Наши корреспонденты побывали на праздничном Богослужении в Успенском храме Архангельска и посмотрели особенности Богослужения периода пандемии.
Этот храм, возведенный на месте некогда разрушенного, привлекает к себе и верующих, и туристов, которые приходят посмотреть на роспись, сделанную современными иконописцами — Игорем Лапиным и Сергеем Егоровым.
Церковь величественная, вход — с набережной Северной Двины, а чтобы попасть в храм, надо подняться по высокой лестнице. В нынешнюю пасхальную ночь у этой лестницы было своё предназначение — здесь дежурили волонтёры, которые раздавали маски прихожанам и давали им советы, как себя вести.
В этом храме, как и во всех остальных, на полу сделаны разметки. Настоятель храма отец Кирилл сам их сосчитал, чтобы знать сколько человек можно будет пустить в храм. Хотя само по себе выражение «пустить в храм» звучит странно — как можно человека, пришедшего на службу, лишить такой радости? Но бывают обстоятельство, которым пренебречь невозможно — называется оно кратко — пандемия.
Но, прежде чем пройти через строй волонтёров, мы преодолели полицейский кордон. Там нас попросили показать документы, этого было достаточно.
Перед началом службы в храме людей немного — порядка тридцати человек. Все в масках. Стоят по разметке на расстоянии. Ко мне подошёл волонтёр и обратил моё внимание, что я отошла от метки, попросил вернуться на место. Волонтёры строгие — не забалуешь.
Есть ощущение чего-то нереалистического. С другой стороны — праздник такой, что возможно всё. Ведь в храме собрались люди верующие, а учитывая момент, их коллективная молитва должна быть многократно усилена. Ведь с ними вместе молятся те, кто в храм не пришёл, но очень бы этого хотел. Поэтому, можно сказать, храмы в эту ночь раздвинули свои своды и вместили абсолютно всех тех, кому было необходимо соприкоснуться с пасхальной радостью. Как известно, у Бога нет ничего невозможного.
Запел хор. Боюсь сейчас сказать избитую красивость, но слов иных не нахожу — будто ангелы запели. И пение улетело куда-то далеко под своды. Чтобы проследить этот путь, подняла голову и увидела, как прямо на меня смотрит из своей недосягаемой высоты Христос Вседержитель.
Народ прибывает. Но свободные метки ещё остаются. Какого возраста прихожане? Разного, но в основном молодые. Кстати, хотели же, чтобы молодые пришли в храм, вот они и пришли!
А потом мы вышли во двор, чтобы пройти крестным ходом вокруг храма. Остановились у входа в храм, оглянулась — а народу-то сколько! Как потом оказалось, были те, кто пришёл, чтобы лишь поучаствовать в крестном ходе. И таким образом ощутить сопричастность к великому празднику.
И вот он наступил праздник праздников, когда хор запел знаменитый пасхальный тропарь: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех Живот даровав». А потом раздался радостный возглас настоятеля храма:
— Христос воскресе!
Паства ответила немного сдавлено — сквозь маски. А потом они были сняты — ведь стояли на улице, и ответ разлился по набережной — до самой просыпающейся весенней Двины:
— Воистину воскресе!
В храм зашли уже в масках — волонтёры были на чеку. Они также пресекали попытки некоторых прихожан, видимо, хорошо знакомых, быстро сбросить маски и поздравить друг друга по-настоящему — троекратно обнявшись и расцеловавшись. И подумалось — как же мы раньше-то жили?! Буквально месяц назад — обнимались по разным поводам и целовались, в том числе и с людьми не очень близкими — как дань уважения и вежливости. А в храме, на Пасху — так и с людьми незнакомыми. И как-то ведь выживали! Сейчас это кажется удивительным.
Служба продолжалась, батюшки, облачившись в красные одежды, буквально радостно оббегали храм, поздравляя верующих возгласами: «Христос Воскрес!» Хор пел так же волшебно. Часам к двум ночи прихожане, которые, видимо, устали или пришли ненадолго, стали покидать храм. И вдруг я тоже ощутила усталость — и хор также прекрасно поёт, и радость вокруг разлита, а самой радоваться как-то сил вроде нет. Всё понимаешь, но не чувствуешь того, что должен бы. Даже мысль мелькнула — может уйти? Но решила немного постоять. И тут вдруг что-то произошло — усталость куда-то исчезла, а появилась бодрость и свежесть и интерес ко всему, что происходит - так близко службу я, конечно, видела впервые. Обычно стоишь где-то за спинами, скорее слышишь, чем видишь.
Так вот по поводу прилива сил и бодрости тем, кто остался на службе на её четвёртом часу. Есть такое понятие — второе дыхание, которое с духовной практикой никак не связано — спортсмены знают, как это работает, когда перестраивается организм, приспосабливаясь к новым условиям. И так решат люди неверующие или мало верующие. А у верующих, безусловно, и сомнений не возникнет, что силы им посылает Вседержитель, видя их упорство в вере. То есть, и здесь каждый получит по вере своей. Но... Ведь это тот случай, когда все при этом получат поровну — и постившиеся, и не постившиеся, и пришедшие в одиннадцатом часу, и не пришедшие вовсе...
Потом было причастие — с одноразовыми стаканчиками и служительницами, которые их подавали, надев перчатки. Как говорится в народе: «Береженого — Бог бережёт». Или же — «Не искушай Господа Бога своего...»
Из храма мы уходили в четвёртом часу уже утра. Что поразило? У входа также дежурили полицейские. У них — тоже служба. И хочется сказать, что в эту ночь они тоже сослужили всему архангельскому духовенству, обеспечивая порядок и спокойствие.
Уже, когда храм покидали последние прихожане, буквально им навстречу побежала одна из полицейских — чтобы тоже хоть на мгновение приобщиться к пасхальному торжеству. Но порой и мгновения бывает достаточно — ведь, правда, по вере даётся... Христос воскрес! Для всех!
