Но для этого главное богатство страны надо правильно использовать и восстанавливать
О том, как это делают в регионе, рассказывает Константин Доронин, министр природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области.
Каждому по возможностям?
– Константин Михайлович, давайте начнём с самого сложного и не всем понятного – с кластеров. В принципе – это же объединение?
– Да, всё довольно просто — это объединение, в которое входят компании для достижения единой цели. В его рамках разрабатывается механизм взаимодействия различных структур. В нашем случае речь идёт о развитии лесопромышленного комплекса, например, решаются вопросы, связанные с внедрением нового оборудования, разработкой новых технологий, проведением научных изысканий…
– В декабре 2014 года на пресс-конференции в информационном агентстве Интерфакс, посвящённой созданию лесного кластера в Архангельской области, губернатор Игорь Орлов так сказал о его сути: «Это совмещение интересов бизнеса, государственной власти и социальных институтов. От того, как будет развиваться кластер, как будут решаться экономические и технологические задачи, как будут применяться научные и инновационные подходы в рамках этого кластера, зависит самочувствие всего региона». Прошло три года, мы можем говорить, что лесной кластер помог региону поднять своё самочувствие?
– Архангельская область стала первым регионом в стране, где появился кластер в сфере ЛПК. Речь идёт о кластере «ПоморИнноваЛес». Его флагманы – Архангельский ЦБК, 25‑й лесозавод, компания «Титан». Конечно, туда входят компании малого и среднего бизнеса, научные организации, САФУ – всего более 30 участников.
Этот кластер ещё развивается, но уже сейчас можем говорить, что он существенно влияет на экономику региона. В его рамках реализуются серьёзные инвестпроекты, к примеру, недавно 25‑й лесозавод открыл новый цех по лесопилению. И малый бизнес в рамках кластера чувствует себя более уверенно.
– И всё же у крупного бизнеса больше возможностей для развития…
– Да, там другие возможности. У нас в области сейчас реализуется приоритетных инвестпроектов на сумму более 56 миллиардов рублей. Наряду с традиционными пиломатериалами, современные технологии позволят производить новую продукцию, которая востребована, в том числе и за рубежом. Например, пеллеты, по производству которых Архангельская область занимает первое место в стране. Если говорить в целом, то ЛПК Архангельской области сегодня производит восемь процентов российских объёмов пиломатериалов, четверть древесной целлюлозы. На предприятиях Поморья производится треть всего картона и десять процентов бумаги страны.
– Это всё хорошо, но остаётся ли лес представителям малого и среднего бизнеса? По поводу распределения лесфонда время от времени возникают недовольства…
– Что касается малого и среднего бизнеса, то общий объём лесосеки, которую он использует, составляет 33 процента от всей, переданной в долгосрочную аренду. Это значительные объёмы. Плюс к этому малый и средний бизнес участвует в разработке муниципальной лесосеки. Это ещё порядка трёх миллионов кубометров.
Сейчас рассматривается вопрос о выделении дополнительных средств на отвод лесосек. Особое внимание – Устьянскому и Вельскому районам. Лесоустройство – основа лесного хозяйства, и по его объёмам Архангельская область – один из лидеров страны. В 2016 году эти работы были проведены на площади более миллиона гектаров. За год было потрачено более 50 миллионов рублей федеральных средств. Помимо этого, работы на сумму 60 миллионов рублей проведены за счёт арендаторов, в том числе компаний, представляющих малый и средний бизнес.
– А закон, который не позволяет автоматически пролонгировать сроки аренды участка даже добросовестным пользователям, не поменялся?
– Существующий закон не позволяет продлить сроки аренды автоматически. Участок можно получить только через аукцион или инвестпроект. Так государство стремится получить от аренды лесных ресурсов максимальную выгоду. Понятно, что на аукционе возможностей выиграть больше у представителей крупного бизнеса. Но опять же ему интересны далеко не все участки. И как я уже говорил, муниципальную лесосеку сегодня разрабатывают только компании малого и среднего бизнеса.
– Инвестпроекты тоже по плечу в основном крупному бизнесу?
– Препятствий для участия малых предприятий в создании приоритетных инвестпроектов сегодня нет. Так, в этом году в их число включён проект, реализуемый представителями среднего бизнеса – компанией «Форест», которая работает в Плесецком районе.
– Кстати, подающий надежды «Поморский лесной технопарк» как раз объединил компании малого и среднего бизнеса, реализовывал инвестпроект, но не потянул его. От этой идеи отказались окончательно?
– К сожалению, ресурсные и финансовые инструменты поддержки, которые были сформированы для «Поморского лесного технопарка», не были им востребованы. Но я думаю, что мы вернёмся к этому проекту, возможно, с более ответственными партнёрами. Уверен также, что со временем число инвестпроектов, в том числе с участием представителей малого и среднего бизнеса, увеличится.
