«Быстрые деньги» уже не являются определяющими на рынке

Директор Лесного филиала Группы «Илим» в Коряжме Дмитрий Пахомов об итогах 2017‑го и задачах в наступившем году

– Дмитрий Александрович, если говорить об итогах 2017 года, что лично у вас вызывает удовлетворение?

– Отсутствие травм сотрудников в дорожно-транспортных происшествиях. Поверьте, это далось непросто. Масштабы производства Лесного филиала огромны, ежедневно в рейс выходят 117 лесовозов со средним плечом доставки древесины 120 км. А всего у нас работают 290 единиц различной колёсной техники.

Мы глубоко и качественно проанализировали причины происшествий, разработали перечень мероприятий, нацеленных на устранение этих причин. И снизили к концу 2017 года число ДТП до 14‑ти. Считаю, это хороший результат. Молодцы ребята, которые занимались этим вопросом. Молодцы транспортники, принявшие жёсткие меры – с точки зрения ограничения скоростного режима, дополнительных программ обучения водителей. Люди адекватно всё это восприняли, и мы достигли цели в области безопасности. Несомненно, это вызывает удовлетворение и гордость.

– За производственные показатели тоже краснеть не приходится?

– Летом 2017‑го в Архангельской области подвели итоги сезона активной заготовки и вывозки лесного сырья, Лесной филиал был признан лучшим среди предприятий ЛПК региона. Наши операторы многофункциональных лесозаготовительных комплексов вновь стали призёрами «Лесоруба XXI века» в Устьянском районе и Всероссийского чемпионата среди вальщиков леса в Республике Карелия.

Несколько лет назад мы поставили себе планку в 100 тысяч кубометров на один харвестер и постепенно, год от года, идём к этой цели. В прошедшем году приблизились к ней, несмотря на сложные погодные условия. Есть целый ряд личных рекордов экипажей, например – в Ленском районе. В целом собственными силами Лесной филиал заготовил 2,5 млн кубометров древесины.

Комбинат лесным сырьём мы обеспечили в полном объёме, хотя потребление выросло на 200 тысяч кубометров. Никаких ограничений ни по количеству, ни по породному составу не было. Это основная задача, и мы с ней справились.

– Лесной филиал стал пионером в ­новой технологии интенсивного использования и воспроизводства лесов. Пилотный проект, судя по всему, стал повседневной практикой?

– Сегодня с полной уверенностью могу сказать, что мы освоили эту технологию: понимаем её с точки зрения техники, которая необходима на рубках ухода, и профессиональной подготовки сотрудников, работающих на этой технике. Это – отличный итог пилотного проекта.

– Самое главное, что и на законодательном уровне ваши предложения были услышаны и приняты.

– Действительно, это была очень хорошая новость для всех нас. Буквально в 20‑х числах декабря позвонили коллеги и поздравили с тем, что изменения в «Правила рубки» приняты на законодательном уровне, эти изменения позволят нам работать ещё эффективнее. Мы ждали этого решения с весны 2017‑го. И в какой‑то момент даже возникли опасения, что наш проект так и останется экспериментальным.

– Наверное, и областные власти сыграли свою роль в этом процессе?

– Вспомню в этой связи круглый стол о развитии модели интенсивного ведения лесного хозяйства, который состоялся в августе в рамках чемпионата «Лесоруб XXI века». Мы участвовали в этой программе, представили рубки ухода на демонстрационной делянке. Её посетили губернатор Архангельской области Игорь Орлов и заместитель министра природных ресурсов и экологии РФ – руководитель Федерального агентства лесного хозяйства Иван Валентик. Это дало толчок для дальнейшего обсуждения темы.

– Ежегодно Группа «Илим» делает серьёзные инвестиционные вливания в развитие технической базы лесного комплекса. Что удалось обновить в 2017‑м?

– Инвестиционная программа выполнена в полном объёме. Мы потратили более 800 млн рублей на обновление технического парка и реконструкцию основных средств, строительство дорог. Приобретено 5 новых лесозаготовительных комплексов (харвестер + форвардер), 16 сортиментовозов. Но самое главное – в 2017 году мы вышли на стабильные сроки эксплуатации лесной техники. Для харвестеров и форвардеров это экономически целесообразный «возраст» в 2,5 года, для лесовозов – 3,5 года.

– Как вы считаете, меняется отношение людей к труду? Им близки интересы компании?

– Людям далеко не всё равно. Это видно по результатам тех корпоративных программ, которые внедряются в последние годы. Я имею в виду программы в области безопасности, например «Добровольцы-спасатели». Люди с огромным интересом откликнулись на призыв стать добровольцами, активно участвуют в проекте, особенно в обучающих программах оказания первой помощи пострадавшим. Они понимают, что компания заботится о своих сотрудниках, старается развить в них жизненно важные навыки.

Или давайте возьмём поведенческие аудиты безопасности. Руководителей и специалистов уже давно им обучили, в ближайшее время стопроцентно охватим обучением рабочих. И здесь мы тоже получили отклик. Люди беседуют, пишут отчёты, стремятся улучшить ситуацию.

Огромным подспорьем считаю проект «Илим-Забота», когда помимо обязательного стопроцентного медицинского осмотра наших сотрудников дополнительно проверяют на риски тяжёлых заболеваний – таких как рак, инфаркт, инсульт. Я не знаю других компаний, которые бы так заботились о персонале. Для жителей лесных посёлков это особенно важно.

– Сегодня все мечтают жить в больших городах. А ваша деятельность связана с жизнью в маленьких посёлках. Есть ли у Лесного филиала дефицит кадров?

