29.01.2020 09:19

Заставьте Васю быть таким, как все. Почему дети не хотят учиться в школе

Самый известный в России педагог-психолог, специалист по семейному устройству Людмила Петрановская в Архангельске второй раз. В конце декабря в рамках проекта «Всеобуч» она провела благотворительный семинар для родителей и педагогов, цель которого – попытаться разобраться в причинах нежелания современных детей учиться в школе
Фото Любови Пири

Эта проблема сегодня приобрела масштабный характер, причём вне зависимости от возраста ребёнка, его способностей или школьной программы. В результате всё больше детей родители переводят на семейное обучение, старшеклассники уходят на экстернат, предпочитая заниматься самостоятельно или привлекая репетиторов, а профессия учителя постепенно теряет статус хранителя знаний. И дети в этом не виноваты.

Мир меняется, а школа – нет

По мнению Людмилы Петрановской, у этого явления много составляющих, но главное в том, что система образования сегодня находится в глубоком кризисе. И это не про маленькие зарплаты или неправильные программы.

– Задача школы – обеспечение входа нового поколения в нашу культуру, – говорит она. – При этом школа всегда учитывает фундаментальные потребности общества в данный момент развития. Та школа, которая нам как родителям знакома и которая до сих пор существует, это школа, появившаяся в момент перехода общества к индустриальному развитию. Когда начали расти и развиваться города, появились массовые производства, возникла потребность в людях, образованных стандартно. Банально: ушёл Сидоров в запой, Иванов должен встать на его место и делать то же самое. Поэтому ребёнок, родителей которого, например, по работе перевели из Калининграда во Владивосток, мог прийти в школу в новом городе и продолжить обучение буквально с этого же параграфа. У школы этой эпохи большие заслуги – она действительно обеспечила массовую индустриализацию. Но сегодня XXI век, индустриальное общество уходит в прошлое, и стандартное образование больше не востребовано. Другие компетенции обеспечивают востребованность на рынке труда, а наша школа продолжает делать то, что десятки лет назад. Именно поэтому все призывы «вернуть как раньше» – утопичны. Школа должна поменяться в корне. Мы хотим, чтобы ребёнка учили, учитывая его особенности, его интересы, его желания, его увлечения.

Кроме того, с развитием интернета у взрослых вообще и педагогов в частности прекратилась монополия на информацию. Раньше твой единственный шанс узнать про что‑то – это послушать, что говорит учитель. Сейчас одним щелчком мышки в распоряжении наших детей любая информация мира. Теперь они не обязаны слушать конкретного преподавателя, ведь можно слушать лучших профессоров мира, получать информацию с анимацией и инфографикой, с яркими примерами и харизматичными ведущими. А главное – в удобное время. При этом в школе продолжают настаивать на заучивании и запоминании большого объёма информации, который детьми не воспринимается, не перерабатывается и не усваивается. Поэтому у детей возникает резонный вопрос – зачем всё это?

Но самое страшное то, что в потоке ненужной информации не усваивается нужное. Та сумма знаний, те самые базовые представления, которые определяют в конечном итоге качество жизни человека. Когда эти базовые знания проседают, люди некомпетентны в жизни. Есть такое выражение: образование – это то, что остаётся, когда всё забудется. Что останется у наших детей?! Ничего.

Всего лишь рябь на воде

Несмотря на глубинный кризис, у педагогов и родителей есть ощущение, что наша школа находится в постоянном изменении. Но, по словам Людмилы Петрановской – это всего лишь рябь на воде: бессмысленная, хаотичная попытка сделать как раньше. Но реформы нет – подход к системе образования не меняется. Всё это раздражает учителей, дезориентирует родителей.

