Если мама садистка…

Дикая история про многодетную мать из Архангельска, которая держала в квартире рабыню и изощрённо издевалась над ней на глазах у своих пятерых детей, потрясла многих

Екатерина ПятковаНапомним, несчастную жертву избивали, травили собакой, морили голодом, поджигали… По решению суда садистка отправилась в тюрьму. Но что будет с малолетними свидетелями мучений, судьбой которых органы опеки заинтересовались лишь после вынесения приговора?

В феномене жестокости и последствиях психологической травмы для детской психики разбираемся вместе с архангельским психологом Екатериной Пятковой.

«Липовые» характеристики

– Равнодушие – это самое первое пассивное проявление жестокости, – считает Екатерина Пяткова. – В поле зрения органов опеки дети действительно оказались поздно, но если на местах все молчали, то как было узнать об этом раньше? Если школа выдаёт характеристику – в семье всё хорошо, и мама интересуется учёбой. А когда поступила информация о возбуждении уголовного дела, характеристика уже диаметрально противоположная – дети грязные и часто пропускают занятия, а мама не участвует в воспитании.

Избитая жертва, раздетая догола, лежит в подъезде, мимо неё проходят люди, и никто не вызывает полицию… В этой истории соседи сопричастны так же, как и учитель, директор школы, которые видели, но не вмешивались, не потрудились вникнуть, что происходит у детей дома – молчали, подписывая «липовые» характеристики.

Жертва неоднократно попадала в больницу. Раны, ожоги, следы от укусов и переломы видели медики. Но получается, что и у них вопросов не возникало, раз несчастную отпускали обратно в ад вместе с мучительницей.

Градус жестокости сегодня зашкаливает. Люди творят ужаснейшие вещи, и самое страшное – всё это меньше и меньше удивляет общество. Ощущение – мы подсознательно ожидаем жестокость и готовы к ней, констатируем: «Сейчас даже дети такие жестокие».

Жестокость как социальное приобретение

У ребёнка есть естественная агрессия, но как защита. А жестокость – нечто другое. Это социальное приобретение. Дети или вынуждены становиться такими, либо копируют ближайшее окружение.

Чтобы вырастить озлобленного ребёнка, не обязательно его постоянно лупить. Проявлять жестокость – это ещё и не проводить с ним время, не разговаривать, не общаться, удовлетворяя минимальные потребности: накормить, обуть, одеть.

Несколько иная структура у садизма. Нельзя исключить предрасположенность, и если в роду отмечались аналогичные психические расстройства, то есть процент, что подобное повторится. Второй момент – закладка, которая происходит ещё до рождения ребёнка. Как мама себя вела во время беременности? Каким было её окружение и отношение к ней? Пинали ли её в живот? Помимо нравственной природы ведь есть и физиологическая. И если гипоталамус повреждён при формировании, то это скажется на всём развитии и на том, какие удовольствия впоследствии будет выбирать для себя человек.

В психологии существует понятие «алекситимия» – неспособность оценивать эмоции, чувства, как собственные, так и других людей. Человек с алекситимией может и не быть жестоким, но сострадать кому‑либо он не способен. Это холодные, отстранённые люди. Но если поместить их в ситуацию, когда они будут вынуждены копировать поведение насильника или сами начнут подвергаться насилию, велика вероятность, что со временем они превратятся в садистов.

Есть также ряд теорий по поводу того, что склонность к насилию – это вообще отличительная особенность человека. Испанские учёные провели масштабное исследование, которое включало в себя анализы огромного количества смертей особей из 137 семейств млекопитающих и сотен работ, в которых описывались случаи насильственной гибели среди предков, современных людей. Цель была – определить, сколько процентов особей, погибших преждевременно, были убиты особями своего же вида. Выводы, к которым пришли учёные, свидетельствуют о том, что человек в шесть раз более жесток по своей природе, чем остальные животные.

Пытали ради эксперимента

Объективных психологических тестов, которые бы раскрыли склонность человека к жестокости, на самом деле, не так много. Есть узкий круг тестов, который, например, проходят кандидаты в правоохранительные органы. И, к слову, по статистике МВД, до 30 процентов из всех отсеиваемых кандидатов склонны к садизму.

Этот факт лишь подтверждает, что патологические личности стремятся в те профессии, где можно «социально приемлемо» выразить свою жестокость и применить насилие. Что характерно, исследования феномена жестокости проводились неоднократно, но сами отличались жестокостью. Широко известен, например, Стэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо, проводившийся в 70‑х годах. Эксперимент исследовал природу насилия и жестокости, возникающих как реакция на ограничение свободы в условиях навязанной социальной роли.

Для эксперимента были приглашены студенты старшего курса, которым за 15 долларов в день предложили разыгрывать роли охранников и осуждённых.

«Тюрьму» оборудовали в подвале факультета психологии Стэнфорда. Осуждённых посадили в камеры, а охранникам выдали дубинки… и дали полную свободу действий. В итоге, эксперимент был прекращён досрочно, так как уже через несколько дней люди начали вести себя как садисты, придумывая изощрённые пытки. И после завершения эксперимента, к слову, сами не могли поверить в то, что были способны на такое.

Мальчик с ножницами

Иногда можно услышать, что детская психика более гибкая, чем взрослая. Возможно, на какое‑то время память и «спрячет» пережитое, но если ребёнок видел, как дедушка убил бабушку, и как мама травит человека собаками – он это никогда не забудет. И подсознательно воспримет как норму, потому что так делал значимый для него взрослый. Это называется выученное поведение. И есть вероятность, что когда‑нибудь он попробует повторить подобное сам.

Поэтому детей, которые усвоили такие уроки, надо подвергать усиленной реабилитации. Именно подвергать, чтобы дать понять – взрослый так поступать не должен. Если, не отработав травму, передать такого ребёнка в приёмную семью, в дальнейшем травма выйдет наружу, но каким образом?

В моей практике были дети, пережившие жестокое обращение, но не прошедшие реабилитацию. Был, например, приёмный мальчик, который вначале пытался колоть ножницами собаку, а после, уже под благовидным предлогом, начал отрезать волосики у маленькой сестры, рождённой после его принятия в семью. Потом он начал подрезать ей ногти, а затем пальчики…

Перевоспитать «маньяка»

В начале 60‑х годов психиатр Джон Макдональд вывел триаду, которая с большой долей вероятности встречается у детей, имеющих предрасположенность к совершению преступлений с особой жестокостью.

Первое – это зоосадизм, вплоть до убийства животных. Второе – пиромания, тяга к поджогам. И третье – длительный энурез. Если за таким ребёнком не наблюдать, не корректировать его поведение, то он выйдет во взрослую жизнь и будет мучить не только котов, но и людей. Поскольку у него нет внутренних границ.

Можно ли перевоспитать маленького «маньяка»? Вопрос сложный. Но терапия, работа с ближайшим окружением – должны быть задействованы все способы. И, на мой взгляд, если родители не могут справиться сами, то, возможно, лучше временно изолировать его, передать в специализированное учреждение, где у ребёнка элементарно не будет доступа к поиску котов и мозг его займут чем‑то другим. Психологическая помощь нужна и родителям, часто они не осознают всей опасности «вседозволенности» – ребёнок подрастёт и кулачок его подрастёт.

Если родитель морально здоров и пресекает жестокость, объясняя, что поступать так неправильно, и показывает «как надо» – это одна история. Но если родитель пинает собаку, унижает и избивает другого человека на глазах у ребёнка – совсем другая. Как бы это банально ни звучало, но воспитание детей надо начинать с себя.