Лесной бизнес в районах Архангельской области под угрозой. За этим может последовать коллапс муниципалитетов и райцентров, жизнь в которых зависит сейчас от предприятий малого и среднего бизнеса, которые заготавливают и перерабатывают лес.
Второй месяц не работаем
Областное министерство природных ресурсов и ЛПК отдало все свободные лесные участки одному пользователю – Устьянской лесопромышленной компании для приоритетного инвестиционного проекта – всего более 1800 тысяч кубометров расчетной лесосеки (объем заготовливаемой в течение года древесины) в дополнении к имеющимся 800 тысячам кубометров.
Это стало неожиданностью и для предпринимателей, и для муниципальной власти, которым областное правительство совсем недавно обещало, что малый бизнес не будет обделён при распределении лесфонда, в том числе – освобождающегося из-под сорванных инвестпроектов – соломбальского и онежского.
«Правда Севера» писала о слушаниях в областном Собрании, на которых предприниматели очень резко высказывались о распоряжении лесного министерства.
Владелец и руководитель «УЛК» Владимир Буторин также высказал свою позицию относительно выделения его предприятию огромного лесфонда.
- Мы тоже знали про ту расчетную лесосеку, которая освобождалась из-под инвест-проектов Соломбалы, и многие имели это в виду, - рассказывает депутат областного Собрания и предприниматель Андрей Аннин. - Причем летом и замгубернатора Гришков, и министр Шевелев проезжали по районам. В Виноградовском районе шел конкретный разговор, что из высвободившихся в результате прекращения инвестиционного договора аренды лесов участков, там на 80 тысяч кубов с лишним, малый бизнес будет наделён расчётной лесосекой.
- Мы не стесняемся лесного бизнеса, которым занимаемся с начала 90-х годов, - говорит Аннин, - мы здесь живём, мы здесь работаем. Наша задача – заготавливать древесину и максимально перерабатывать её, максимально извлекая прибыль и давая рабочие места на той территории, на которой мы живём.
Та структура, которая построена у нас с партнерами, - продолжает Аннин, - позволяет вести безотходное производство. В конце получается тепло. Лес заготавливаем, вывозим, пилим, обрабатываем, выпускаем комплекты домов, строганый погонаж, топливую щепу, доски. Во всей этой цепочке работает порядка 300 человек. Если взять только заготовку леса, то там работает человек тридцать, не больше. Но если не предоставить расчетной лесосеки одному из предприятий холдинга, то вся цепочка будет рушиться.
При отсутствии аукционов и при уводе освободившейся расчётной лесосеки перед многими работающими предприятиями встал вопрос – людей на улицы, пилорамы, цеха – на клюшку, - считает Аннин. - При этом стоит посчитать, кто больше платит в областной бюджет. Малый бизнес, участвуя в аукционах, покупал лес по 300 рублей за кубометр, а инвестпроекты получают лес не дороже 40 рублей за куб.
- Моё предприятие с расчётной лесосекой ноль кубометров при нормальной работе платит налогов порядка трех миллионов рублей в год, - говорит Роман Чешков, предприниматель и директор «ЛПХ Важский». - Сейгод мы уже второй месяц не работаем – сырья нет.
На предприятии Чешкова трудится около 70 человек, и это единственное предприятие в Важском. Если оно закроется, жителям посёлка придётся искать работу в другом месте, и скорее всего – уезжать. Чешков считает:
- Должно быть политическое решение: да, мы хотим сохранить в области посёлки, которые существуют, и чтобы люди там работали. Тогда надо наделять предприятия лесфондом. Мы же сделали в каждом районе реестры предприятий, которые еще сохранились, которые надо поддерживать. Власть вроде бы определилась, какие предприятия должны быть.
Решение власти, породившее конфликт интересов
Андрей Аннин утверждает, что претензии его – не к руководителю Устьянской лесопромышленной компании Буторину, а к правительству области:
- У меня вопрос к министерству природных ресурсов и ЛПК и профильному заместителю губернатора Алексею Гришкову: почему они приняли и согласовали такое решение, которое породило конфликт интересов. Задача власти понимать, что нам надо: один завод в области на полтора миллиона кубометров круглого леса, или десять заводов по 150 тысяч в каждом районе?
Я не верю в новые рабочие места на большом заводе. Сегодня идёт революция технологий. Чем больше предприятие, тем оно более механизировано и автоматизировано. То, что налоговая база муниципальных образований будет съёживаться – однозначно. Я убежден, что сегодня лучше иметь 10 заводов по 150 тысяч кубов круглого сырья в каждом районе, чем один полуторамиллионник.
Глава соседнего Шенкурского района Сергей Котлов тоже вспоминает совещание с заместителем губернатора Алексеем Гришковым, на которым району был обещан справедливый передел высвобождающегося лесфонда.
