25.11.2015 11:14

Могильник РАО на Новой Земле – идея сомнительная

фото Григория Чухина

На сегодняшней сессии архангельского областного Собрания депутаты обсудят, кроме много другого, проект строительства пункта захоронения радиоактивных отходов на Новой Земле.

Идея эта, кстати, не новая. Активно она обсуждалась, а 2002 году и не была реализована. Тогда вопрос встал в финансировании. По оценкам специалистов, захоронения на Новой Земле в пять раз дороже, чем на материке. Возможно, сейчас появились такие средства.

В то время этой темой серьезно занимался обозреватель «Российской газеты» Александр Емельяненков. (Александр наш коллега, свою творческую жизнь он начинал в «Правде Севера»).

Сегодня мы публикуем часть его интервью с экс-главой Минатома Александром Румянцевым. (Академик РАН Александр Юрьевич Румянцев во главе атомного ведомства России находился с марта 2001-го по ноябрь 2005 года. В апреле 2006-го назначен Чрезвычайным и Полномочным послом Российской Федерации в Финляндии и работает в этом качестве до настоящего времени, избран дуайеном дипломатического корпуса в Финляндии).

- По оценкам экспертов, в том числе самих американцев, Невадский полигон находится в полугодовой готовности к возобновлению ядерных испытаний. А Новая Земля? 

- Наш полигон поддерживается в необходимом технологическом состоянии для выполнения своих функций. Некоторые системы - из тех, что ранее там существовали - к настоящему времени демонтированы. Что касается вопроса о возобновлении ядерных испытаний, он пока на повестке дня не стоит. Но, как говорится, если будет поставлена такая задача, будет обеспечено и ее выполнение.

— А за какой срок можно ввести в действие необходимую для этого инфраструктуру?

— В таких категориях рассуждать сложно. Дело в том, что на полигоне и сейчас проводятся эксперименты, испытываются различные компоненты и системы - за исключением ядерно-взрывных работ. То есть без использования делящихся материалов. Бывает по нескольку таких серий в течение года. Другими словами, полигон функционирует, и мы туда вскорости полетим с министром обороны. Это входит в спектр наших обязанностей - смотреть, как, что, какие проблемы (…).

- Спор о том, где размещать региональный могильник РАО на Северо-Западе России, насколько известно, разрешился в сторону Новой Земли. Какие аргументы лично вас убедили в правильности такого выбора?

— Меня пока еще ничто не убедило. На коллегии вопрос, действительно, рассмотрен. Решение - рекомендовать в установленном порядке. То есть, все еще может меняться. И честно говоря, мне лично, как физическому лицу, не нравится идея строительства на Новой Земле. В скальных породах на материке – это ближе и понятнее...

- Академику Мельникову из Кольского научного центра РАН тоже не нравится.

- Да, у нас совпали точки зрения. Мы долго с ним обсуждали эти проблемы. Захоронение в скальных грунтах не вызывает возражений, а вечная мерзлота меня настораживает. Хотя в научном плане все, как будто, обосновано. Там тоже скальные грунты, но еще и вечная мерзлота… Я не берусь оппонировать с научных позиций, но чисто интуитивно мне это решение не нравится. Прибавьте сюда дополнительные капитальные затраты на строительство причала, дорог, всей инфраструктуры. Люди, живущие на острове и обслуживающие ядерный объект, — сложная социальная проблема. Словом, все в комплексе настораживает.

- Однако проект движется?

- Да нет. Во-первых, нет денег на строительство. Поэтому паровоз пока не движется такими темпами, что нельзя туда вскочить. Во-вторых, Новая Земля — это все-таки полигон. И ясно, что другого у нас не будет. А эксперименты, пусть и не ядерно-взрывные, проводить все равно придется - для отработки  новых конструкций, для проверки и продления срока службы ядерных боеприпасов… И в этом смысле могильник и действующий  объект — вещи несовместимые. Как родильный дом и кладбище, они должны быть разнесены хотя бы географически, если возможно такая чисто человеческая аналогия...

