Отчитывать детей при всём классе, швырять вещи и кричать так, что стены дрожат
В Бурятии недавно уволили учительницу английского языка после того, как она на уроке ударила ученика по голове. В ноябре в Челябинске учитель биологии схватила ученика за шею из‑за «неподобающего» поведения. В октябре в Татарстане уволилась учительница начальных классов, которая заклеивала «болтливым» первоклассникам рты – «мешали учебному процессу…»
Стихи сквозь слёзы
На днях в редакцию пришло письмо от мамы третьеклассника из Архангельска. И тоже – в тему. По просьбе автора мы не указываем школу:
«Ещё год назад, сын тогда учился во втором классе, я начала замечать, что он стал слишком сильно переживать из‑за ошибок. Рассказывал какие‑то «странные» истории и спрашивал: «Мама, а разве учитель так может?» Например, отчитывать детей при всём классе, швырять вещи и кричать так, что стены дрожат.
Я поговорила с другими родителями. Некоторым дети, как оказалось, тоже жаловались. Но были мамы, которые сказали: «Ну и что? На нас в детстве учителя тоже орали». Когда свои вопросы я задала учителю, она ответила: «Ваш сын всё не так понял».
Последней каплей стал случай, когда учитель задержала детей на два часа после уроков из‑за того, что те «плохо выучили» стихотворение. После этого сразу несколько родителей написали заявления. Началась внутренняя проверка, которая выявила «грубые нарушения». В итоге, учитель уволилась сама.
В этом году из‑за пандемии многие педагоги ведут сразу по несколько классов – дистанционно и очно. И мне, если честно, становится страшно – если и раньше педагоги срывались, то сейчас ситуация ведь ещё тяжелее! Учителя эмоционально выгорают…
Кто‑нибудь помогает педагогам справляться с такими эмоциональными нагрузками? Куда они могут обратиться за помощью? И как быть родителям, если на ребёнка кричат? Сын до сих пор, когда начинает учить стихи, – плачет… Хотя учитель уже другой».
«Это как слоёный пирог»
Прокомментировать письмо мы попросили Ольгу Бобрецову, директора региональной автономной некоммерческой организации поддержки инициатив «Новый взгляд».
– Профессии, относящиеся к категории «человек-человек», больше всего подвержены профессиональному выгоранию, – говорит Ольга Бобрецова. – Это состояние, как слоёный пирог. И у 85 процентов педагогов, проработавших три года, признаки первой стадии уже диагностируются.
– Проект «Нового взгляда» по профилактике профессионального выгорания сотрудников детских домов получил в этом году президентский грант. Синдром выгорания педагога школы и педагога, который работает с детьми-сиротами, – есть какие‑то отличия?
– Отличие в том, что специалисты детских домов больше, чем их коллеги из других общеобразовательных учреждений, подвержены такому синдрому. В наш проект включены три детских дома – Яренск, Котлас и посёлок Октябрьский.
Ещё в ходе подготовки проекта мы столкнулись с тем, что педагоги отмечали у себя наличие психических состояний, дестабилизирующих их профессиональную деятельность, – тревожность, уныние, подавленность, апатию, разочарование, хроническую усталость.
Прослеживался фактор потери интереса к ребёнку как к личности, неприятие его таким, какой он есть, упрощение эмоциональной стороны профессионального общения.
Задача проекта – не только создать условия для профилактики эмоционального выгорания, помочь активизировать профессиональные и личностные ресурсы педагогов, но и в целом улучшить микроклимат в учреждениях.
– А как вообще подкрадывается выгорание? Оскорбления, летящие на пол учебники – это ведь уже крайняя степень.
– Когда человек всё время вовлекается во взаимодействие с другими, то испытывает психологические нагрузки и стрессовые ситуации. Даже если острых конфликтов нет. Допустим, второклашки на перемене жалуются: «Петя забрал ручку! Катя толкнула! Саша обзывается!» А педагог готовится к уроку, у него не хватает ресурсов расставить границы: «Я вас вижу, слышу, но вернемся к этому позже». В итоге, не получив ожидаемой реакции, переживания детей усиливаются – затаивается обида.
А закон детской справедливости жесток. Дети начинают по‑другому себя вести – больше шуметь, не выполнять элементарные требования. И когда это повторяется из урока в урок – стресс. Педагог в учебном процессе начинает чувствовать себя, как лошадка, бегущая по ипподрому.
