В России проходит Неделя психического здоровья. О том, как сохранить гармонию между своим внутренним миром и миром внешним, как важно порой прислушиваться к себе, о хрупкости психического здоровья и о способах самопомощи поговорим сегодня с Сергеем Куликовым, заведующим патопсихологической лабораторией ГБУЗ «АО «Архангельская клиническая психиатрическая больница».
– Если мы говорим о здоровье – психическом, физическом, – существует так называемая биопсихосоциальная модель, – поясняет Сергей Александрович. – То есть на наше здоровье влияет как биологическая составляющая – физиологические процессы, нервная, гормональная, эндокринная системы, так и психологическая, и социальная – в каком психологическом климате человек живет, какая у него семья, личностные особенности, особенности эмоционального реагирования. Есть люди, более подверженные тревогам и стрессам, – у них грань восприимчивости тоньше. А есть более устойчивые, такие «толстокожие» или флегматики – их психическое здоровье может оказаться более крепким.
Научное же определение психического здоровья – это целостность, гармоничность функционирования на высоком уровне поведенческого и эмоционального регулирования. Все компоненты психической деятельности должны быть целостными, они должны гармонично сочетаться друг с другом. Поведенческая и эмоциональная сферы – гармонично взаимодействовать между собой. При этом, кроме внутренней гармонии, адаптированности личности, должна присутствовать адаптированность и в социуме.
– То есть если человек сам себя во всем устраивает, но не устраивает других, в конфликт с обществом вступает, то о психическом здоровье говорить не приходится?
– Если не соблюдается баланс внешней и внутренней адаптации, то да – мы уже не говорим о полноценном психическом здоровье. В качестве примера можно привести расстройства личности, раньше для их обозначения использовалось понятие «психопатия». При некоторых видах этих расстройств человек не ощущает внутренней дисгармонии. Он считает, что проблемы не у него, а у окружающих, как бы говоря: «Это не я такой – это общество такое».
– На самом деле распространенная сегодня позиция – видеть проблему где угодно, но не в себе. Не стало ли больше психопатов за последнее время? Может, это стрессы как-то влияют?
– Наверное, нет, не больше. Возможно, некоторые из них просто ярче стали проявляться. Возьмем, к примеру, сексуальные девиации. По статистике, истинных гомосексуалистов примерно один процент от всего населения, эта цифра неизменна на протяжении многих лет. Остальные, которые активно отстаивают права сексуальных меньшинств, чаще всего психопаты, которые просто примеряют на себя эту роль.
А по поводу стрессов – это действительно так. Общественный строй изменился, ритм жизни другой. Изменения коснулись всего, начиная от структуры нашего питания, что непосредственно влияет и на физическое здоровье, и на психическое, и заканчивая изменениями на информационном уровне.
Сегодня мы больше подвержены негативной информации, поступающей из СМИ. Информационные неврозы, провоцирующие, к примеру, расширенные суициды, – все это, к сожалению, сегодняшние реалии.
Грань между здоровьем и патологией стирается сейчас намного быстрее. Больше стало и органических ослабоумливающих заболеваний.
– Другими словами, интеллект снижается?
– К сожалению, да. В докладе ВОЗ от 2013 года указано, что число пожилых людей, страдающих деменцией, то есть прогрессирующими нарушениями интеллекта, удваивается каждые 20 лет. Все больше «молодеют» сердечно-сосудистые заболевания, инсульты и инфаркты сегодня уже не редкость для тридцатилетних.
Если посмотреть на проблему психического здоровья шире, то следует отметить, что полностью здоровыми сейчас рождаются один-два ребенка из десяти. Хотя в советские времена в первую группу здоровья (то есть без отклонений) входили 90 процентов новорожденных. Среди школьников уже более 70 процентов детей с хроническими заболеваниями. Ювенильный остеопороз – ломкость костей – к 14-16 годам у 58 процентов детей. А ведь здоровый дух может быть только в здоровом теле.
Все больше родителей попустительски относятся к тому, что дети буквально «живут» в Интернете, черпая массу негативной информации, что приводит к неблагоприятным воздействиям на психику ребенка.
– В итоге и число психических расстройств возрастает?
– Сегодня каждый третий пациент, обратившийся к терапевту, – это человек с психосоматическими расстройствами. Иногда бывает так, что психическое расстройство проявляется в соматических эквивалентах. Например, при маскированных депрессиях человек жалуется в первую очередь на нарушение работы желудочно-кишечного тракта, потерю веса. Или при тревожных расстройствах жалуется на приступы стенокардии, одышку.
– И долго психическое расстройство может вот так успешно маскироваться?
– Зависит от отношения человека к своему здоровью. Бывает, что долго. Иногда человек может не догадываться, что ему следует со своими жалобами обратиться к психотерапевту, а не к врачу-интернисту. Есть же шутка: «Не бывает здоровых – бывают недостаточно обследованные».
– И все же, когда говорят о психических расстройствах, чаще, наверное, имеют в виду какие-то агрессивные проявления.
– Спросите у любого, кто такой психический больной. Получите ответ – тот, кто совершает импульсивные и необдуманные поступки. Тот, кто на виду. Но на самом деле агрессивных психических больных, которые ходят по улицам, – их не так много.
– Но они есть?
– Есть. Но если говорить об опасности, то гораздо больше опасных личностей среди тех же алкоголиков, хулиганов.
– А существует какая-то реабилитация психических больных вне стен больницы?
– В нашей стране, за границей это больше принято, практикуется внестационарный этап реабилитации психически больных. Сокращается количество коек в больнице. Сокращается период пребывания пациента там. Там с пациентом занимаются не только врачи, но и педагоги, психологи, социальные работники. И каждый день на занятиях человек учится приспосабливаться к обычной жизни, тренирует навыки самообслуживания, интегрируется в общество...
