– Так жить нельзя! – сказала подруга. – Дети, внуки, мужья, коты, собаки, интернет, дача, Украина, телевизор, снова Украина. Ты чем спасаешься? Я, например, – «Белым солнцем пустыни». Давай мы с тобой будем освобожденные женщины Востока, поехали за грибами!
И мы поехали. В Шенкурский район, в Золотилово. Альтернативная вселенная находится всего-то в 352 километрах от дома.
Деревня встретила мелким дождиком, мычанием Чернухи, запахом сена, теплом затопленной печки и разговорами за полночь.
А утром мы отправились в лес. Черники – видимо-невидимо, брусники – пока видимо, недели через две, думаем, трактором надо будет вывозить.
Дети рассыпались по полянам, десятилетняя Катя тут же пропала из вида, но зато ее очень хорошо было слышно. Четырехлетний Савватий, позволивший-таки надеть на него платок – от комаров, чернику ел лежа, он же нашел и первый гриб. Лисичку.
Так как ножа ему не полагалось, позвал маму – басом. Старшая ровно на год сестра Аня подоспела быстрее, находку оценила и тоже обнаружила лисички.
Их мама Оксана, смеясь, сортировала грибы, кормила Савву с ладони черникой и пела песни. Добрые, детские, мультяшные. Под песни дело пошло. Красноголовики, подберезовики, белые. Лисички, сыроежки.
– Пошли искать воронику, – улыбается Аня. – Я люблю вороничку, потому что в вороничке много водички.
А еще мы нашли ягоды можжевельника. Когда их раскусываешь, приятный смоляной привкус остается во рту долго-долго.
Бродили по лесу часа четыре. Савва устал окончательно метрах в трехстах от деревни. Залез отдохнуть на единственные в нашей компании мужские плечи – Гришины, там и уснул.
Чем пахнет иван-чай
Потом мы чистили грибы, жарили с молодой картошкой, которую накопали тут же на огороде. Запах стоял на всю избу.
Еще были свежепросольные огурцы, традиционное Чернухино молоко, творог, сметана, простокваша, разнообразные ягоды, шаньги из печи, умопомрачительный рыбник с палтусом.
– А теперь пошли кататься на «Феррари», – говорит Катя. Мы были уверены, что после такого обеда с места не сдвинемся, но пришлось.
– Погоди, у вас же «Нива»?
– «Нива» никуда не делась, на ней бабушка ездит, а мне «Феррари» купили.
О как.
Феррари оказалась кобылой, низкорослой, помесь с «мезенкой». С бородой! И с трогательным жеребенком.
Катя скакала на Феррари по деревне. Уверенно, умело, красиво. И так же красиво, как и ее мама, пела при этом. Придется еще одно кино про нее снимать.
К вечеру приехали еще гости и протопилась баня. И это тоже отдельная песня – неспешная, долгая, развеселая, обжигающая, с березовыми и можжевеловыми вениками.
Спали мы в гостевой избе, в одной из комнат которой хранятся запасы иван-чая на зиму. Запах уводит в очередную альтернативную вселенную. Мы коллегиально решили, что именно так пахнет в раю.
Потом буду
Утром всемя – на трех машинах – отправились в церковь. Батюшка приезжает служить в Петровскую раз в полгода, поэтому такое событие здесь не пропускают. Певчая семья, естественно, пела на клиросе.
Дети стояли и сидели тихонько, слушали внимательно, но всю службу не выстояли. Пришлось их спустя минут сорок ловить по храму.
Там есть чем заняться. Рассматриванием фресок на стенах, например. И объяснением Савве и Ане, кто есть кто.
– Смотри, Саввочка, это Иоанн Креститель.
– А это?
– Серафим Саровский.
– А это?
– Не вижу, что написано, и не знаю, как зовут святого, к сожалению.
– А ты хоть знаешь, что злые люди Христа убили? А он потом воскрес! Савватий подбегает к очередной иконе, тычет пальцем и важно заявляет: «А это я! Ну, потом буду. Пойду на маму посмотрю», – и убегает на клирос.
Мы подходим к иконе, смотрим непонимающе. Савватий и Зосима Соловецкие. Ну, а что? Может, и будет. Потом.
До свиданья, лето
Всю обратную дорогу светило солнце. Деревья еще даже не начали желтеть, но осень на пороге, роса на паутине, грибы и молоко в багажнике.
И мы, освобожденные женщины Востока, поняли, наконец, как включить музыку на флешке. 352 километра под Бориса Гребенщикова – это же как ответ на молитву, как подарок, который мечтаешь получить на Рождество.
И теперь мы точно знаем, что так жить можно.