– И когда ваш ребёнок говорит, что не хочет идти в школу, это не его вина, – поясняет психолог. – Дети чувствуют истерику, в которой находятся педагоги. Ведь обычное состояние среднестатистического педагога – это именно истерика. Учитель сегодня находится между детьми, которые не хотят учиться и не скрывают этого, между родителями, которые хотят индивидуального подхода, и начальством, постоянно требующим заполнять бумажки. Ведь что происходит в старших классах?! Сдвиг мотива и цели: никого не интересует, что ты знаешь, что тебе интересно или нет, важно, как ты сдашь ЕГЭ. И это норма. Эта истерика расползается со старших классов вниз на среднее звено. Дети это чувствуют и пытаются отгораживаться.

Родители = педагоги

Наверное, каждый родитель первоклассника на первом родительском собрании в школе слышал фразу: «Вы должны учиться вместе с ребёнком». По словам Людмилы Петрановской, в современной российской школе этой фразой напрочь стираются границы самого отношения к обучению, к тому, что должна делать школа, а что – семья.

– Для наших детей непривычно, что в школе учат, что если он не понимает, ему объясняют, если он не знает, ему рассказывают, что процесс пребывания в школе – это обучение, – рассказывает Людмила Владимировна. – В российской школе процесс пребывания – это проверка. Уже на входе в первый класс у тебя проверяют то, чему ты научился дома: читать, писать, считать. Для детей это история про стресс, про то, что их постоянно оценивают. Поэтому мы видим детей, у которых постоянно болят животы, и невротизированных учителей, которым родители начинают писать и задавать вопрос, ставя под сомнение их компетенцию: «А почему вы задали номер 123, ведь номер 124 гораздо глубже раскрывает эту тему?» Так вы же сами сказали, что учимся вместе!

Человеческий мозг устроен так, что он может учиться только в состоянии покоя. В ситуации стресса мы не усваиваем нового, мы можем действовать только на автомате, используя стратегии, которыми пользовались ранее, так как всё внимание направлено на выживание. Спокойствие, доброжелательность и доверие – это условия любого обучения. Для того чтобы ребёнок учился, он должен быть в состоянии тельца, открывающего рот. А делать он это будет с тем человеком, которому доверяет. В этой ситуации наши дети могут научиться всему, чему угодно. Но наша школа – это тотальная территория стресса. Поэтому в России сегодня очень много детей младших классов переводят на домашнее обучение, а старших классов – на экстернат.

Ошибка – это преступление

В любой системе образования залог успеха – это отношение к ошибке. И только в российской школе ошибка – это преступление! Ребёнок получает сниженную оценку за то, что сделал исправления в своей работе.

– Но это же абсурд! – говорит Людмила Петрановская. – Он сам увидел ошибку в своей работе, исправил, и его всё равно наказали. Таким образом, только безупречное с первого раза считается нормальным. Но давайте вспомним, что вы делаете безупречно с первого раза? Яичницу по утрам, например. Потому что вы делали её тысячу раз. Это про автоматическое воспроизведение, это не про учёбу. Ошибка – это признак обучения, ведь если человек ошибается, значит, он что‑то делает новое для себя. Ошибка – это способ, с помощью которого мы учимся. Когда мы наказываем детей за ошибки, мы прекращаем процесс обучения.

Английский как способ издеваться над детьми

Есть ещё один известный факт: мы хорошо учимся через позитивное подкрепление и очень плохо – через негативное. Когда нам говорят: «Нет, не так!», для мозга это стоп-сигнал. Но если суть нашей школы сегодня – это проверка, а ошибка – преступление, то и задача учителя – выявить ошибку и ткнуть ребёнка носом. Так, например, в большинстве российских школ изучают английский язык.