– Да, есть. Хотя незакрытых вакансий практически нет. И текучесть кадров невелика. Но проблема есть.

Вопрос касается даже не общего количества, а дефицита профессиональных эффективных сотрудников. Готовых рынок, к сожалению, не предлагает, поэтому людей надо учить, развивать. Наши люди растут в филиале. Если брать последние назначения, то все руководители Лесного филиала раньше занимались производственными вопросами – трудились либо мастерами, либо инженерами. Тем, кто растёт на производстве, кто знает компанию, её задачи, не нужно времени на адаптацию.

– Сегодня руководители и специалисты Лесного филиала выезжают за границу, чтобы изучить лучшие практики. Что бы вы привнесли из‑за рубежа? Те, кто заготавливают лес там, отличаются от нас?

– Интересный вопрос. Я бы разделил ответ на две части: одна касается технической стороны, другая – людей. Скандинавы, к примеру, намного исполнительней, чем мы. Там рабочий, который занимается заготовкой древесины, чувствует свою ответственность за результат своего труда. Это его репутация, его риски, его ответственность – вот эти три вещи чётко складываются в его голове.

И когда ты задаёшь ему вопросы: «Почему ты работаешь 8 часов без перерыва?» или «Почему ты делаешь выборку пиловочника без дополнительной платы?», то он удивляется: «А как иначе?» Просто он понимает, что если завтра кто‑то узнает, что он работает по‑другому, то его рыночная цена как профессионального лесозаготовителя может упасть. И тогда на работу возьмут другого…

– В Скандинавии такая жёсткая конкуренция за рабочие места в лесозаготовке?

– Дело в том, что в скандинавских странах не предусмотрены штрафы для бизнеса за нарушения лесного законодательства. Ответственность ложится непосредственно на тех людей, кто трудится в лесу. К примеру, если я, оператор харвестера, допустил завизирную рубку, свалил не те деревья, которые были отмечены, то штраф выставят мне, а не организации, на которую я работаю.

Правила касаются буквально всего, даже каких‑то элементарных вещей. Например, оператор харвестера должен каждую смену проводить калибровку харвестерной головки. В Финляндии действует специальная служба, которая регулярно проверяет машины в лесу. Если выявляется нарушение (головка не откалибрована), то оператора могут не просто оштрафовать, но и лишить лицензии на управление харвестером.

Поэтому, конечно, за рубежом лесозаготовитель вовлечён в процесс, он лично заинтересован в качестве выполняемых работ. Это очень сильно отличает их от нас.

– Получается, персональная ответственность – это способ повысить производительность труда…

– Абсолютно так. Вот если вернуться к разговору о ДТП, у меня был разговор с американским дальнобойщиком, который рассказал, что любое нарушение правил дорожного движения или участие в аварии моментально сказывается на его страховке – её стоимость вырастает в геометрической прогрессии. То есть если водитель попал на производстве в ДТП, то его профессиональный коэффициент падает.

И потом: государственные правила США предусматривают, что в зависимости от тяжести нарушения водитель обязан за свой счёт в свободное от работы время ходить на обучающие курсы и сдавать экзамены. Чем больше нарушений – тем длиннее повторное обучение.

– Вот смотрите: на Западе вопрос решается жёстко: нарушил – штраф, а мы что используем – кнут или пряник?

– Раньше из‑за ДТП у нас были сплошные карательные меры. Нарушил один – премии лишается вся колонна. Водителя наказывали по полной. В последние годы мы решили поменять вектор: стали не наказывать, а разговаривать с людьми – доносить до них, что на дороге надо себя вести по‑другому, иначе реагировать на ситуации. Сделали акцент на осознанное отношение к собственной безопасности. И это, считаю, принесло результат.

– Очень много времени было потрачено на урегулирование отношений с внешними поставщиками лесного сырья. В какой стадии они сегодня?

– Надо сказать, что вторая половина 2017 года, после периода проливных дождей, не способствовала выстраиванию этих отношений, потому что обострилась конкуренция на рынке. Растёт конкуренция – растёт цена на лесное сырьё. Продавцы и покупатели начинают искать выгоду. И бывает такое, что многие в погоне за быстрыми деньгами пренебрегают опытом, который уже сложился между партнёрами.

– И как повели себя поставщики?

– По-разному. Нашлись те, кто ринулся за быстрыми деньгами. Но были и такие компании, которые в трудный период, наоборот, постарались выстроить с нами долгосрочные отношения. К примеру, «Устьянская лесопромышленная компания». Появились серьёзные партнёры в Кировской области, которые занимаются лесопилением.

– Кстати, очень интересно – а в чём нашли точки соприкосновения с «УЛК»?

– Во-первых, устьяки и мы – профессионалы в области лесозаготовки. Мы не конкуренты: каждая компания занимает свою нишу рынка, мы идём параллельными путями, и нам интересен обмен мнениями, обмен практиками.

Во-вторых, у нас есть коммерческие пересечения. Нам интересен баланс, им – пиловочник. И вот тут мы выходим на долгосрочные отношения: они поставляют на комбинат лесное сырьё, мы продаём им пиловочник. Именно в таком ключе стараемся построить отношения с другими компаниями, где есть взаимный интерес.

– То есть получается, «быстрые ­деньги» уже не являются определяющими на рынке?

– Однозначно можно сказать, что мы меняем подходы. Мы определяем группу стратегических партнёров, с кем готовы развивать отношения не на год или два. Мы уже определили это для себя как цель, выбрали механизмы и инструменты. И хотим, чтобы в перспективе эта группа взяла на себя львиную долю поставок лесного сырья на комбинат.