Три года Онежский детский дом возглавляет Владимир Аникеенко, двадцать лет до этого работавший в УФСИН
Когда речь заходит об Онежском детском доме, знающие люди качают головой – тяжёлое хозяйство. Действительно, в этот детский дом попадают из приёмников-распределителей дети, которые прошли тяжкие испытания в родных семьях. Кстати, распределены сюда и дети, родителей которых недавно судили за жестокое обращение с ними и издевательства.
Большинство здешних воспитанников – с особенностями, и здоровья вообще, и психического состояния. Что неудивительно. А лет десять назад здесь случился суицид – наш корреспондент тогда побывала в этом детдоме и рассказывала об этой трагедии. Время от времени отсюда приходили и другие невесёлые новости.
И понятно, что в этот детдом шла с нелёгким сердцем. А ещё подумала, что имею весьма смутное представление о том, как устроена жизнь современного детского дома.
Уметь распоряжаться свободой
Впереди показалось большое здание с синей крышей, синей стеной, огороженное таким же синим высоким забором. Но калитка открыта, и, видно, не только для меня. Значит, дети могут выходить за пределы территории детдома беспрепятственно?
Позже директор детского дома Владимир Николаевич Аникеенко очень удивится моему вопросу:
– Конечно, могут! Это же их дом. Да, у нас есть распорядок дня, он тоже похож на домашний – дети с утра идут в школу, возвращаются, учат уроки. Если все задания выполнены, своим свободным временем они могут распоряжаться по своему усмотрению – поиграть на спортивной площадке или уйти в город, но, конечно, с разрешения воспитателя. Вернуться все должны не позднее десяти вечера, впрочем, как и домашние дети. Если не возвращаются – подаём в розыск.
Но, как объяснил Владимир Николаевич, обычно дети возвращаются домой раньше, а если не вернулись к девяти, сотрудники детдома начинают их поиск своими силами. Обходят близлежащие дворы, ездят по городу. А уж если до десяти вечера не найдут, тогда к поиску подключают полицию.
Такое случается, но нечасто. Хотя самоволки дорого стоят – сейчас под домашним арестом в ожидании суда находится такой «самовольщик» – мало того что нарушил распорядок, он ещё угнал каракат, пытался угнать мотоцикл, украл велосипед… Может, просто хотел покататься, кто знает, что им двигало?
– Не мы их здесь изначально воспитываем, – объясняет Владимир Николаевич, – они приходят с устоявшимися взглядами, а менять их очень трудно. У нашего угонщика – глубокая умственная отсталость плюс лёгкая форма дебильности. У него своё мировосприятие и понимание, что такое «хорошо», что такое «плохо»… В один момент такое мировоззрение изменить невозможно.
Как же он будет жить с такими диагнозами и такими жизненными установками? Выходит, что в будущем таким, как он, прямая дорога на зону?
– Но он работяга! – вступается за своего воспитанника директор. – Руки у него золотые. Да, он получил негативнейший жизненный опыт. Но ведь люди меняются. И мы знаем не один пример, когда такие детки менялись к лучшему. Тот же Виталий Антонов, наш выпускник, спортсмен, о котором вы писали. Он поступил в детдом, когда я ещё здесь не работал, но мне рассказывали, сколь сложный был этот ребёнок. Ему повезло, как и многим другим детям – его к спорту приобщила инструктор по спорту Валентина Борисовна Пожарская – к сожалению, она уехала из Онеги в другой город. Поэтому очень важно, под какое влияние попадут такие ребятишки. А мы сейчас стараемся объяснить им, что у человека нет ничего дороже свободы – ею надо уметь распоряжаться и уметь ценить.
Из школы – в УФСИН и обратно
Владимир Николаевич – педагог по образованию – начинал работать по специальности в гимназии в Мончегорске. Но, как он объяснил, из-за климата пришлось переехать в Онегу, на родину жены. Здесь ему предложили поработать в УФСИН. Он прошёл разные ступеньки в этой работе – был начальником отряда, заместителем начальника колонии, а потом и начальником, занимал другие руководящие посты в этом ведомстве. В отставку ушёл в звании подполковника.
Педагогическое образование позволяло снова вернуться в школу. В то время как раз Онежскому детскому дому требовался директор. Решил попробовать, с ним в детдом пришли ещё несколько бывших сотрудников УФСИН, у которых оказалось педагогическое образование.
– В Онежском детдоме работают прекрасные специалисты, – рассказывает Владимир Николаевич, – но это женщины. Им тяжело вдвойне потому, что большинство воспитанников – мальчишки. Сейчас у нас 32 ребёнка – из них 24 мальчика и восемь девочек. Конечно, мальчишкам необходимо мужское влияние и воспитание. Они просто по‑другому себя ведут. Бывало, что с кулаками на воспитателей кидались или с ножом на охранника. Ещё и по этому поводу важно мужское присутствие.