Формируется негативная установка к детям и родителям: «Ваш ребёнок не работает на уроке!» Но влияние мамы на поведение сына на уроке равно нулю. Потому что на уроке есть другой значимый взрослый, который и призван управлять процессом образования.
– Мама не может управлять эмоциональным фоном в классе.
– Не может. Но, к сожалению, в системе образования оценка эффективности педагогического труда до сих пор оценивается по количеству отличников и хорошистов. Написал класс контрольную без троек? Учитель отработал! Но эмоциональный фон в классе никто не измеряет. Учитель должен учить! А как учить и в каких условиях?
Есть даже такое понятие, как «долженствование» – в подобный пинг-понг очень любят играть школа и родители: «Вы должны воспитывать детей!» «Нет, мы вам отдали ребёнка – вы должны!» Необходимо разделять границы – родители не должны быть учителями. Но помочь и поддержать ребёнка – их обязанность.
– Родители – это ведь тоже бывшие ученики, которые имеют свой школьный, зачастую травматичный опыт.
– Этот опыт, действительно, может сработать как триггер. Родители начинают избегать общения с учителем. Недовольство накапливается и выходит наружу в виде агрессии и стресса.
Ещё момент – работа с «трудными» детьми. Когда у ребёнка повышенная двигательная расторможенность, ему сложно усидеть на месте. Но он не «трудный». Скорее, просто выбивается из большей части «управляемых» детей. Если педагогу не хватает знаний или подключается эмоциональный компонент: «Я не хочу вкладываться в этого ребёнка», ситуация в классе может выйти из-под контроля.
Когда стресс уже перерастает в дистресс, возникает устойчивый синдром выгорания – формируются негативные установки в отношении своей работы: «Мало платят! Много бюрократии! Эти электронные дневники…» И поскольку гнев – эмоция, которая от природы дана для защиты собственных границ – возникает агрессия.
– Школьные психологи, службы примирения – это не помогает?
– Помогает, но не во всех школах есть такие службы и психологи. И не везде есть осознание, что педсовет – это не только зачитывание инструкций и писем из министерства образования, но и встреча единомышленников.
В школе до сих пор происходит много оптимизационных процессов, которые усложняют повседневную работу учителя. Когда элементарно нет офисной бумаги и учитель не может распечатать на принтере задание – это «капля», которая точит камень.
Если я как специалист вдруг начинаю замечать, что грубо ответила ученику, меня стали раздражать жалобы родителей: «Опять мама Сидорова звонит!» – надо остановиться. Почему меня это цепляет? Что с моими личными потребностями? Вовремя ли я ем, достаточно ли сплю?
Все нуждаются в похвале. Когда я слышу негатив в свой адрес, начинаю защищаться: «Вы сами виноваты!»
Мы склонны указывать на ошибки себе и другим больше, чем замечать хорошее. Но радость – единственная эмоция, которая даёт нам энергию.
– Как быть родителям, если синдром настолько запущен, что педагог срывается на детях?
– Вставать на защиту интересов ребёнка. Судя по письму, родители так и сделали – попытались поговорить с учителем лично, обратились в администрацию школы.
По договору об оказании образовательных услуг школа несёт ответственность за жизнь и здоровье ребёнка – физическое и психическое. Никакого насилия и оскорблений в отношении ученика быть не должно.
Знания – это сила. Но если их силой вбивать, эффективность будет нулевой. Уроки, выученные от страха, не принесут ничего, кроме психологической травмы. Школа должна быть местом силы. А не местом постоянного стресса, где тебе прививают чувство вины, оскорбляют и выставляют неудачником.
Критика тоже должна быть грамотной – на пять плюсов один минус. Условно говоря: «какая красивая буква «л» у тебя, Саша. И тетрадка аккуратная! Молодец, вижу, что ты стараешься! Но почему‑то в слове «корова» у тебя все буквы «а». Давай подумаем, как «корове» твоей помочь?»
– Могут ли педагоги, испытывающие синдром эмоционального выгорания, обратиться на консультацию в «Новый взгляд» и получить помощь независимого специалиста?
– Если педагог осознает, что проблема существует – это первый шаг на пути к её решению. Мы готовы помогать как на индивидуальных консультациях, так и групповых занятиях. Телефон для записи 8‑902‑904‑05‑61, звонки принимаются в будние дни с 10 до 18 часов.
