24.05.2019 11:22

С партизанским приветом из Маленькой Москвы

Памятник норвежским партизанам, расположенный недалеко от Вардё
Антисоветский агитационный плакат времен оккупации Норвегии

Об объединённом российско-норвежском походе по памятным местам времён Великой Отечественной войны и освобождения Северной Норвегии «Правда Севера» писала в номере, который вышел перед Днём Победы

В четырёхдневной поездке, наполненной запоминающимися событиями, наш корреспондент по душам пообщался с сотрудником музейной ассоциации «Вардехюс» Яном Мартином Сульстадом.

Он рассказал множество удивительных историй о взаимоотношениях Северной Норвегии и поморов, и о том, как Норвежское государство относилось к партизанам из деревни Киберг, которые сражались против фашистов.

Вывеска кафе "Маленькая Москва" в партизанском музее КибергаВ этой деревне, кстати, стоит музей партизанской истории, а рядом с ним памятник – такой же, как и в любой русской деревне – со списком погибших. Отличается он тем, что состоит из двух частей – русской и норвежской. А в музее – фотографии норвежских партизан, трофейное оружие, агитационные плакаты и, конечно, награды. А ещё там есть интересная вывеска с названием кафе «Маленькая Москва»…

А ещё здесь ходят «Поморским маршем» – вокруг Киберга есть несколько монументов и обелисков, которые входят в десятикилометровый памятный маршрут. Память о великой войне здесь хранят бережно и передают следующему поколению.

Братья по оружию

– Сам я родом из Вардё, а в Киберге у меня много родственников по отцовской линии и второй дом, – рассказывает Ян Мартин Сульстад. – Для меня это естественно – стараться привлечь внимание людей в Финнмарке, да и во всей Норвегии, к нашей общей с Россией истории и к тому, насколько это для нас важно. Наши партизаны и бойцы Красной армии во время Второй мировой стали братьями по оружию.

Ян Мартин СульстадОтношениям жителей Северной Норвегии и поморамов Русского Севера несколько сотен лет, а то и вся тысяча. Мы торговали ещё в эпоху викингов. И речь идёт не только о торговле, но и о культурных связях, и родственных. Их мы, кстати, поддерживаем до сих пор и стараемся в каком‑то смысле возродить.

О торговле с поморами стоит сказать отдельно – она не раз спасала жителей Северной Норвегии от голода: и в XVII, и в XVIII, и в XIX веке. Но активней всего эти связи начали формироваться в XVIII веке и именно тогда стали называться «поморской торговлей».

Поначалу торговля с поморами была официально запрещена государством. Но в 1789 году Вардё и Хаммерфест (поселения в Финнмарке) получили статус городов, и запрет на торговлю с русскими по морю был снят. Затем статус города получил и Тромсё, а вскоре и монополию на торговлю с поморами.

В те времена в Северной Норвегии было консульство России, и даже многие указатели были на русском: «Парикмахерская», «Пекарня» и так далее. А самое интересное, что основанием для открытия Норвежского государственного банка в 1902 году в Вардё стала именно торговля с поморами – потому что здесь был весь бизнес, именно соседские отношения с русскими стали толчком к развитию этой территории.

В начале XX века норвежцы пришли к выводу, что деньги нужно инвестировать в Россию, потому что страна активно развивалась, и казалось, что всё идёт в правильном направлении. Ситуацию переломила революция 1917 года – наши люди, которые вкладывали деньги и вели бизнес с русскими, обанкротились. А русские деньги, рубли старого образца, совсем обесценились, их даже использовали в качестве обоев – в некоторых домах в Вардё всё ещё можно найти такие фрагменты. У меня и у самого есть купюра в 500 рублей образца 1912 года, которую я получил от правнука бывшего купца из Вардё. Для местной экономики революция в России стала большим спадом, и его последствия мы в какой‑то мере ощущаем до сих пор, хотя уже прошло больше ста лет.

