О первой научной экспедиции на дрейфующих льдах Белого моря, которая состоялась пятьдесят лет назад, «Правде Севера» рассказал ее участник.
Промысел морского зверя столетиями был крайне рискованным, но очень доходным занятием жителей побережья Белого моря. Они выходили на ледяной припай и били зверя ради шкуры и сала, молясь, чтобы лед не оторвало и не унесло в море. ХХ век принес в этот промысел новые технологии и ноу-хау. Колхозники работали с промысловых судов, ходили во льдах, искали залежки.
Новый, удобный, и по тем временам гораздо более выгодный способ добычи детенышей гренландского тюленя колхозникам подсказала наука. Ученые предложили собирать на льдине живых бельков и вертолетом доставлять их на берег. Там бельков помещали в вольеры, кормили и доращивали до «серков», чьи шкурки как раз и представляют наибольшую ценность. Методика оказалась удачной и просуществовала до самого конца промысла, запрещенного в России в 2009 году.
В 1966 году в Белом море успешно отработала первая экспедиция на дрейфующей льдине по изучению гренландского тюленя. Вот что писала полвека назад «Правда Севера» в номере от 5 марта:
«2 марта этого года в 10 часов 13 минут на льдине Белого моря начала дрейф первая в мире биологическая лаборатория. Вместе с учеными высадились на льдину и наши специальные корреспонденты К. Коробицын и З. Шадхан. Вчера экипаж вертолета, которым командует пилот В. Д. Топко, доставил в редакцию их первые фотографии со станции «Торос-1».
Работа экспедиции «Торос-1» стала заметным событием. Шутка ли: научная станция на дрейфующей льдине в Белом море, в котором не бывает ледового панциря, как в Сереном Ледовитом океане. Лед здесь постоянно находится в дрейфе, перемешивается. Ледяные поля носит ветрами, они сталкиваются, раскалываются, образуют массу торосов.
В 1996 году за работой экспедиции следила областная и московская пресса. На лед вместе с учеными высаживались корреспонденты «Правды Севера» и «Комсомольской правды».
Мурманская газета «Комсомолец Заполярья» писала: «О том, что в Нижней Золотице расположились ученые-биологи из Всесоюзного и Полярного научно- исследовательских институтов рыбного хозяйства и океанографии знают все ее жители. Поэтому без труда удалось найти домик бабушки Елены, в котором поселились ребята береговой базы обеспечения экспедиции «Помор». Их шестеро - младшие научные сотрудники Северного отделения ПИНРО Володя Фролов и Владислав Иванов и старшие лаборанты Володя Захаров, Мансур Мухамедзянов, Леня Пиялкин и Игорь Шестопал».
Мы под водой ходили как в лесу
О первой экспедиции на дрейфующих льдах Белого моря по изучению гренландского тюленя «Правде Севера» рассказал ее участник Леонид Алексеевич Пиялкин, работавший в то время аквалангистом в группе подводных исследований СевПИНРО под руководством Ксении Петровны Гемп.
- Мы, подводники, работали с водорослями, - рассказывает Леонид Пиялкин, - анфельцию, например, со своего места мы пересаживали в Долгую губу на Соловках. Измеряли, как прирастает ламинария за год. У нее есть годовые кольца. Она в этом году приросла, на следующий год у нее получается пережимчик, и она опять растет. Мы под водой ходили как в лесу. Страховочный конец не брали, но обязательно брали нож, там же можно запутаться.
Зимой у нас работы было немного, поэтому нас троих привлекли для обслуживания первой в мире научно-исследовательской экспедиции по изучению гренландского тюленя на дрейфующих льдах Белого моря. На льдине работали трое научных сотрудников и три лаборанта. А мы трое бывали на льдине по очереди, обслуживали экспедицию: готовили еду, работали с рацией…
С Кегострова двумя вертолетами МИ-4 нас доставили в Нижнюю Золотицу на Зимнем берегу Белого моря, там была артель «Северный рыбак», колхозники занимались в основном промыслом морского зверя, колхозники добывали тюленя. У них были суда и прочее. Там же была научная база ПИНРО.
