Трое детей из Архангельской области лишились сначала матери, а затем и отца - обоих лишили родительских прав

В судебном заседании участвовал отец – посредством видео-конференц-связи из исправительного учреждения. Он сообщил, что как только освободится, сразу заберёт малышей. Девочки-погодки дошкольного возраста и их младший братишка дожидались возвращения отца в казённых стенах: больше года сёстры жили в социальном центре, малыш – в доме ребёнка.

Освободившись из колонии, отец действительно привёз детей домой – в небольшую запущенную квартиру в неблагоустроенном доме. Там же – его новая подруга жизни с малолетним ребёнком.

Поначалу многодетный отец часто брался за подработки, но найти постоянную работу не стремился, это помешало бы застольям с друзьями и родственниками, которые устраивались всё чаще.

Девочки вспоминали, что когда в дом приходили гости, то они ложились спать голодными, заходить в кухню, где гуляли взрослые, им запрещалось.

В школу по утрам они также зачастую уходили, не завтракая. Сожительница отца, которую они называли мамой, заявляла, что ей надо кормить собственных детей (в новом союзе она снова стала мамой).

Девочек поддерживали в школе: родители одноклассников приносили для них одежду, ребята делились школьными принадлежностями.

Отца видели единственный раз – на первом родительском собрании. При необходимости учителя могли дозвониться до его сожительницы, юридически чужого для малолетних детей человека.

Когда старшую девочку классный руководитель смогла вызвать на откровенный разговор, то узнала, что учёба даётся ей с трудом, потому что дома она должна помогать – приносить воду и дрова, заниматься мешают гости отца, его пьянство, заботы о младших детях.

– Спим с сестрой вместе, уроки делаем на раскладном столе по очереди. Нет, у нас не бывает фруктов, сладкого, молока, творога. Кушаем макароны, каши, мясо бывает нечасто. Игрушек нет, что были, папа сломал пьяный.

Отец регулярно вымещал злобу на девочках. Избив, требовал молчать, скрывать синяки, никому не жаловаться:

– Ничего не говори в школе, ещё сильнее получишь!

Мачеха от его рукоприкладства детей не защищала. А тот брался за ремень, чтобы воспитать девочек. При этом они плакали так отчаянно, что начинал плакать их младший брат…

Когда мы упоминаем мачеху, то невольно представляем грузную угрюмую женщину в годах. Но в этой истории мачехе лишь недавно исполнилось 24 года, образование – среднее. На предварительном следствии пояснила, что с сожителем вместе уже пять лет, считает его супругом, показания против него давать не будет.

В суде уверяла, что он заботливый и внимательный, а девочки врут, ленятся, воруют, оговорили папу!

Примечательно, что девочки, понимавшие, что любви от сожительницы отца не видели, ласкового отношения не знали, продолжают тянуться к ней. Это единственный почти родной взрослый, который, пусть небрежно, но всё же заботился о них время от времени. Светлых воспоминаний об отце, напротив, не осталось. Помнят лишь, что поначалу он почти не пил и был другим, не таким жестоким, равнодушным, безжалостным…

Старшая девочка много болела в детстве, учёба даётся ей с трудом. Она особенно остро нуждается в поддержке, заботе. Её младшая сестра учится более успешно, но и она отставала в учёбе. Дома им никто не помогал.

С экспертами отделения судебно-психологической экспертизы дети общались после того, как суд назначил комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, поскольку сожительница подсудимого заявила, что дети в силу малолетства склонны к фантазированию. Однако никаких отклонений в их поведении и развитии не выявлено.

Сейчас они живут в одном из старейших и самых крупных детдомов области. На протяжении многих лет все или почти все его воспитанники – социальные сироты. Это означает, что у них есть родители – лишённые прав, осуждённые за преступления в отношении своих родных, бросившие детей, скрывающиеся от уплаты алиментов. Живые, но чужие родители.

По приговору районного суда, признавшего отца виновным в жестоком обращении и истязаниях, он проведёт в колонии строгого режима три с половиной года.

Осуждённый обжаловал приговор, настаивая на том, что девочки лгут, оговаривают его, а выводы экспертов трактовал как неясные.

Областной суд пришёл к выводу, что изученные доказательства свидетельствуют о виновности отца-истязателя. А педагоги школы характеризовали девочек как добрых, искренних, скромных.

Приговор вступил в законную силу.