Соотношение воспитанников и сотрудников детдома, признаться, меня удивило. В этом огромном здании проживают, как я уже сказала, 32 воспитанника. А работают 58 сотрудников! Притом специалисты самой различной направленности – психолог, логопед, дефектолог, инструкторы по труду и физкультуре, музыкальный работник, врач, две медсестры, воспитатели… А ещё здесь приготовлением пищи занимаются свои повара, готовят очень вкусно, по‑домашнему. Детей кормят пять раз в день – в семьях о таком питании они даже мечтать не могли, потому что не представляли, что оно возможно.
Оказалось, что больше 32 воспитанников детдом содержать не имеет права. Численность одной группы – восемь человек. Это такая небольшая семья. Я побывала в блоках, где живут и девочки, и мальчики. Везде всё чисто, аккуратно. У мальчиков комнаты украшены футбольными атрибутами, а ещё именно у мальчиков на кроватях мягкие игрушки. Они ещё дети, и им хочется тепла…
«Их есть кому защитить»
Владимир Николаевич рассказывает, что когда пришёл в детдом, за первые три дня наслушался мата больше, чем за двадцать лет работы в колонии. Дети, поступившие в детдом, просто других слов не знали. Отучать от привычного лексикона тоже непросто, как и от курения, а ведь ещё встречаются и токсикоманы… Дети начинают по‑другому себя вести, когда видят, что у них есть защита, поддержка.
– Они это очень ценят. Наши детишки на особом счету, чуть что – и легло на них заявление в полицию. Но домашние дети тоже могут набедокурить, в том числе нечаянно, – рассуждает Владимир Николаевич. – И тогда, к примеру, сосед идёт разбираться к родителям, а не сразу же заявляет в полицию. Таким путём подобные конфликты, где нет нарушения закона, стараюсь улаживать и я. Недавно прибежала бабушка, кричит, что пойдёт в полицию, что у нас тут сплошные хулиганы. Я ей предложил выпить чаю, поговорили, оказалось, что ничего особенного не произошло. Предложил пятьсот рублей в счёт компенсации, она обрадовалась, сказала, что этого достаточно. И это дети очень ценят. Если их не предавать, они тебя никогда не предадут.
Почему так важно не оступиться в самом начале пути, Владимир Николаевич знает из опыта своей прежней работы. Он привёл такой пример. Это было, когда он ещё работал начальником отряда. К них в колонию поступил семидесятилетний житель Вологодской области, которому дали 18 лет особого режима за убийство трёх человек.
– Я посмотрел дело, что же произошло? – вспоминает Владимир Николаевич. – Оказалось, что дед с бабушкой поехали копать картошку на свой огород, а там её уже копают какие‑то незнакомцы. Дед возмутился: «Мы её выращивали, а вы сейчас забираете наш урожай!» В ответ его и бабушку жёстко избили. Дед отвёз бабушку домой, вернулся с ружьём, двоих положил на месте, третьему ещё и скорую вызвал, но тот умер в больнице. Я думал – почему ему дали такой большой срок? Ведь у него была самооборона, а ещё он находился в состоянии аффекта, к тому же его били по голове. Оказалось, что в малолетстве у него уже случились проблемы с законом. Потом, более пятидесяти лет, он был законопослушным человеком. Но суд нашёл первую судимость, посчитал второй случай рецидивом и дал максимальный срок…
Вот почему так важно не навредить самому себе в самом начале жизненного пути.
– Мы возим наших детей на экскурсию в колонию, они должны понимать, что туда попадать не стоит. В попечительском совете детдома присутствуют представители силовых структур, а основной шеф – Следственный комитет по Архангельской области и НАО, – рассказывает директор. – У нас отличные шефы, они нас очень поддерживают, организовывают экскурсии. На каникулах, например, организовали нам поездку в Малые Корелы, такие поездки поощрительные – берём тех, кто хорошо учится. С другой стороны, ездим часто, так что все на подобных экскурсиях побывали.
Спрашиваю Владимира Николаевича – какой главный принцип воспитания детей, с его точки зрения?
– Ребёнка важно занять, не нами сказано, – отвечает он. – И мы следуем этому принципу.
В спортзале детдома – самые разные тренажёры, теннисный стол, скалодром, во дворе тоже тренажёры, футбольное поле. А ещё воспитанники детдома ездят на занятия во Дворец спорта. У детдома есть свой сайт, там информация о всех важных событиях, связанных с Онежским детским домом. И таких событий много.
