03.10.2020 09:17

«Не позорь меня!» Как распознать интеллигентное насилие

Интеллигентное насилие – это, как правило, тихое насилие, которое трудно увидеть сразу. Оно как бы про «любовь» и про то, что «всё для твоего блага». Но чувства при этом абсолютно игнорируются, личные границы рушатся, а внутренний мир эмоционально опустошается.
Lori (c)

Как распознать интеллигентное насилие? Можно ли изменить свой родовой сценарий? И как не вырастить из собственного ребёнка социопата? Разбираемся вместе с психологом Екатериной Пятковой.

Екатерина ПятковаЕкатерина Пяткова

Белый шум

– Когда, обращаясь за консультацией, клиент подчёркивает: «Я вырос в очень интеллигентной семье», мне сразу становится понятно – работы предстоит много, работа будет тяжёлая и, к сожалению, половина её пройдёт впустую, – говорит Екатерина Пяткова. – Потому что, если в асоциальной семье насилие выглядит как насилие, а недостатки как недостатки, то в интеллигентной – это порой бесконечная игра, где мало искренности и много пустых слов.

Мы все родом из детства, свой родовой сценарий прописан у каждого. Этот сценарий накладывает отпечаток на всю нашу жизнь, влияет на самооценку, характер. Разбираться в своём сценарии порой болезненно, но сделать это необходимо. Поскольку это путь к познанию самого себя.

И когда происходит такое демонстративное отгораживание, когда интеллигентность, словно щит, выносится вперёд – это о том, что я не хочу осознавать, не хочу разбираться в себе и не допускаю даже мысль о том, что в моей семье было «что‑то не так».

У меня был клиент, которого в детстве «интеллигентный» папа в наказание ставил голым на стул. И взрослый «мальчик», у которого было уже несколько суицидальных попыток, который всю жизнь прячется и бежит от самого себя, до сих пор говорит: «Я не осуждаю отца».

При интеллигентном насилии, помимо непроговоренных и непризнанных эмоций, значимые взрослые всегда идеальны. Они никогда не ошибаются, всегда правы.

В таких семьях по любому пустяку звучат длинные лекции и нотации. И желания делиться с родителями своими эмоциями и переживаниями у детей постепенно пропадает – их всё равно никто не услышит. Дети становятся таким «белым шумом». Достаточно одной фразы: «Папа работает в кабинете!» И всё – дети растворились, их вновь «задвинули», как ящик комода.

«Не мельтеши под ногами!»

Если в семье интеллигентная жена, а муж алкоголик, то начинается другая изматывающая игра: «Это мой крест». Жена не только не отпускает мужа из своей жизни, но и детей втягивает в эту игру, рассказывает им байки про отца, формируя у детей искажённое восприятие ситуации.

Не отпускать – это вообще свойственно интеллигентному насилию. С выросшими детьми мама поступает так же – всеми силами удерживает возле себя. Гиперопека сквозит во всём, накладывается клише: «Я знаю, что тебе нужно». Задача одна – затолкать в прокрустово ложе.

Постоянно в речи проскальзывает: «Не позорь меня! Мне за тебя стыдно! Не мельтеши под ногами!» Вроде и грубого ничего не сказал, но обесценил и заклевал. Такого ребёнка всегда видно – плечи опущены, голова вниз. Он постоянно готов к словесному удару.

У меня на консультации была мама с сыном. Мальчик спокойно сидел на стуле и вдруг, услышав металлический голос мамы, которая начала описывать его, буквально на глазах стал сжиматься – подтягивать ножки, голову в плечи втягивать – и за несколько секунд сократился до точки. При этом мама была уверена – она любит своего ребёнка. Такая любовь через неприятие.

В семье, где есть интеллигентное насилие, редко хвалят детей. Считается, что похвалу нужно заслужить. Но даже если родители хвалят, то в первую очередь обращают внимание на себя. Интеллигентные насильники буквально зациклены на себе. Коронная фраза: «Ты бы этого не сделал без меня!» И ребёнку в конце концов, вообще, не хочется ничего делать. Постепенно он становится такими инертным мякишем.

