30.04.2023 11:00

В Добролюбовке прошла встреча с петербургским писателем Аллой Горбуновой

Встреча состоялась в субботу, 22 апреля, когда библиотека объявила свою собственную «Библионочь»
Фото автора

Первый раз в апреле она состоялась в прошлом году, когда читатели перед закрытием на ремонт прощались со зданием библиотеки.

В этом году «Библионочь» была посвящена грядущему 190‑летию библиотеки и Всемирному дню книги и авторского права. В Добролюбовке также пообещали присоединиться к всероссийской программе «Библионочи», которая пройдёт 27 мая. Так что апрельская была для нас бонусом, притом очень приятным. Одним из её гостей и стала Алла Горбунова — поэт, писатель и литературный критик из Санкт-Петербурга, как представили её в программе.

После встречи я занялась поиском и чтением отзывов критики на её произведения. Это говорит о чём? Обычно это говорит о том, что человек не может составить собственное мнение о событии, произведении или его авторе. И ему нужны «подпорки» в виде цитат авторитетов. И это был как раз тот случай. Что и немудрено.

Алла относится к поколению тридцатилетних, кстати, её называют его голосом. Несмотря на возраст, она автор множества книг, участвовала в различных фестивалях, в том числе международных, имеет престижные награды. Стихи Аллы Горбуновой переведены на английский, немецкий, французский, итальянский, испанский, сербский, датский, шведский, финский, латышский и болгарский языки. Проза переводилась на английский, итальянский, болгарский, сербский, румынский и чешский языки.

Она окончила философский факультет Санкт-Петербургского университета, также сама преподаёт философию.

При поиске критиков, которые бы мне помогли оценить творчество Аллы Горбуновой, меня удивило, что вообще существует такое их количество. И оказалось, все они решили о ней написать! В принципе, понятно, почему — потому, что её стихи и проза интересны и необычны. Там есть о чём поговорить…

Среди тех, кто оценивал её творчество, есть критики с мировыми именами, например Юрий Кублановский. И всё же мы ищем мнение, наиболее созвучное собственному. Пожалуй, нашла его в высказывании писателя и критика Вадима Левенталя: «…она выглядит посланцем иных миров, её взгляд гипнотизирует, а голос доносится будто бы с той стороны реальности. Её стихи таинственны и зловещи, как бормотание колдуньи, как пение русалки, как свист ветра или скрип дверей».

При этом Левенталь включил Аллу Горбунову в число наиболее ярких поэтов современности.

На встрече в Добролюбовке она рассказала, что стихи пишет с детства, а прозу — с 2012 года. Первая её книга прозы «Вещи и ущи» вышла в 2017 году, а на следующий год попала в шорт-лист премии Андрея Белого.

И ничто не мешает открыть эту книгу, состоящую из рассказов, и почитать первый попавшийся. Вот начало рассказа «Психоанализ в аду»: «Многие люди, после смерти оказавшись в аду, обращаются к психологам, психотерапевтам и психоаналитикам, потому что у них развивается невроз от того, что они в аду. Я сама работаю в аду психоаналитиком, и в моей практике ко мне часто обращаются пациенты, которые говорят, что были хорошими людьми и никому ничего плохого не сделали, и сам факт, что они оказались в аду, для них непонятен и мучителен. Именно этой категории пациентов посвящён мой текст. Я составила для них небольшую памятку того, как стоит себя вести в этой непростой ситуации».

Приведу один из таких советов: «Это звучит странно, но надо принять ад. Перестаньте с ним бороться, ненавидеть его, надеяться на избавление. Примите ад и не теряйте себя. Любите себя. Примите сковороду, на которой вас поджаривают, и знайте, что сковорода ничуть не обесценила всё прекрасное и святое, что у вас было и что у вас никто не отнимет».

Отрывок из этого произведения привела, чтобы было понятно, что меня смущало — эти философские вещи Алла Горбунова написала, когда ей ещё не исполнилось и тридцати. То есть у человека не было какого‑то большого жизненного опыта, впечатлений, переживаний.

На встрече в библиотеке Аллу спросили, где она берёт впечатления и сюжеты для стихов и прозы. Она ответила, что по сути они ей не особо нужны — внешние впечатления. Для неё важнее созерцание, например, когда в лесу наступает час тишины — ночные птицы уже не поют, а утренние ещё не проснулись. Костёр догорает, белый пепел поднимается вверх и смешивается с белыми мотыльками… Именно тогда приходят мысли, образы и нужные слова…

Но, пожалуй, глядя на Аллу, можно предположить, что всё дело в том, что в ней присутствует некий внутренний драйв. Он внешне незаметен — говорит она спокойно и даже рассудительно, но тем не менее он чувствуется. А как иначе — если он есть? И ещё — она очень разная: когда просто общается и когда читает свои книги и рассказывает, как их создавала.

В её произведениях, даже самых коротких, множество линий, по которым развивается или же не развивается сюжет. Не понимаешь, куда они выведут и где остановятся. Впрочем, кажется, что и автор этого не понимает — просто полагается на своё внутреннее чутьё, доверяет тому миру, который в ней живёт. Для кого пишутся столь непростые стихи и проза? На встрече Алле задали вопрос, пишет ли она для подростков. Она ответила утвердительно. Впрочем, даже авторам не дано знать, кого их слово заденет или изменит. А проза и стихи Аллы Горбуновой имеют именно этот посыл — что‑то сдвинуть, изменить в мировоззрении того, кто взял в руки её книгу. Опасно ли это? Вполне возможно.

Один из критиков сказал, что «в основе её творчества — внутреннее переживание, взрывающее пласты культуры изнутри». И можно представить, что это такое — когда вдруг окажешься под этими пластами. Но с другой стороны — взрывать не значит разрушать. Может, наоборот, освобождать от забвения что‑то чрезвычайно важное, которое когда‑то было с нами, но мы не можем вспомнить? Есть у Аллы стихи и об этом. Возможно, они все об этом — в той или иной мере.

Но сейчас снова — к прозе. К той самой, с которой начинали — про ад, который может быть приемлемой формой существования. Вот ещё одна цитата: «Многие мои пациенты покинули ад и присылали мне письма из благих сфер со словами, что им помогла моя терапия, но, честно говоря, я не знаю, в ней ли было дело. В чём тут дело и как это всё работает, честно говоря, совершенно непонятно. Я же по‑прежнему в аду и сама не знаю, значит ли это, что я что‑то делаю неправильно, или я остаюсь здесь потому, что делаю какую‑то важную работу, что у меня здесь спасательная миссия или что‑то вроде того. Я просто стараюсь работать, и это хоть немного, но отвлекает меня от огня, печали и одиночества».

Возможно, это тоже называется «взрывать пласты»…

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Светлана ЛОЙЧЕНКО