О том, что в посёлке Шипицыно в Котласском районе живёт особая девочка Наташа, у которой очень болят зубы, мы узнали накануне выхода газеты. Об этом нам рассказали читатели, родители таких же особых детей
Лечить зубы девочке ни в Котласе, ни тем более в Шипицыно, по словам читателей, никто не берётся – случай слишком тяжёлый. Длится эта зубная история, по словам читателей, уже несколько месяцев. И всё это время Наташа так и живёт – с болью.
– Всё это правда, не лечат дочке зубы! – Елена Коржина, Наташина мама, с которой мы созвонились, еле сдерживает слёзы. – В Архангельск нас отправляют! Надо, мол, с зубами только туда ехать. Но как я её повезу? Она же лежачая у меня… Наташа тяжёлая, у неё множественные нарушения развития. Сутки на поезде – не вынести нам. У меня самой гипертония, давление зашкаливает. Нет, не доедем мы.
По словам мамы, проблемы с зубами у Наташи начались давно.
– Каждый раз, когда мы в Котласе ложимся в больницу, а мы практически в больнице и живём, нас отправляют к стоматологу. Он смотрит Наташе в рот, но не лечит, – рассказывает Елена. – Говорит, что сложно, что нужен наркоз. Вырывать, мол, ничего не нужно, но много зубов плохих – аж восемь штук. Наташа ведь с рождения на лекарствах, вот, наверное, поэтому и разрушилась вся зубная эмаль.
– А сама Наташа что говорит? На боль она постоянно жалуется?
– Она ничего не говорит, – вздыхает Елена. – Не умеет она говорить. Просто сильно плачет. И всё. И постоянно руки заталкивает в рот.
– А вы когда последний раз с ней в больнице лежали?
– Так этим летом и лежали. Нас 23 июня только выписали. В Котласе опять были, паллиативные мы. У Наташи и статус паллиативный есть. Может, из‑за этого и не лечат её? Всё равно, мол, умирать, – плачет Елена. – Мне некоторые «специалисты» так и говорили: «А что вы хотите, мама? Она безнадёжная у вас. Дальше только хуже будет…» Но ведь Наташа – простой ребёнок. Обычный ребёнок. Ну не сидит она, не ходит, не говорит. Ну не понимает многого, но боль‑то всё равно чувствует… Живая она.
По словам Елены, в госпитализации им никогда не отказывали и не отказывают. Направление в Архангельск и в этот раз готовы дать. Но везти дочку ей предлагают самой.
– У меня старший сын Егорка в армии сейчас, – рассказывает Елена. – Четыре месяца ему служить осталось. В Нижнем Тагиле он. Каждый день почти звонит, просит: «Мамочка, потерпите маленько. Я приеду, Наташу увезём». Извёлся тоже весь. Он очень сестру любит, жалеет. Я без Егора, – вздыхает, – как без рук…
– А папа у Наташи есть?
– Есть, но живёт своей жизнью, – говорит Елена. – Место на кладбище он дочке нашёл, когда два годика ей было. Сказал: «Вот сюда и похороним её, когда помрёт». Так какой же это отец…
По словам Елены, раньше, когда Наташа была маленькая, она возила её сама в Архангельск: «На руках волочила на консультации, на операции ездили. Справлялась. А теперь – не могу. Случись со мной что в дороге – как она будет?»
Обследование, рассказывает, Наташе делают регулярно.
– У неё всё здоровое, кроме головы, спины и зубов… Наташе был годик, когда ей очередную операцию в Архангельске делали. Пока мы ехали туда, поймали в поезде инфекцию. Три недели потом отлежали, две – в реанимации. А сейчас эпидемия. Как ехать‑то? – сокрушается Елена.
По её словам, наблюдают за Наташей врачи постоянно. К счастью, телемедицина есть – в Котласе проводят обследование, результаты отправляют нейрохирургам в Архангельск. Но зубы телемедициной ведь не вылечишь.
– У Наташи шунт в голове. Голова в шесть месяцев проваливалась, как фетровая шляпа. Нажмёшь – вмятина вниз уходила. Жидкость там была. Но нас даже на эту операцию никто не сопровождал, – констатирует Елена. – Что уж про зубы‑то говорить. Насосом сейчас постоянно жидкость откачивается из головы – с правой стороны, за ушком, стоит у неё такой маленький насос. Проводочки внутри тела. Если посмотреть сверху, то и незаметно ничего…
Елена говорит, что пыталась сама найти машину, чтобы увезти дочь, но путь длинный. Никто не соглашается.
– Да, я понимаю. У всех ведь свои проблемы, – вздыхает. – Хотя так‑то Наташа у меня спокойная. Если бы согласился кто‑нибудь помочь, сопроводить нас в Архангельск и обратно… Но в то же время, боюсь я, – признаётся, – как ехать с чужими людьми?
Рассказывает, что пока в больнице лежала, то видела, как тяжёлым детям зубы там лечили.
– Девочка под ИВЛ была. Мы с мамой её общались. Им предложили вылечить зубы под наркозом, а нас вот – в Архангельск, и всё тут.
От отчаяния Елена Коржина написала заявление в прокуратуру.
– Я считаю, что право Наташи на получение доступной медицинской помощи нарушается, – говорит Елена. – В прокуратуру я обращаюсь уже не первый раз. Года два назад так добилась коляску. Доставили прямо домой. Спасибо большое! Но пока не обратилась, всё тянули и тянули – не выдавали. Теперь хоть погулять можем, хоть воздухом подышать.
Впрочем, сидеть в коляске долго Наташа, по словам мамы, не может – горб на спине начал расти.
– Такое ощущение, что она как деревце неправильное – одна половина тела растёт быстрее, чем другая. Вот и образовался этот горбик. Но к узкому специалисту нас никогда почему‑то не направляли, – не надо, говорят, вам с горбом никуда. Лежите дома…
– Елена, а психолог с вами как с мамой никогда не работал? Может, вам и психологическая помощь нужна? – спрашиваю Елену.
– Нет. Я сама себе психолог. Справлюсь, – тихо говорит Елена. – Нам бы только вот зубы вылечить. Когда у Наташи боль стихает, то всё хорошо. Она улыбчивая становится, покладистая. Я очень её люблю. И она меня любит – переживает, если отойду куда от неё. Кричит: «Эй, эй…» Это просто жизнь так у меня складывается… Егоркин отец четыре года лежал после травмы, ухаживала за ним. Егорка совсем маленький был… Умер отец. Потом за бабушкой ухаживала два года. Потом вот второй раз замуж вышла, думала, всё будет хорошо. За свекровью ухаживала. Кругом одно какое‑то ухаживание, – вздыхает Елена. – У меня руки, – признаётся, – уже не работают почти. Но я не сдаюсь. Я просто прошу о помощи.
О ситуации, в которой оказалась семья Коржиных, «Правда Севера» рассказала уполномоченной по правам ребёнка Ольге Смирновой. Мы очень надеемся, что Наташе удастся помочь и изматывающая девочку зубная боль, наконец, прекратится.