– Английский язык создан не для того, чтобы издеваться для детьми, – говорит Людмила Петрановская. – Но как у нас происходит обучение языку: ребёнок что‑то начинает говорить, допускает ошибку, его немедленно останавливают и указывают на неё. При этом, что говорит ребёнок, никому неинтересно – он должен просто повторить заученную тему. Всё время – стоп-сигнал. В одной из российских школ учитель английского перестроила процесс обучения языку. Она начала внимательно слушать, что говорит ребёнок по теме. Потому что язык – это не упражнение, язык – это коммуникация. А на ошибки не указывать, а незаметно исправлять. Например, ребёнок говорит предложение, пропуская артикль. Учитель переспрашивает, используя уже правильную конструкцию. И ребёнок, отвечая, незаметно для себя повторяет правильный вариант. Потом педагогу остаётся только закрепить правильную конструкцию несколькими вопросами. В итоге ребёнок не заметил, что ошибся и при этом понял, что он может сказать то, что будет интересно взрослому. Это другой способ обучения.

Школа будущего

По мнению Людмилы Петрановской, суть реформы в системе образования – это как раз изменение процесса обучения и подходов к нему.

– Мы уходим от стандартизированного производства и общества, должны уйти и от стандартизированного образования, – поясняет она. – Сейчас этот вопрос остро встаёт в медицине: нельзя при одинаковых симптомах лечить людей одинаково, нужен персонализированный подбор лекарств. А нашим детям необходимо персонализированное образование. Но, к сожалению, запроса на изменение подходов к обучению в наших школах нет. Нет запроса со стороны государства, да и со стороны педагогического сообщества изменения вызывают естественный протест. Ведь сегодня, по сути, сверху есть стандартизированные требования для подготовки к ЕГЭ, при этом требуют изобразить индивидуальный подход, когда в классах по 30 человек. Поэтому учителя и просят родителей: «Заставьте Васю быть таким, как все, не надо выделяться!» Мы впихиваем информацию, а ты глотай и держи до экзамена. Дети начинают сопротивляться. Ведь они не ящик, в который надо запихать как можно больше, они – субъект, перед которым поле культуры. И задача педагога – помочь ему набрать свою индивидуальную корзину знаний, исходя из его способностей и желаний, вместе составить план, определить направление и конкретные шаги. При этом мы понимаем, что закончилось то время, когда образование можно было получить раз и на всю жизнь. Перспектива человека будущего – это учиться всю жизнь, переучиваться, менять специальности, доучиваться. Задача школы – чтобы ребёнок хотел и любил учиться. Но, к сожалению, школа сегодня совершает самое страшное преступление – прививает детям отвращение к самому процессу обучения. Они не вступают в контакт сознаниями, сдать и забыть – их основное желание. И весь процесс обучения – это изнасилование их мозга, их тела.

Дайте детям поиграть

Ещё одна причина нежелания детей учиться в школе закладывается в дошкольном возрасте. И в этом виноваты уже родители, зацикленные на раннем развитии. Рисование, английский, ментальная арифметика – вся дошкольная жизнь детей в занятиях. Аналогичная ситуация в программах детских садов – нет и получаса на игру.

– Дошкольное детство – это время, когда ребёнок должен заниматься свободной ролевой игрой со сверстниками и больше ничем, – говорит Людмила Петрановская. – Этот механизм обеспечивает введение ребёнка в культуру, подготовку к обучению. Культура – это способность людей присваивать смысл тому, что само по себе как предмет этого смысла не имеет. Там, где камень поставили на попа и сказали, что это идол – это культура. Это базовая функция мозга, которая прокачивается свободной ролевой игрой. Если ребёнок поверит, что лопух – это тарелка, потом он поверит, что икс – это число. Но если мы эту деятельность у ребёнка забираем в детском саду, то в школе он не может учиться – эта функция мозга у него не прокачана. И ребёнок хочет доиграть в школе, он интуитивно понимает, что его это спасёт. Обучение школе – это тоже игра, но в другом формате – игра по правилам. Мне недавно папа 12‑летнего мальчика задал вопрос: «Как замотивировать ребёнка к занятиям? Все купленные приборы «Юный химик и физик» остаются нераспакованными, а сын всё свободное время играет в футбол».

