можем говорить о нём как о родоначальнике русской литературы

Многие музеи и библиотеки подготовили различные выставки, экскурсии, беседы о жизни и деятельности протопопа. Рожденный в Нижегородской земле, он прошел длинный путь от придворного ревнителя благочестия до бунтовщика, сожженного на костре.

На Русский Север власти сослали протопопа Аввакума и других, недовольных новшествами борцов за старую веру. Северу была отведена роль сурового тирана, исполняющего волю церковной верхушки и самодержавия. Но вышло иначе. Здесь, в скитах и лесах-пустынях, были созданы ярчайшие произведения того времени. Русский Север сохранил огромное количество не только рукописных, но и печатных сборников, которые сегодня помогают понять и углубить свое историческое измерение, вернуть и укрепить чувство Отечества.

Слово Аввакума, яркое, правдивое и образное, и сегодня поражает своей простотой. Здесь на Севере им самим написанное автобиографическое житие стало настолько значимым произведением своего времени, что протопопа Аввакума даже называют «родоначальником русской литературы».

Сочинения Аввакума были популярны в старообрядческой среде. Начиная с конца XVII века, а особенно в XVIII-XIX веках их переписывали «добрым письмом» для распространения среди «верных» на Руси. Так, в Научной библиотеке Северного Арктического федерального университета хранится старообрядческий Сборник первой трети XIX века, поступивший еще в 70-е годы прошлого века из деревни Часовенская Плесецкого района Архангельской области. На 160 листах разными почерками изложены жития раскольников, беседы и толкования старой веры, послания за веру Христову, «Список з грамотки отца Аввакума Протопопа». Открывает сборник «Житие и подвези чуднаго отца инока Епифания, которой скончался по благочестии в Пустозерьском городке, с чудными страдальцы протопопом Аввакумом и священником Лазарем и диаконом Феодором».

Громадную популярность в старообрядческой среде приобрел печатный История об отцах и страдальцах соловецких, XIX в. (70-80 гг.). Из фонда АОНБсборник «История об отцах и страдальцах соловецких», в состав которого вошла повесть о трех пустозерских узниках. «Сказание об Аввакуме, Лазаре и Епифании» было создано известным старообрядческим книжником дьяконом Федором (Ивановым) на рубеже 1667-1668 годов как образцовый старообрядческий текст: изображает допрос и мучения сторонников старой веры и свершающиеся с ними чудеса (явное доказательство святости персонажей). При этом Аввакум («сильный Христов воевода»), Лазарь («храбрый Божий слуга») и Епифаний («воин Небесного Царя Христа») переносят страдания со смирением и упованием на Господа, поскольку воспринимают их как способ перехода в Царство Божие. 

В фонде Архангельской областной научной библиотеки имени Добролюбова хранится редкое старопечатное издание 70-80 годов XIX века «Истории об отцах и страдальцах соловецких» в состав которого вошло «Сказание …». Судя по заставкам и шрифтам, данный экземпляр отпечатан в тайной передвижной старообрядческой типографии Алексея и Андрея Овчинниковых: братья так часто подвергались гонениям со стороны полиции, что вынуждены были перемещаться между Московской, Ярославской и Калужской губерниями. Поэтому точное место издания установить не удалось.

В 2018 году в Кенозерский национальный парк в составе библиотеки фольклориста Ю.И. Смирнова попала старообрядческая рукопись XVIII-XIX веков, ранее бытовавшая и хранившаяся на Севере России. Среди духовных стихов и молитв на листе 92 вдруг появляется фраза: ««По божию попущению вкрался на престол Никон и сперва являяся, яко ангел, а внутрь сый диавол». Беглым полууставом неизвестный нам книжник сокращенно переписал две первые главы из «Книги бесед» протопопа Аввакума, которая создавалась в пустозерской ссылке на протяжении семи лет. Первая беседа повествует о страдавших за «древлецерковная благочестная предания», вторая раскрывает образ креста Христова.

После двух бесед без заглавия книжник изложил Послание Аввакума к братии «на всем лице земном», первые слова которого взывают к стойкости духа «Стойте, Господа ради, в вере тверто и не предавайте благоверия святых отец наших…».

Не случайно Аввакум в первой Книге бесед вспоминает тех, кто был вместе с ним: «…и Киприян Юродивой с нами же мучится за православие, а Соловецкой монастырь 7 лет в осаде. На Мезени двух человек повесили Феодора да Луку, на Москве старца Аврамия и Исаию Салтыкова сожгли, на Колмолгорах Ивана Юродиваго сожгли…».

Аввакум восклицает: «Почивайте, миленькие, до общаго воскресения Христова и о нас молитеся, даже и мы ту же чашу испием». Поминал Аввакум. Поминают и его. В Архангельском краеведческом музее на 11 листах, исписанных в конце XVIII века разными почерками, хранится историческая память о «пострадавших» и «сожженных благочестия ради»: «Помяни, Господи, душа усопших раб своих и рабынь от Адама и до сего дня и иже окрест нас преставившихся их же несть кому помянути. Пустозерские страдальцы: священнопротопопа Аввакума за благочестие пострадавшего, священноиерея Лазаря, священнодиякона Феодора, инока Епифания».

Далее идет перечисление имен, пострадавших за старую веру на Печоре, в Каргопольском уезде, на Выгу, на Ухтюге. Эту память и мы должны пронести через века. Только тогда связь времен не утратит свою историческую значимость.

Подтверждением тому является маленькая машинописная книга хранящаяся в личной библиотеке Федора Абрамова.

Это 23 пожелтевшие страницы произведения Николая Клюева «Погорельщина», отпечатанное множительным аппаратом в Санкт-Петербурге в 1930 году. При жизни поэта «Погорельщина» не публиковалась. Нельзя было. А все потому, что взгляды Клюева, как и Аввакума, которого поэт считал своим родным прадедом, расходились с мнением власти. «Кто за что, а я за двоеперстье», - писал Клюев о духовном родстве с «Аввакумовым корнем».

В конце 1920-х - начале 1930-х годов Клюев тайно читал поэму знакомым литераторам, артистам, художникам, что послужило впоследствии одним из главных поводов для его обвинений в «антисоветской агитации». Российская история развивается по спирали, сменяются эпохи и судьбы. Последние годы жизни Клюева, голодные, полные физических и нравственных страданий, воспринимались им как закономерное, принятое от дедов-старообрядцев мученичество за веру. «Я сгорел на своей «Погорельщине», как некогда сгорел мой прадед протопоп Аввакум на костре пустозёрском…Я сослан в Нарым, в посёлок Колпашев на верную и мучительную смерть. … Посёлок Колпашев - это бугор глины, усеянный почерневшими от бед и непогодиц избами, дотуга набитыми ссыльными», - писал Клюев Сергею Клычкову 12 июня 1934 года.

Живое слово протопопа Аввакума не оставляет равнодушным и сегодня. Тем более сильно оно влияло на людей, всю душу свою отдавших Северу. В 1981 году свой экземпляр «Жития протопопа Аввакума» подарила Фёдору Абрамову Ксения Петровна Гемп, подписав так: «Фёдору Абрамову. Честность, честь, боль – Ваши книги. Прозрение, горькое счастье – Ваш труд. Так думаю. Ксения Гемп. Сердечно. Архангельск, 13 августа 1981 г. »

Архангельский Север стал огромной библиотекой, где по сей день сохранились памятники древнерусской культуры. Духовный стержень, заложенный традициями, обрядами, учениями, позволяет сохранить культуру самобытной и патриотической.

Более подробно познакомиться с текстами и образами этих книг вы можете портале «Культурное наследие Архангельского Севера».