«Я очень боюсь бабушку…»
Об этом знали соседи и не догадывались чиновники. А сам мальчик молчал и не жаловался. Ведь истязательницей была его бабушка…
По словам директора детского ома, где живёт сейчас Вася, бабушка впервые встретилась с внуком в ноябре 2015 года, когда ему было 10 лет.
Мария Григорьева объявила администрации детского дома, что является «родной бабушкой» Васи по отцу. И хотя официально родство ничем подтверждено не было – в его свидетельстве о рождении в графе «отец» указан вовсе не сын Марии Ивановны, – «бабушка» настаивала: «Вася – мой внук». И ей почему‑то поверили… И даже обрадовались, что у Васи, наконец‑то, нашлась бабушка.
«От сопровождения специалистов отказалась»
Из показаний директора детского дома в суде:
«Мария Ивановна познакомилась с личными и медицинскими документами нашего воспитанника Никитина Васи, которого она захотела взять себе под опеку. Я сообщила ей об особенностях развития Васи, о том, что ему необходимо хорошее питание, хороший сон, что на него нельзя повышать голос, нельзя включать некоторые фильмы… От беседы с психологом Мария Ивановна отказалась».
Бабушка быстро собрала необходимые документы, оформила опекунство. И перед Новым, 2016 годом, 30 декабря, Вася, как подчеркнула в суде директор детдома, «с большой охотой» уехал с бабушкой в семью…
Из показаний Васи Никитина:
– Ты сам захотел пожить в семье?
– Да. Мария Ивановна же сказала, что она моя бабушка.. Поэтому я и захотел ехать к ней…
В детском доме есть график посещения приёмных и опекунских семей. Посещение Васиной семьи по графику выпало на февраль. Навестить его поехала директор и ещё три сотрудника детского дома. Потом в суде они скажут, что «внешне Вася был спокоен». Правда, на вопросы отвечал односложно: «Всё хорошо». А вот бабушка, напротив, встретила проверяющих возбуждённо. По словам директора детдома, вела она себя насторожённо и от дальнейшего сопровождения специалистов отказалась.
– И мы больше были не вправе посещать данную семью, – констатировал директор.
Отказалась от сопровождения – вздохнули с облегчением? Выяснять, любят ребёнка в семье или нет – это не входит в компетенцию проверяющих. Вот только зачем тогда вообще нужны подобные проверки? Вопросы, которые так и остались без ответов.
Жёлтый провод как средство воспитания
Васю вернули в детский дом спустя четыре месяца. Он был напуган и подавлен. И первое, что заявил с порога: «Я никуда больше не поеду».
Из показаний директора детского дома в суде:
«Вася пояснил нам, что не хочет возвращаться в семью, что не хочет больше видеть бабушку. Он очень волновался, что бабушка вновь приедет в детский дом. Три месяца он боялся выходить из детского дома… У Васи появился беспокойный сон, нервный тик».
А ещё Вася, наконец, начал рассказывать о том, как жилось ему в приёмной семье. Как бабушка постоянно придиралась к нему и за малейшее непослушание била. Чаще – по ногам. Иногда – по лицу. И один раз так сильно ударила, что у него из носа пошла кровь.
По словам директора детдома, откровения воспитанника стали для всех настоящим потрясением.
– Я спросила у Васи, почему же он не рассказал нам о том, что происходило в семье, когда мы приезжали с проверкой. И Вася ответил, что очень боялся бабушку, – говорит директор детского дома. – И что после нашего отъезда она снова его побила.
По словам мальчика, единственным средством воспитания в новой семье был «жёлтый провод». Именно этим проводом бабушка часто выгоняла Васю на улицу – «погулять».
И ещё один момент. По словам директора детского дома, когда Васю отравляли в семью, его одели в «хорошую зимнюю одежду». А когда возвратили обратно, то на нём была лишь «старая курточка».