Ничего более полезного для развития 12‑летнего мальчика, чем футбол, не существует в принципе! Это сложная игра по правилам, где есть тактика, стратегия, есть командное взаимодействие, где прокачиваются навыки соблюдения правил, решения конфликтных ситуаций и споров, ситуаций, когда надо преодолевать себя. Это огромный пласт развития! Ведь развитие происходит, где есть живой поиск, процесс и увлечённость на результат. А не там, где надо всё сделать по образцу, как в наборах «Юный химик».

Станьте опорой

Так что же делать современным учителям и родителям с нежеланием детей учиться?

– Прежде всего нужно с сочувствием относиться друг к другу, – советует психолог. – На одном семинаре мне рассказали случай. У способного мальчика из‑за сложностей в семье начались проблемы с учёбой: съехал на двойки, ничего не делал. Учительница очень переживала, и когда он в очередной раз сдал ей пустую тетрадь с ненаписанной контрольной, взяла и написала контрольную за него и поставила пять. Когда раздали тетради, мальчик открыл её и обнаружил отличную работу. Для ребёнка это было искреннее послание: я с тобой не воюю, я переживаю за тебя, я на твоей стороне, и мне не всё равно, что с тобой происходит. Он это послание услышал, и это стало для него опорой. Поэтому иногда важна просто поддержка. Это справедливо для всех: и для учителей, и для родителей, и детей. Например, родители тоже должны быть готовы защищать учителя, который хочет учить по‑другому, перед руководством школы. Чем больше мы сами будем понимать, чего хотим, тем быстрее будет формироваться более компетентный запрос. А на запрос, порой медленно и со скрипом, но любая система отвечает. Ведь появляются же сегодня некие родительские объединения, которые регистрируются как организации дополнительного образования, где фактически дети проходят школьную программу. Потому как создать частную школу в России сегодня практически нереально. В эти объединения подтягивают учителей, которые хотят учить иначе. Это первые ласточки. Изменения системы образования – это не работа министерства образования, это работа нас с вами, всего общества.

Для людей, вершащих судьбы

Ирина Орлова, директор центра «Леда»:

– Проект «Всеобуч» пришёл в Архангельскую область в прошлом году благодаря инициативе депутата Госдумы РФ Елене Вторыгиной и директору фонда региональных проектов «Успех» Ирине Корельской. Мы стали второй площадкой его реализации в России после Удмуртии. Уникальность проекта в том, что он даёт возможность специалистам, работающим в сфере проблемного детства, расширить свой инструментарий для работы с семьями, ставя во главу угла сохранение кровных связей для детей и прежде всего связей с мамой. Право ребёнка жить и воспитываться в семье – фундамент проекта.

В прошлом году 127 специалистов из сферы проблемного детства области получили сертификаты повышения квалификации московского института развития семейного устройства Людмилы Петрановской. Уже в этом начали обучение 66 человек. Важно, что цель авторов программы не просто выучить людей, а оставить проект в регионе. Поэтому обученные специалисты в дальнейшем будут выступать тренерами, беря на себя миссию продвижения идей и расширения границ «Всеобуча» в регионе. И границы проекта, действительно, расширяются. Среди его участников – специалисты из Архангельска, Северодвинска, Новодвинска, Вельска, Холмогорского, Онежского, Устьянского и Приморского районов. Заявки на будущий поток уже подали из Лешуконского, Пинежского и Мезенского районов.

Эффект от проекта очень трудно измерить, но его участники уже сегодня отмечают, что отношение и подходы в работе специалистов органов опеки, комиссии по делам несовершеннолетних, социальных педагогов школы и детского сада меняются. Они по‑другому, а со временем, возможно и полностью пересмотрят свой взгляд на проблемы в конкретно взятой семье. И возможно, где раньше категорично ставился вопрос об изъятии ребёнка из семьи, найдут дополнительный способ помочь маме. Тогда и социального сиротства станет меньше.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Анастасия ВОЛОДИНА