Раньше это называлось «большая профилактическая работа»…
Будущее есть?
Идём с Владимиром Николаевичем по детдомовскому двору. Он показывает теплицы, огород – дети, по его словам, должны видеть, как растут огурец и помидор! И им это очень нравится. К тому же своя картошка и овощи – отличное подспорье.
В детдоме есть специальная программа, по которой детей готовят к самостоятельной жизни – на небольшой кухне, которая похожа на домашнюю, дети учатся готовить. Социальные педагоги также помогают постичь науку коммунальных платежей и многое другое, что станет необходимо в новой самостоятельной жизни.
На футбольном поле мальчишки гоняют мяч. Среди них выделяется парень, который явно постарше. Завидев директора, он подаёт ему пас, тот отбивает мяч и грозится отыграться в волейбольном поединке, где раньше потерпел поражение.
Спрашиваю, что это за парень, и что он делает в детском доме?
– Это наш воспитанник, – отвечает Владимир Николаевич, – ему уже есть 18 лет, он окончил коррекционную школу, его в свою семью взяла наш младший воспитатель Анна Васильевна Соловьёва. Но он имеет право на постинтернатовское сопровождение, приходит к нам, как к себе домой, хотя у него уже есть свой дом. Здесь также работает и его нынешняя мама.
Думаю, что в 18 лет семья, возможно, нужна не меньше, чем маленькому ребёнку – впереди такая неизвестность. И всё же, как воспитатель не побоялась брать парня, который окончил специальную школу?
– Да нормальный он парень, – снова парирует директор, – определили почему‑то туда, возможно, биологические родители его просто запустили.
Часто их детей берут в семьи? В прошлом году ушли две девочки. Одну забрал папа, который вернулся с мест лишения свободы, он не был лишён родительских прав. У этой девочки всё хорошо. А другую взяла биологическая мать, которой дали такую возможность. Через полгода девочка вернулась обратно. Совсем другая, как сказал Владимир Николаевич. Лучше бы не забирали!
Спрашиваю, что такое постинтернатовское сопровождение? Всем ли оно положено? Оказывается, всем, кто сам того пожелает. Если такой выбор будет сделан, это означает, что три года детдом будет оказывать всяческую поддержку своему бывшему воспитаннику, а из этих трёх лет один год он может провести в детдоме на полном обеспечении.
Владимир Николаевич рассказывает, что недавно они пробивали квартиру своему воспитаннику – изначально её ему дали на левобережье.
– Я пошёл к главе района, говорю, что пацанёнку тяжело будет, это же надо переправляться через реку. Глава сразу согласился помочь, вскоре ему нашли отличную благоустроенную квартиру, которая находится неподалёку от детдома. Наши сотрудники помогли ему всё там обустроить, установили мебель. Парень очень хороший, тоже окончил коррекционную школу, а затем получил востребованную профессию сварщика, так что не пропадёт.
Конечно, большинство воспитанников детдома учатся в коррекционной школе, кто‑то находится на домашнем обучении. Но есть обычные дети, которые получают образование в двух средних городских онежских школах. Также воспитанники детдома учатся в трёх техникумах – Онежском индустриальном техникуме, Северодвинском техникуме строительства, дизайна и технологий и Архангельском строительном. Примечательно, что среди них тоже есть выпускники коррекционной школы.
На каникулы дети приезжают домой, то есть в детдом. Владимир Николаевич рассказывает, что одна девочка так скучает по своему дому, что её в награду за хорошую учёбу раз в две недели отправляют сюда – в Северодвинске работники техникума её садят на автобус, а в Онеге сотрудники детдома встречают. Домой‑то хочется всем…
Лучше хороший детдом, чем плохая семья?
Этот вопрос можно и перевернуть… По большому счёту, смысл не меняется. Не скрою, Онежский детдом меня впечатлил. Да, возникла эта мысль – пусть уж лучше для детей остаётся такое убежище. Иначе куда им деться? А государство серьёзно вкладывается в такие заведения.
Интересный опыт и в том, что директором детдома стал бывший сотрудник УФСИН, разумеется, это никакой не эксперимент. Но опыт действительно интересный и, похоже, удачный. Но здесь многое зависит от человека.
Было время, когда мы надеялись – вот-вот детские дома исчезнут – тогда детей активно забирали в приёмные семьи. А потом сложных детей стали возвращать обратно, и появлялись их новые обитатели.
…Вечером я прогулялась по Онеге. На каждом шагу встречала развесёлых молодых людей, включая подростков. Они‑то – из обычных семей. А не пополнят ли в будущем уже их дети сиротские приюты?
И с этим что‑то можно сделать?
Светлана ЛОЙЧЕНКО
