Архангелогородка Ирина Жукова рассказала о своём опыте изоляции. Ирина, её муж и двухгодовалый сын провели неделю на карантине, после того как вернулись из отпуска, проведённого во Вьетнаме.
– Мы попали под карантин, когда 17 марта вечером нас нашла полиция: 10 марта мы прилетели семьёй из Москвы, уже успели выйти на работу, отдать ребёнка в садик, а тут выяснилось, что вместе с нами летела первая заболевшая. Под карантин попали все пассажиры. Но так как карантин считается со дня контакта, фактически мы просидели в изоляции только неделю. Вроде бы и не так долго, но и то стало понятно, насколько тяжело это может быть, особенно с малышом, которому 2 года 10 месяцев.
Остальное не такая проблема, если есть родственники и друзья. Собаку мы отдали племяннику – просто выставили в коридор с вещами. Продукты были, только свежую молочку приносили нам под дверь. А после того, как сдали анализы, стали выезжать в деревню гулять. Там никто почти не живёт, и встретиться с кем‑то, даже если захочется, вряд ли выйдет. Зато сын наползался в снегу.
Удивило отношение людей, которые напрямую с этим работают. Представитель Роспотребеадзора, который развозит предписания по домам под подпись, пришёл даже без маски. Хорошо, у нас при входе стоит санитайзер (антисептическое средство для дезинфекции рук на основе спирта. – Прим. авт.). Мы его залили сразу.
Когда к нам домой приезжала бригада на забор анализов, эти люди были в одноразовых халатах поверх рабочей одежды, и маски обычные. Им другого, видимо, никто и не предлагал. Возник вопрос: они переодеваются или так по всем и проехали?
Сначала нам каждый день звонили из детской и «взрослой» поликлиник и спрашивали про самочувствие, мы измеряли температуру два раза в день, а в понедельник, 23 марта, когда мы ждали результаты анализов, вдруг позвонили только из детской – спросить про здоровье сына. О результатах анализов так никто и не сообщил. К тому же было непонятно, куда и когда идти за больничным. Мы пытались узнать сами, звонили в поликлинику по месту жительства – бесполезно. Там либо сбрасывали звонки, либо отвечали, что не знают, что с нами делать. А идти в поликлинику сами мы не могли: у нас же изоляция, результатов анализов не знаем.
В результате мы смогли выйти работу лишь на второй день после окончания срока карантина, когда в поликлинике разобрались и выдали нам больничные. Создалось впечатление полной неразберихи.