Для родного города и посёлка
– Мы знаем, что крупные предприятия – АЦБК, филиал группы Илим в Коряжме – которые работают весьма успешно, реализуют социальные программы, в том числе направленные на область в целом. Но понятно, что они больше внимания уделяют территории, на которой находятся и работают. Прежде всего, это Новодвинск и Коряжма. А Архангельск может что‑то ожидать от лесопромышленного комплекса?
– Самое крупное в области лесопильное производство в ближайшее время будет построено в Соломбале. По сути, это возрождение Соломбальского ЛДК. И насколько мне известно, инвесторы, компания „Pomor Timber“, решают вопрос о получении права на использование этого, в своё время известного всему миру, бренда. Фактически же это будет новое производство, новые технологии. Там появится порядка 1400 современных рабочих мест. Общий объём вложений в проект составит порядка 11 миллиардов рублей. Предприятие будет осваивать, в том числе, и недоступную ранее лешуконскую лесосеку. Поэтому инвестор берёт на себя строительство дорог, железнодорожной ветки.
– Вы сказали, что появятся новые рабочие места. А какая сейчас средняя зарплата у работников лесопромышленного комплекса области?
– Если говорить о целлюлозно-бумажном производстве, то по данным статистики на конец 2016 года средняя зарплата там составляла 45 тысяч рублей. За полугодие нынешнего года она выросла на 12 процентов и уже достигает 50 тысяч рублей. Если взять отрасль в целом, то в лесной промышленности области средняя зарплата составляет 40 тысяч рублей – рост восемь процентов к прошлому году.
– Чаще всего именно за счёт использования лесного ресурса идёт развитие районов, посёлков. Есть примеры, которые на слуху, в основном это крупные предприятия. А, возможно, есть те, о ком пока широко не известно?
– Например, в Вельском районе – это Вельский ДОК. Там построен завод, у которого кроме глубокой переработки древесины, есть ещё и производство пеллет. Они делают погонаж, заготовки для мебели, другую продукцию. Она поступает на внутренний рынок. И это хороший пример, как может реализовывать свои возможности малый и средний бизнес.
Лучшее «зелёное золото» России
– И всё же основная часть нашей лесной продукции идёт за рубеж?
– Важно, что основной объём производимых региональными лесозаготовителями круглых лесоматериалов перерабатывается на местных предприятиях и на экспорт отправляется не сырьё, а продукт глубокой переработки. На экспорт идёт 90 процентов нашей продукции. Если взять пиломатериалы, то на первом месте у нас Англия, на втором – Франция, далее идут Греция, Нидерланды, Китай. Я назвал самых крупных потребителей, а так она идёт в более чем сто стран мира.
– Из-за скачка евро и доллара выиграли крупные поставщики лесоматериалов. А малые и средние?
– Представители малого и среднего бизнеса тоже поставляют свою продукцию за рубеж. Так что они тоже в выигрыше.
– Как‑то разговаривали с китайцами – почему они к нам едут за лесом, если есть бескрайняя Сибирь, которая к ним ближе. Они сказали, что архангельская доска – самая качественная в мире. И есть уже те, кто свою продукцию маркирует под архангельскую.
– Конечно, в Сибири объём рубки больше. По производству пиломатериалов мы в России на третьем месте после Иркутской области и Красноярского края. Но у нас качество древесины, конечно, очень высокое, что привлекает покупателей со всего мира.
– Сейчас можно услышать об интенсивной модели лесопользования. В чём её суть?
– Есть два пути развития: экстенсивный и интенсивный. Первый предусматривает увеличение объёма заготовки за счёт освоения всё новых и новых участков северной тайги, во втором рост идёт главным образом за счёт более качественного использования уже вовлечённых в хозяйственный оборот насаждений. И за него выступают в том числе экологические организации. Речь также идёт и о более качественном лесовосстановлении. Не все арендаторы ещё готовы к работе в условиях новой модели. Будем проводить обучение. Хотя самые крупные уже готовы. Группа компаний «Илим» уже закупила новую технику.
Что срубили – то посадили
– И здесь просится вопрос о лесовосстановлении. Тут какая стратегия?
– Простая – то, что мы рубим, обязаны восстанавливать. В этом году объём лесовосстановления – 65 тысяч гектаров. Это больше, чем в прошлом и позапрошлом годах. Основной объём лесовосстановления, порядка 90 процентов, у нас выполняют арендаторы. За пределами арендованных территорий этим занимается Единый лесопожарный центр.
– А сколько надо сеянцев, чтобы восстановить вырубленные леса?
– По правилам лесовосстановления, там, где есть хороший подрост, мы его должны сохранить, он более устойчив, чем искусственное восстановление. Там где подроста мало, проводится дополнение, там где его практически нет, закладываются лесные культуры. Для этого нам необходимо порядка десяти миллионов сеянцев с закрытой корневой системой. В прошлом году прошёл модернизацию Устьянский питомник, который выходит на проектную мощность. В этом году он дал шесть миллионов саженцев, в следующем здесь уже будет выращено девять миллионов. 500 тысяч штук саженцев мы производим в Вельском подразделении Единого лесопожарного центра. «Регион-лес» в Шенкурском районе тоже построил теплицу на 800 тысяч штук саженцев в год с закрытой корневой системой.