21 августа, на следующий день после подписания Сергеем Шевелевым распоряжения о выделении лесфонда компании «УЛК», заместитель губернатора Алексей Гришков сказал на совещании в Шенкурске, что «по всем участкам, которые выходят из-под аренды соломбальской группы ни одного решения пока не принято… Предлагаю бизнесу… создать рабочие группы… и направлять свои предложения. В первую очередь мы ориентируемся на предприятия, которые осуществляют переработку древесины».
И еще Алексей Гришков сказал тогда, что в приоритете находится муниципальная энергетика.
Кроме пеньков ничего не увидим
Сергей Котлов рассказал, что в Шенкурском районе определены предприятия малого и среднего бизнеса, от которых зависит выживание муниципальных образований района.
- Видя карту лесов Шенкурского района, мы понимаем, что единственная перспектива для района – это получение лесфонда в освобождающихся кварталах, которые выходят из-под соломбальцев. – говорит Сергей Котлов. - Мы ведем об этом переговоры с министерством ЛПК и правительством области не первый год. Я работаю четыре года главой, и четыре года веду этот диалог.
Наши предприниматели – не какие-то хаотичные люди. Эти предприятия рассредоточены по всему району. Мы посмотрели десять своих муниципалитетов и выбрали в каждом самое крупное и надёжное предприятие. Предприятия, которое занимается не только заготовкой, но и глубокой переработкой древесины.
Срубить, распилить и продать – это проще, чем заниматься переработкой, сушкой и так далее. Продукция от этих предприятий выходит с большой себестоимостью. Эти предприятия работают чисто, работают надежно. Они создают рабочие места на своих территориях. Они позволяют нам решать весь комплекс социальных вопросов на территории, потому что в бюджетах кроме зарплат чиновников ничего нет.
Бюджет района глубоко дотационный. Выделять средства на исполнение полномочий просто не получается при всём желании. Глава поселения каждый день во взаимодействии с предпринимателем решает весь комплекс социальных вопросов. А мы выступаем гарантом работы данного предприятия.
Эти предприниматели создают рабочие места, решают социальные вопросы, помогают нам с содержанием дорог, заключая с нами контракты по дорожным фондам. Без этих предприятий району – никак. Район умрёт. Поэтому мы так яростно выступаем.
Мы не против крупного бизнеса, но мы понимаем, что, заходя в район, крупный бизнес создавать у нас рабочие места не будет. Приедут комплексы, зайдут в делянки, разметят свои кварталы и будут вырубать по 50 гектаров в шахматном порядке, как это сейчас и происходит.
Эти предприятия, которые мы пытаемся сохранить, дать им кислород, они все работают большей частью на муниципальном лесфонде. Его мало, он разбросан и сильно истощен. Еще несколько лет, и мы не сможем обеспечить наш малый бизнес лесфондом.
Мы понимаем, что нужны инвестиции в область, что должны работать разные предприятия. Но если распределять лесфонд так, как его распределили сейчас, то на малом бизнесе будет поставлен крест. Кроме пеньков мы ничего в районе не увидим. Мы потеряем точку опору.
Власть, опирающаяся на малый бизнес в решении социальных вопросов, просто завалится набок вслед за бизнесом. Пострадают люди. На этих предприятиях работает порядка 700 человек. Все они пойдут в центр занятости. Вот здесь – коллапс. Нельзя в одностороннем порядке принимать такие решения. Посоветуйтесь с нами! Сделайте нас участниками этого процесса. Мы здесь власть!
Нас выбрали, и мы хотим принимать участие в решении этих вопросов. Завтра именно с нас спросят, почему так происходит. Завтра в нас полетят камни, и будут говорить – зачем нам такая власть здесь, которая отправила нас в центр занятости. Нам бы этого не хотелось. Поэтому мы переживаем за каждое своё предприятие. И это не то, что говорят, что Котлов переживает за бизнес Мышковского (депутат областного Собрания, руководитель компании «Юмиж Лес). Хотя и этот бизнес нам тоже нужен! Без него сегодня тоже – труба. Кто обеспечивает сегодня переправы? И это тоже малый и средний бизнес района. Так или иначе надо работать вместе.
Еще одна важнейшая составляющая муниципальной экономики – теплоэнергетика. По словам Котлова, весь Шенкурский район уже несколько лет как отказался от привозного топлива. Все котельные топятся щепой и отходами лесопиления. В том же Шенкурске котельные работают на стружке местных предприятий. Сейчас все работает прекрасно – полная независимость от угля, мазута или газа, запасы топлива на складе, возможность растопить котельные в любой момент. Но не будет лесфонда – не будет и биотоплива.
Все разговоры о том, что предприниматели в районах остаются без своего лесфонда, сводятся к обсуждению того, будут ли люди и впредь жить на просторах Архангельской области. Будет ли это населенная территория, где люди работают рядом со своими домами, или все мы сконцентрируемся в нескольких «кластерах» - люди и заводы. А вокруг – вырубаемый вахтовиками лес.