«Ешь, что дали…»

А если ребёнок начинает противостоять, то на него выливается агрессия, и его самого же и обвиняют: «Это ты меня довёл до такого состояния!» Контроль всех шагов, манипулятивные фразы: «Я не могу без тебя, не оставляй меня» – дети, как правило, действительно, остаются жить с родителями, посвящают им свою жизнь. При этом у них нет личных приоритетов. Доходит до того, что взрослый образованный человек не в состоянии сформулировать своё личное желание без оглядки на маму.

Прививается чувство вины: «Я стольким пожертвовала ради тебя». И дети чувствуют себя вечно обязанными. Став взрослыми, такие девочки часто сами берут детей из интернатных учреждений. И сценарий повторяется. Но у приёмного ребёнка ведь есть своя предрасположенность, свои гены – и на него начинают давить, ломать, втискивая в шаблон.

В моей практике была пара – образованные, обеспеченные, идеальные… Десять лет они пытались родить своего ребёнка, но… Как оказалось, им нужен был конкретный малыш, под конкретный гороскопический знак. Им не нужен был «просто ребёнок». В итоге, они взяли гороскопически правильного малыша из детского дома. Но не прошло и года – ребёнка вернули назад. Вот такая идеальность на грани безумства.

Интеллигентное насилие – это когда не уважают личных границ. Про стук в дверь в комнату ребёнка я вообще молчу – об этом в семье даже не задумываются. Личные вещи покупают, не спрашивая его мнение. Ставят перед фактом: «Будешь носить это». Аналогичная история и с едой: «Ешь, что дали и скажи спасибо, что я тебя кормлю».

«Тебе пять – ты уже взрослый!»

Но самое ужасное, что родители соревнуются с собственными детьми и обесценивают их: «Смотри, как делаю я! А ты почему так не можешь?» «Тебе пять – ты уже взрослый!» Желания ребёнка подавляются: «Что значит «хочу?» Брось мне эти свои «хотелки!» И постепенно эмоциональный мир становится скудным – вырастают социопаты.

Вырастают люди с определённой доминантой агрессии в своём поведении. Их дома настолько зажимают, что они начинают отрываться на животных, на тех, кто слабее.

На одну из консультаций обратилась мама – её восьмилетний сын постоянно сидел за компьютером. Такой маленький игроман. Но, как выяснилось, мама не переживала, что он много играет, не успевает делать уроки, домашнюю работу – она переживала за компьютер: «Я не могу отогнать от компьютера сына! Он сломает компьютер!»

Оказалось, у неё в детстве было очень мало вещей. И она настолько привыкла защищать свои вещи, что это переросло в такой вот эгоизм: «У меня такого никогда не было, а он не бережёт!»

Один звонок в год

Дети, испытывающие насилие, действительно, больше склонны к различным зависимостям. Так они пытаются восполнить недостающие эмоции, ищут адреналин. Ведь, как правило, истинной привязанности с родителями нет – они начинают привязываться к гаджетам или… к бутылке.

А став старше, избегают демонстрировать свою любовь другим. Потому что уже есть опыт – когда я ребёнком демонстрировал свою привязанность родителям – получал по рукам: «Не лезь, не трогай лицо! Помнёшь мамино платье!» Для чего мне вновь испытывать эмоциональную боль? Лучше ни к кому не привязываться.

Благополучие – это не только чистая одежда, хорошее образование и полный холодильник. Это намного глубже. Не стоит удивляться, когда дети, у которых «всё есть», бегут из благополучного дома. Или, став взрослыми, звонят родителям раз в год: «Мама, как ты?» И всё – до следующего Нового года. Это не значит, что ребёнок, в которого мы столько «вложили» и столько ему «отдали», неблагодарный – это значит, что мы сами что‑то «посеяли» не так.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Наталья ПАРАХНЕВИЧ