Партизанский Киберг

Воспоминания о тех отношениях с русскими людьми хранились жителями прибрежной части нашей страны (и хранятся до сих пор), особенно это касается жителей острова Вардё и Киберга – самой восточной точки материковой части Норвегии. Люди помнили о родственниках, которые жили по обе стороны, и именно поэтому многие из них бежали в Советский Союз, когда Гитлер начал захватывать Норвегию.

Тогда более десяти процентов населения Киберга сбежало в СССР. Многие из них были коммунистами, и наше правительство использовало это, чтобы обвинить их в измене и шпионаже в пользу СССР. И люди этому верили и, пожалуй, отчасти верят до сих пор. Правительство всё ещё с недоверием относится к жителям Киберга, а заслуги наших партизан в освобождении Финнмарка начали признавать совсем недавно. Партизанами, конечно, были мужчины, потому что детей, женщин и стариков по прибытии в СССР отправили за Урал, где они прожили всю войну и даже несколько лет после её окончания. Мужчины записывались в Красную армию, НКВД или разведку Северного флота – всего таких было около ста человек. Это было достаточно много для маленького городка, да и связи с русскими у нас были давно, поэтому город в народе стали называть «Маленькой Москвой».

Когда норвежцы прибыли в 1940 году в СССР, они обнаружили, что не знали реального положения дел в соседней стране и того, что там происходило последние двадцать лет. То есть они очень долго не слышали от своих друзей и родственников никаких новостей, но всё равно убежали именно туда. Поначалу им пришлось тяжело, многие попали в тюрьму по подозрению в шпионаже, но всё изменилось, когда фашисты напали на СССР.

Русским для разведки срочно потребовались люди, хорошо знавшие территорию Северной Норвегии и готовые сражаться против врага. Тут и пригодились жители Финнмарка, которых посылали в составе разведотрядов собирать данные о расположении войск противника. Сложно сказать, сколько точно было таких отрядов, но их вклад был ощутимым. Они сообщали о передвижениях судов нацистов, и благодаря их работе флоту противника был нанесён серьёзный урон.Норвежские солдаты на битве при Нарвике (wikipedia.org)

А норвежского партизана Трюгве Эриксена, потомок которого с нами едет в этом путешествии, наградили орденом Красного Знамени и Красной Звезды. Он участвовал в нескольких важных операциях, в том числе собирал данные о передвижении немецкого линкора «Тирпиц» и сопровождавших его кораблей. Многие его соратники погибли во время войны и после неё, а те, кто остался в живых и вернулся на родину, попали в поле зрение властей – их считали шпионами СССР. Ни о каких наградах и признании подвигов (как, например, в Южной Норвегии) речь не шла. Лишь часть из них была награждена посмертно. За домом Трюгве вообще следила тайная полиция, и все жители Киберга это знали. Последствия этой слежки его семья чувствует и по сей день.

Это горькая память не только о войне и потерях, но и о послевоенном времени. Мы не знали, кто друзья, а кто враги, а полиция даже устраивала «допросы населения» – последний из них был в 1968 году.

Так или иначе, это уникальная часть истории Северной Норвегии. Южная часть страны подчинилась гитлеровцам, а на Севере люди сопротивлялись до конца. В основном у нас признаются заслуги тех, кто проводил саботажи и диверсии на Юге, но если оценить масштабы, то операции на Севере были гораздо важней.

И заслуг северных партизан официально не существовало, пока об этом не сказал король Норвегии Харальд V – он приехал в Киберг и произнёс свою известную «кибергскую речь», в которой извинился за преследование семей во время «холодной войны». Это было очень важно для нас, жителей Вардё и Киберга и потомков партизан.

Спорить об этом можно долго, но я как житель Северного Финнмарка вижу эту ситуацию именно так.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Записал Константин ЖУРАВЛЁВ Фото Дмитрия Острецова