– То есть в следующем году выйдете на эту цифру – десять миллионов саженцев?
– Да, конечно. Не то что я хочу похвалиться, но нам важно, что мы на втором месте в Российской Федерации после Иркутской области по объёмам лесовосстановления. Всё‑таки мы взяли высокую планку – сколько рубим, столько и восстанавливаем.
– Одно время казалось, что нет больше беды, чем «чёрные лесорубы». И также казалось, что справиться с ними невозможно. Что с ними сейчас?
– Количество незаконных рубок за последние годы значительно сократилось. И это объективная картина, поскольку она основана, в том числе, на результатах космического мониторинга. Если в 2016 году было зарегистрировано 305 таких фактов, то в этом – полторы сотни. Во многом это стало результатом работы по контролю за древесиной на всех этапах при взаимодействии с правоохранительными органами. Совершенствуется областной закон, регулирующий эту сферу деятельности. Сейчас мы создаём реестр всех деревоперерабатывающих предприятий, начиная с крупных и заканчивая мелкими пилорамами. Благодаря этому реестру, а также реестру арендаторов лесных участков, который уже сейчас можно посмотреть на сайте министерства, мы знаем, откуда и куда древесина идёт на переработку.
– Хотелось бы поговорить и о создании заказника в междуречье Северной Двины и Пинеги. До сих пор по поводу него идут споры, местные жители, зная об опыте других особо охранных природных территорий, опасаются, что будет ограничен доступ в лес, а те, кто работает на лесозаготовках, боятся потерять работу. Но, похоже, что решение о его создании принято окончательно?
– Под заказник предложена значительная площадь, на которой располагаются четыре района. Чтобы снять все разногласия, мы решили на следующий год провести новые экологические исследования. К экспертизе привлечём всех участников процесса – это и «зелёные» организации, и сотрудники научных центров.
– А вы сами как думаете – заказник создавать надо?
– То, что создавать заказник надо, нет сомнений. При этом хочу отметить, что уже сегодня по площади особо охраняемых природных территорий Архангельская область занимает второе место по Северо-Западному федеральному округу. И всё же сейчас важно ещё раз всё детально оценить, чтобы заказник был понятен, прежде всего, людям, которые там живут.
– Если мы столько говорим об охране лесов, как не спросить про лесные пожары? Ведь, несмотря на холодное лето, площадь их возросла. Почему? Вроде столько всякой профилактики проводится.
– Профилактика работает. Число лесных пожаров, возникших по вине человека, в последнее время сокращается, как сокращается и количество лесных пожаров в целом. В пожароопасный период 2017 года в лесу было зарегистрировано 35 возгораний, тогда как в 2016 году – 112. В этом году в половине случаев причины лесных пожаров – грозы, которые «поджигали» лес в Лешуконье и Мезени. Там, в отличие от остальных районов области, было сухо, был установлен четвёртый и пятый класс пожарной опасности. При этом горели беломошники. Мох в них горит как порох, и за считанные секунды огонь проходит большие участки. Отсюда и значительные площади. Вместе с тем, это низовые пожары. Серьёзного урона природе они не наносят. Возгорания происходили в глухой тайге. Борьбу с огнём там можно было вести только силами парашютистов-пожарных, которые действовали профессионально и не дали перейти низовым пожарам в верховые. Кроме того, наши сотрудники помогали в борьбе с лесными пожарами в ЯНАО. И там их работа также получила самую высокую оценку.
– Один из главных в лесу – всё же лесничий. Но – увы –мы как‑то не часто его вспоминаем…
– Для меня самого лес – это судьба и образ жизни, я родился в семье лесничего, мы жили на территории лесничества. Я знаю, сколь важна и тяжёла эта работа, особенно на отдалённых участках. Сегодня мы стремимся к тому, чтобы улучшить условия труда наших специалистов. Не секрет, что многие конторы, в которых они работают, были построены в 50‑х, 60‑х годах прошлого века. На днях мы открыли новое помещение в Котласе. Предыдущая контора располагалась в здании 1942 года постройки. На очереди – Шенкурский район, где к следующему году планируется построить настоящий домик лесника – современное здание, совмещающее в себе офис госслужащего и бытовые помещения, где будет проживать его семья. В дальнейшем думаем распространить этот опыт на другие районы.
– Лес – ресурс восстанавливаемый, не то, что нефть и газ. Может, надо на него делать ставку в экономике страны?
– Я думаю, что лес со временем будет иметь большее влияние на экономику, чем нефть и газ. В России богатые традиции ведения лесного хозяйства, сегодня активно развиваются лесная промышленность и лесная наука. Трудно переоценить значение леса как важнейшего элемента сохранения благоприятной окружающей среды. Поэтому «зелёное золото» всегда будет главным богатством государства, и с каждым годом его значение будет только расти. Я в этом уверен.
Фото предоставлено пресс-службой министерства природных ресурсов и ЛПК Архангельской области