В Нижней Золотице была база для «прыжка» на льдину. Она называлась «Помор-1».
Потом вертолетами искали залежку, где тюлени со своими младенцами обитали, к этому времени они уже родили зеленцов. Так называются только что родившиеся тюленята, их так поморы назвали, потом они становятся бельками.
Когда нашли хорошую залежку, неподалеку выбрали подходящую льдину для станции. Когда выбирали, из вертолета спускался человек с буром, проверял толщину льда. Лед у нас в Белом море не толстый, а мы нашли льдину, которая лежала на другой льдине. Толщина льда была 56 сантиметров. Одним вертолетом на льдину забросили всю амуницию нашу: палатку, вторую палатку для провианта, печку…
Когда поставили палатку, лед под ней застелили войлочными коврами. В палатке поставили печку-буржуйку. Сделали нары, тоже застелили войлоком. У каждого - спальный мешок, в мешке - нож на всякий случай, все-таки = льдина, дрейф…
А потом нашу льдину раскололо
Когда обустроились - стали ходить «в поле», на тюленью залежку. У нас была поморская лодка-ледянка. Это шитая из досок лодка с плоским дном. Она была как лыжа, по снегу хорошо шла. Ее удобно перетаскивать с льдины на льдину, а если между льдинами вода - можно переплыть. Она небольшая, легкая.
Бельков взвешивали на весах, на каких младенцев взвешивают, три раза в день: утром днем и вечером. Тюленихи держат майны - продушины. Они там накормятся и выныривают на лед к своим белькам. Они утром, днем и вечером покормят своих бельков, а наша задача - взвесить, сколько они молока съели, на сколько поправились.
Самцы жили на отдельной от мамаш с бельками льдине метрах в 300-400. Они жили там с молодыми самками.
А нашу льдину все-таки раскололо. Все ушли «в поле», а я был на вахте: работал с рацией, готовил еду. Вышел из палатки, смотрю - по льдине идет трещина прямо на палатку. Миллиметров пять в ширину. Трещина не дошла до палатки метра три-четыре, сделала круг вокруг палатки, и пошла дальше прямо. То есть палатка была на двойной льдине. Трещина до нее дошла и свернула.
Я сразу стал стучать в рельсу или в колокол, не помню, что у нас было. Пока они шли, трещина была уже сантиметров десять. За трещиной у нас оставалась антенна, склад замороженных продуктов.
Мы по-быстрому стали снимать палатку, все собирать. Льдина пока держала нормально. Потом мы пошли искать другую льдину. Там опять поставили палатку и продолжили работу. Я сообщил на береговую базу нашим ребятам на «Помор-1», что нас раскололо, и как мы действуем, чтобы они там вертолетчиков поднимали, если нас придется снимать. Нам был придан вертолет с летчиком-асом Леонидом Таракановым. Но все обошлось.
Мы высаживались на лед где-то напротив Нижней Золотицы, на вертолете летели около получаса. Потом льды постоянно дрейфовали, нас подносило и к горлу Белого моря. Как ветра дули = так нас и носило. Бывало, очень сильные ветра дули.
Выходишь лунной ночью из палатки, вокруг стоят торосы. Такая красотища! Какая-то нереальность. Идешь, бельки лежат с мамами. Мамы их так это поглаживают, постукивают ластами. Ночью тюленихи всегда были на льдине. А кричат бельки так: ма! ма! Будто это младенцы земные.
Руководитель Северного филиала ПИНРО Андрей Семушин так оценил первую экспедицию «Торос»:
- Значение этой работы огромно. Это был первичный сбор материала. Были получены обобщенные знания о поведении животных, и об их распределении. Именно эти знания легли в основу подхода к регулированию запаса гренландского тюленя. Это были основополагающие исследования, столпы, на которых стоит все остальное. Установлены основополагающие принципы регулирования запаса тюленей, его распределение и популяционные характеристики данного стада.