– Но есть же, наверное, и пациенты, мягко говоря, не совсем критичные к своему психическому здоровью? Покинув больницу, они не спешат ни в какие центры, а просто гуляют по улицам...
– Есть и такие, конечно. Но, повторюсь, опасных среди них немного.
– И все же когда встречаешь человека, демонстрирующего неадекватное поведение, если честно, не знаешь, как и реагировать. Я, например, часто вижу по пути на работу странного мужчину с длинными волосами, который раскачивается всем телом, что-то бормочет, а иногда и рычит на прохожих... И как вот себя вести?
– А у вас какие есть предложения?
– Обхожу стороной.
– Я бы тоже сделал так. И это вполне естественная реакция. Мы обходим пугающее нас явление в любой ситуации. Неважно, психически это больной или просто бугай с недобрым взглядом.
– Ну хорошо. Мы обойдем. А для самого больного не опасно то состояние? Он не причинит себе вред?
– А мы не знаем – причинит или нет. Если будет какая-то явная угроза – стоит на мосту, на краю окна, режет себе вены, – тогда да. Тогда речь идет о конкретном причинении вреда. Все остальное – это пока лишь домыслы. Ведь только специалист может сказать, есть у человека психическое расстройство или нет, необходима ему госпитализация или нет.
– То есть не обязательно, что этому неадекватному человеку нужна экстренная госпитализация?
– Абсолютно не обязательно. Если вопиющие какие-то дела им совершаются, то естественно, стоит милицию вызвать. Но бояться заранее – этого делать не надо. Хотя опасение ваше понятно. Тут ведь какой момент. Когда мы говорим о психических расстройствах, о психических больных, это всегда очень четко связано со стигматизацией, с наклеиванием ярлыков – псих, сумасшедший. А значит, и со своеобразным отношением к таким людям.
Допустим, если мы знаем, что сосед наш периодически лечится в психиатрической больнице, несмотря на то, что он вовсе не буйный и очень даже приветливый, как будем к нему относиться? С осторожностью.
Стигматизация – это в какой-то мере бессознательный процесс. Мы всегда делим людей на своих и чужих. Смотрим, похож на нас человек или нет. Адекватное у него поведение – неадекватное. Сравниваем. Это нормальная реакция. Другое дело, что у страха глаза велики. И в обществе действительно опасаются психических больных. А опасаясь, стигматизируют и, что самое печальное, дискриминируют.
– И какой же выход?
– Выделяют два варианта стигмы – эмоциональная, когда сам пациент стыдится своего заболевания. Например, соседи по дому знают, что он иногда лежит в психиатрической больнице, и ему стыдно им показываться на глаза. Прячась от всех, он начинает из дома выходить только по ночам. Тем самым усугубляя отношение окружающих к себе. Для таких пациентов в первую очередь необходимо разрешение эмоциональной стигмы. Создаются специальные психокоррекционные программы – системы индивидуальной и коллективной помощи. Пациентов собирают в сообщества, в группы самопомощи. И реальная стигма.
Чтобы ее преодолеть, необходима адекватная информированность окружающих. Надо, чтобы в обществе понимали: не стоит бояться психических больных. Но, к сожалению, проблема еще и в том, что пациенты наши не защищены со стороны нормативно-правовой и законодательной системы.
У нас принимаются законы, которые стигматизируют пациентов. Парадоксальная ситуация. Люди, которые являются психическими больными, не обращаются за психиатрической помощью, боясь поражения в правах. В итоге не получают адекватного лечения и могут быть более опасными для себя или окружающих, но свои права сохраняют. А те, кто идет за помощью сознательно, получает терапию и тем самым улучшает свое психическое здоровье, – они автоматически попадают в разряд дискриминируемых и подвергаются серьезным социальным ограничениям.
В итоге это приводит к тому, что люди с психическими и поведенческими расстройствами не спешат обращаться за необходимой им помощью.
– Получается, что пройти сегодня лечение у психиатра и не попасть в «черный список» невозможно?
– Пока невозможно. Это действительно проблема, которую необходимо решать на уровне законодательства.
– Можно ли как-то заранее позаботиться о своем психическом здоровье? Чтобы иметь шанс решить проблему в самом начале – без психиатра, а при помощи психолога, психотерапевта. Какие перемены в себе должны насторожить?
– Проявления эмоциональной сферы – тревога, депрессия, агрессивность по отношению к окружающим, близким, какие-то страхи, тревоги.
Есть несколько столпов здоровья. Среди них – сон, хорошая пища, адекватные физические нагрузки, использование способов психической саморегуляции. Другими словами, если мы будем высыпаться, правильно питаться, заниматься любимыми делами и стараться позитивно мыслить, то сможем дольше сохранить свое психическое здоровье.
– Сейчас осень. Почему психические проблемы именно осенью обостряются?
– Многие заболевания связаны с нарушением нейромедиаторного обмена. Наше настроение, например, регулирует такой нейромедиатор («гормон счастья»), как серотонин. Его выработка в организме зависит помимо всего прочего от освещенности. Плюс сказывается температурный режим. С наступлением холодов возникает больше требований к адаптационной системе человека. Организм человека испытывает стресс, который провоцирует разные заболевания.
– Значит ли это, что людей, страдающих психическими расстройствами, на севере больше, чем на юге?
– Это правда. И речь не только об Архангельской области, а в целом о северной местности, о северных странах.
– Остается одно – на юг уезжать...
– Ну, это метод слишком радикальный. Но если человек родился на юге или в средней полосе, не жил на севере поколениями, если нет генетической информации по поводу адаптации к низким температурам, то организм действительно больше подвержен стрессам.
Наталья ПАРАХНЕВИЧ, фото Николая Гернета.
