Сегодня исполняется 90 лет со дня рождения историка, почётного гражданина Архангельска и Шенкурска Евгения Ивановича Овсянкина (1927–2010)
Почему без докторской степени?
Когда молодого кандидата исторических наук Евгения Овсянкина приглашали на работу в обком КПСС заведовать отделом школ и вузов, не знали, что его дед по материнской линии, активный кооператор Андрей Иванович Коржавин, входил в «контрреволюционные органы» – в состав губернской земской управы в период интервенции, выступал в белогвардейских газетах. Знали бы – пожалуй, предложения не последовало бы. Однако и Евгению Ивановичу долго ничего не было известно о биографии деда – мать не рассказывала, а отец погиб на Великой Отечественной. Да и не принято было в советское время особо интересоваться роднёй.
Придёт срок – Овсянкин составит свою родословную, проследив предков до ХVIII века.
Однажды я спросил у Евгения Ивановича, почему он не написал докторскую диссертацию. Вот что он сказал:
– В обкоме КПСС я работал ещё в лекторской группе, редактировал журнал «Вестник политической информации». Мне хотелось писать книги – а когда? В выходные, в отпуске. Ещё не так давно мои молодые коллеги, в том числе ректор Поморского университета Владимир Булатов, предлагали мне защитить докторскую, но я решил, что лучше ещё две-три книги напишу, чем буду тратить время на диссертацию. Когда находишься близко к земному пределу, то невольно думаешь о том, что туда принимают без званий и диссертаций…
Евгения Ивановича Овсянкина знали и как добросовестного лектора общества «Знание». С лекциями он объездил всю глубинку Архангельской области. Выделялся на фоне своих коллег, которые тоже были хорошо подготовлены к своему делу, глубоким знанием истории Севера, большей раскованностью, юмором. Запомнился он слушателям, например, своим эмоциональным отношением к названию советской ракеты: «Надо же придумать – СС!..» Или цитированием шенкурского деда-крестьянина: «Большевики только два правила арифметики знают: отнять да разделить». Представители райкомовской номенклатуры поёживались или удивлялись…
Овсянкину доверяли. В Мезени к нему подошёл фронтовик: «Евгений Иванович, вот знаменитый приказ «Ни шагу назад!». Я был политруком, приказ требовалось вернуть, но меня ранило, увезли в госпиталь, и приказ остался со мной…» Мезенец передал историку документ, который ещё нескоро был опубликован.
Что касается непосредственной работы в обкоме, то Овсянкин подчёркивал:
– Большинство из нас честно выполняли своё дело. Мы не звали к нечестным поступкам, не ратовали за усиление постыдной власти денег. Во что‑то мы свято верили, в чём‑то заблуждались. Это наша жизнь, её нельзя зачеркнуть, от неё нельзя отречься. Советскую эпоху надо изучать, понять её и извлекать уроки.
«Себя другим в угоду не иначь»
В новое время некоторые люди злорадствовали: мол, Овсянкин сделал слишком крутой поворот в работе – прежде писал о «руководящей и направляющей» роли компартии, а теперь о предпринимателях… В связи с этим я задал такой вопрос Евгению Ивановичу:
– Если бы вам предложили издать собрание сочинений, то что бы вы туда включили?
Ответ:
– Пожалуй, ни от чего бы не отказался. Я ни о чём не жалею. Однако избежал бы пропагандистских крайностей, писал бы поаккуратней. Мгновенно разошлась и была полезна книжка «Имена архангельских улиц». Зачем мне от неё отказываться? (Позже она выдержала несколько изданий. – Авт.).
Неплохая получилась книга об Архангельске в годы интервенции. Там есть оценки, связанные со старыми позициями. Но была и попытка назвать вещи своими именами. Тему Великой Отечественной войны я начал одним из первых. Книга «Золотые звёзды северян» переиздавалась. Ничего бы оттуда не выкинул. Есть у меня работы по истории Архангельска, но есть и «Ленин и Север», два издания книги о комсомоле. К ним можно относиться по‑разному. Но это документы…
Евгений Иванович написал много интересных книг – «Архангельск купеческий», «Архангельские деньги», «На изломе истории» и другие. Но есть у него и работы по истории лесозавода № 3, соломбальских ЛДК и ЦБК. В связи с вопросом, не мелкие ли это темы для исследователя, Евгений Иванович процитировал своего учителя по Архангельскому пединституту Николая Яковлевича Новомбергского, который говорил, что «мелких тем нет, есть мелкие исследователи».
Благодаря Овсянкину меньше становилось «белых пятен» в истории Севера. В частности, он первым прикоснулся к истории земства в нашем краю. Именно он ввёл в научный оборот многие факты и фамилии. Это коллегами и читателями забывалось, но Евгений Иванович с улыбкой цитировал Владимира Маяковского или Михаила Кульчицкого: «Сочтёмся славою – ведь мы свои же люди», «Не до ордена. Была бы Родина…».
Книги выпускать в любое время непросто. Кто‑то, наверно, думал, что у Евгения Ивановича пробивные способности. Нет, ему помогали в издании книг добрые отношения с людьми. «У меня сравнительно лёгкий характер, сотканный из оптимизма и доверия к близким и хорошим знакомым», – говорил Евгений Иванович.
О его добром характере я знаю по себе. Бывало, он звонил мне утром в день рождения: «Серёжка! Я первый поздравляю?..» А «Серёжке» уже за пятьдесят в ту пору перевалило, но как приятно было слышать такое обращение!.. Умел Евгений Иванович поднять настроение.
Мне важно знать, что я вместе с Евгением Ивановичем отстаивал в прессе улицу Логинова: Церковь хотела вернуть улице наименование Успенской. Епархию можно было понять. Но и к другой точке зрения стоило прислушаться. Во-первых, сколько можно переименовывать улицы и переулки; во‑вторых, Савелий Прохорович Логинов был очень серьёзной фигурой с любопытной биографией: человек из раскулаченных стал первым секретарём Архангельского обкома КПСС и на этом посту внёс большой вклад в развитие нашего региона. Нервная работа очень рано свела его в могилу.
Порой Овсянкину говорили: смотри, твои молодые коллеги вышли на международный уровень, их книги издают в Норвегии, Англии, даже Америке, а ты всё пишешь о своём Шенкурске да Архангельске. Он отвечал: просто счастлив, что эти ребята ушли так далеко. И читал стихи Владимира Солоухина:
Себя другим в угоду не иначь.
Они умней тебя и совершенней.
Но для твоих вопросов и задач
Им не найти ответов и решений.
Незадолго до своей смерти он многое сделал для того, чтобы Архангельску присвоили звание «Город воинской славы». Документ для Москвы, который готовил и он, был обстоятельным. Иначе работать Овсянкин не умел.