В суде бабушка назовёт все обвинения оговором. Скажет, что внука никогда не била, хорошо кормила и покупала ему новую одежду. Просто Вася её не хотел носить. И что вообще пострадавшая сторона – это она сама. Мол, когда внука ей передавали на воспитание, то не предупредили в детском доме, что мальчик «нервный и агрессивный»… Одним словом, запущенный. Ни к чему не был приучен, гулять на улице и играть с детьми не умел. И вообще, у Васи бабушка обнаружила «странные наклонности»…
«Он всех достал»
– При беседе с директором детского дома, мне, конечно, пояснили, что у Васи имеются отклонения, что ребёнок больной, но о том, что он настолько болен, этому я значения не придала, – заявила в суде Мария Ивановна. – Он всех достал, и в феврале я увезла Васю в Талаги… В больнице он находился около месяца. Да, я могла покричать, голос у меня громкий, но ребёнка я никогда не била.
– Сначала мне жилось у бабушки нормально, – рассказывал Вася в суде. – Я спал на диване, только расправлять его мне не разрешали. Было тесно, поэтому я спал плохо… Сейчас точно уже не помню, сколько раз меня избивали, но часто. Бабушка била проводом. Например, как‑то я сидел и читал книгу, а она подумала, что я просто картинки рассматриваю, и побила… Я постоянно боялся что‑нибудь сделать не так. Боялся даже радоваться и веселиться, потому что бабушка могла и за это избить меня или накричать. Почему бабушка так вела себя со мной, я не знаю… У неё жили ещё две маленькие девочки, но она их не била.
Две девочки – это внучки Марии Ивановны, которых она называла «сводными сёстрами» Васи и над которыми в 2015 году также оформила опеку.
В школу Вася не ходил. По состоянию здоровья ему было предписано надомное обучение. Учителя синяков не видели, сам же мальчик, по их словам, ни на что не жаловался.
Всё закончилось в апреле. В один из дней бабушка как обычно отправила внука на улицу гулять. Шёл дождь. Вася гулял долго. Замёрз и проголодался. И когда его продрогшего встретили две соседки и предложили пойти с ними в лес «поесть картошки», то с радостью согласился.
Вот что о том походе рассказала одна из соседок Галина Степанова: «Вася хороший, общительный и дружелюбный парень. В тот день Вася гулял в тонких штанишках и весь продрог. Я принесла из дома кофту и тёплые штаны, отдала ему. Мы взяли его с собой потому, что Вася сказал, что дома у него никого нет. Раньше общались с его бабушкой. Я часто бывала у них в гостях. В лесу мы разожгли костёр, накормили и согрели Васю. И он рассказал, что бабушка недавно опять его избила. Показал на ноге полосы от ударов шнуром и ссадину за ухом. Вася был расстроен. Сказал, что больше домой не пойдёт, так как боится, что бабушка его убьёт. И тогда я решила заявить в полицию. И рассказала о всех избиениях Васи».
По словам Галины Степановой, она и раньше неоднократно становилась свидетельницей того, как бабушка била внука «жёлтым проводом».
– Как‑то Мария Ивановна попросила меня посидеть с Васей дома, а сама ушла. Она не хотела оставлять его одного – боялась, что украдёт у неё что‑нибудь. Вася рисовал в комнате, а потом уснул. Когда вернулась Мария Ивановна и увидела, что Вася спит, она стала кричать матом и обзывать его «дебилом». А потом взяла шнур и избила… После этого сказала, что теперь он долго не ляжет спать.
«У ребёнка не было чувства сытости»
В суде были озвучены показания и других соседей, которые, оказывается, тоже всё видели, но до поры молчали.