- Вы публично объявили, что Норвегия, Швеция и Финляндия, из соображений общей безопасности, готовы поддержать финансово создание такого могильника. Каких инвестиций вы сюда ожидаете? И можете ли гарантировать, что этот объект не станет в будущем чьей-то коммерческой вотчиной?

- Такой ситуации, чтобы весь мир бежал сюда с отходами, пока не существует. Но горячие головы  рвутся создать там акционерное общество и заняться коммерцией. Я - категорический противник. И прежде всего потому, что в ядерных и радиационных технологиях вопросы безопасности должны неизменно превалировать надо всеми коммерческими составляющими. Но как руководитель я понимаю и другое – необходим бизнес-план, бесприбыльного производства не должно быть. Иначе неоткуда взять на развитие. Но за всякой коммерческой деятельностью в этой сфере должен быть строгий государственный контроль – лицензии, надзорная деятельность. Чтобы не началась оголтелая эксплуатация по упрощенной схеме: бурят шурфы – сбрасывают в них отходы – засыпают – подсчитывают выручку… Этого допустить нельзя.

— Но ведь решение, в конце концов, принимать надо.

- Понимаю. Слабость позиции в том, что мы пока не определились. А ведь все скандинавские страны “за”. И они действительно готовы выделить под этот проект деньги. Их он устраивает уже хотя бы потому, что Россия соберет свои отходы в одном месте, отодвинет потенциальную опасность от их границ. В их представлении это на столетие вперед решит проблему. Но я-то должен мыслить глобально, думать о следующих поколениях. Россия должна развиваться, и как бы ненароком не создать ей новых трудно разрешимых проблем.

- На одной из первых пресс-конференций в должности министра  вы заявили, что “конфронтация экологистов и ядерщиков во многом проистекает из закрытости нашей отрасли и, может быть, даже из некоторого пренебрежительного отношения наших специалистов к “зеленому движению”. Пытаетесь ли вы внушить эту мысль своим подчиненным? Какая реакция с их стороны?

- Я придерживаюсь давнего убеждения, что народ всегда прав. И в своем знании, и в своем незнании. Если люди чего-то не знают, значит, мы недостаточно внятно донесли свои знания и свою позицию. А Средмаш, как известно, долгое время был абсолютно закрытым ведомством. И в этом не вина, а беда наша. Секретность в вопросах, связанных с ядерно-оружейным комплексом, особенно на заре его создания и в годы “холодной войны”, во многом была оправданна. Эта проблема и сегодня актуальна. Но в целом, я считаю, имидж отрасли надо менять, и менять в сторону большей открытости.

А конфронтация атомщиков с “зелеными” происходит, на мой взгляд, в значительной степени из-за того, что многие наши сотрудники и специалисты впрямь считали (а некоторые и по сей день так считают), что им не по рангу взаимодействовать с какими-то там неформалами, экологическими активистами, пикетчиками… Это непростительное заблуждение. “Зеленые” – в настоящем понимании этого слова - будят нашу совесть, приучают бережно относиться к природе, быть ответственными при выборе и внедрении новых технологий и производств. Я требую от своих подчиненных вступать в конструктивный диалог и сам стараюсь подавать пример. И, должен сказать, наши позиции сближаются.

Не так давно состоялась, можно сказать, симптоматическая встреча в Минатоме, на которой присутствовали наиболее непримиримые наши оппоненты, в том числе Алексей Яблоков и его ближайшие соратники. Не хотелось бы выдавать желаемое за действительное, но мне кажется, что по многим вопросам нам удалось если и не договориться, то понять позиции друг друга и существенно их сблизить. Я предложил сотрудничество и даже обратился с просьбой помочь в организации общественного обсуждения, в проведении экологической экспертизы атомных проектов.

Опубликовано в «Российской газете», июнь 2002 года.

Цитируется по: Александр Емельяненков. Острова Средмаша. – М., 2005.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.