Из показаний Тамары Смирновой:
– В январе я пришла в гости к Марии Ивановне. Мы пили чай. Мария Ивановна велела Васе идти погулять. На улице было холодно, он не хотел, но она всё равно отправила его на улицу. Вася вернулся через полчаса и сказал, что замёрз. Бабушка вновь отправила его на улицу. Минут через тридцать Вася опять пришёл, Мария Ивановна разозлилась и отправила его обратно… Вася вернулся и сказал, что больше никуда не пойдёт. Жаловался, что замёрз и хочет кушать… И тогда Мария Ивановна взяла шнур жёлтого цвета. Она сказала, что это «воспитательный шнур». Я слышала, как она оскорбляла Васю матерными словами. Словом «дебил» она называла его всегда, но это было самое приличное слово из всех.
– Звала ли бабушка внука по имени?
– Я никогда не слышала, чтобы она его так называла…
Почему же соседи не заступались за Васю? В суде они пояснили, что боялись связываться с бабушкой.
– Нет, мы, конечно, говорили Марии Ивановне, что так делать нельзя, что она убьёт парня, – призналась Тамара Смирнова, – но Мария отвечала: «По-другому он не понимает».
Так боялись связываться или просто не хотели? И, действительно, что особенного в том, что слоняется мальчишка зимой по улице в рваных кроссовках. Ну подумаешь, хочет всё время есть…
Вот что рассказала в суде помощник местного депутата: «Бабушка с Васей пришли в депутатскую приёмную. Это было в январе. Мальчик был одет по сезону. Синяков я не видела. Но поведение ребёнка мне показалось неадекватным. Я обратила внимание, что у Васи не было чувства сытости. Обычно, когда к нам приходят дети, мы их угощаем, а тут мальчик явно никак не мог наесться».
К слову, помощник депутата – педагог с большим стажем…
***
Адвокат Марии Ивановны в суде настаивал, что вина подзащитной не доказана и просил её оправдать. Настаивал на том, что Марии Григорьевой не были известны подробности заболевания внука, что замечаний со стороны педагогов к ней не было. И что за Васей в семье «осуществлялся надлежащий контроль и уход».
Изучив все материалы дела, Плесецкий районный суд признал Григорьеву Марию Ивановну виновной в совершении преступлений, предусмотренных ст. 117 ч. 2 п. «г», 156 УК РФ. И приговорил её к трём годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Суд постановил взыскать с Григорьевой в пользу Никитина Василия сто тысяч рублей в счёт компенсации морального вреда. Решение суда вступило в законную силу.
Все имена и фамилии в статье изменены.
– Бесспорно, проблемы работы с детьми-сиротами, детьми, воспитывающимися в интернатных учреждениях, носят системный характер. У нас нет полноценно функционирующего института воспитания и поддержки приёмных родителей, опекунов – взрослых, которые призваны восполнить пробелы в образовании, воспитании ребёнка с учётом пережитых им психологических травм и особенностей развития.
Приёмным родителям или опекунам зачастую не объясняют, что им необходима помощь педагогов, психологов, социальных работников, медиков. Системы такой помощи, социального сопровождения не существует.
В суды в последние годы всё чаще стали направлять дела об истязаниях несовершеннолетних. Причём на скамье подсудимых оказываются близкие пострадавших детей. Истязание – тяжкое преступление, суд чаще назначает наказание в виде реального лишения свободы. Но вид и мера наказания мало способствуют тому, чтобы ребёнок пережил и оставил позади полученный травматический опыт.
Неподготовленные приёмные родители склонны чаще возвращать ребёнка в детский дом. И статистика возвратов сирот по России исчисляется тысячами.
Так, недавно один из районных судов Архангельской области восстановил в родительских правах маму малышки, приступившей к обучению в начальной школе. За непродолжительное время пребывания в детдоме девочку дважды брали в приёмные семьи… и возвращали. Причиной возвратов была замкнутость ребёнка, она сторонилась общения, тосковала по маме, переживала горе. Приёмные родители, вероятнее всего, ожидали безусловного принятия, любви и благодарности, не смогли найти общий язык с ребёнком. Боль девочки после каждого возвращения в детдом трудно себе представить. И это лишь одно из испытаний сирот, вызванных несовершенством работы с детьми, оставшимися без родительского попечения.
