Пирсы: затерянный мир на другой стороне реки
Многие считают, что Пирсы, которые называют посёлком, находятся на окраине Архангельска. На деле это центр города – только с другой стороны реки
И ехать от морского-речного вокзала на машине туда всего 11 минут. Но сразу оказываешься в другом мире. Старые, давно отжившие своё дома, продуктовый магазин в обшарпанном домике, выцветший плакат, который висит здесь, судя по всему, ещё с советских времён, гласит: «Наш труд тебе, Родина!». За старыми домами стыдливо прячутся завалившиеся на бок сараи, в которых никто уже не будет ничего хранить, и дорога, от которой осталось лишь одно название. Она настолько плоха, что водители автобусов и такси уже отказываются заезжать на Пирсы, а местным автомобилистам приходится по два раза за лето менять подвеску.
У бани, которую жители посёлка отвоевали в прошлом году, а её намеревались закрыть, уже собрались люди. Они и обратились в редакцию, как они сами говорят, для того, чтобы хотя бы выговориться. Пирсы стали на самом деле затерянным или брошенным миром, с невидимыми остальному миру слезами тех, кто здесь живёт.
Разговор начался с этой самой обветшалой бани, которую и отстаивали всем миром. Весной прошлого года её и хотели закрыть из‑за ветхости, считая, что ремонт здесь уже нецелесообразен.
– Называли какие‑то сумасшедшие суммы на ремонт, – рассказывает местная жительница Вера Головачёва, – но никаких смет не было составлено. Причём – как обследование бани проводилось: два человека пришли, поползали, посмотрели и решили, что тут 20 миллионов надо, чтобы её отремонтировать. Поэтому проще закрыть.
Баню‑то отстояли, но пара в ней нет – для этого нужно отремонтировать печку, чтобы её топить, а денег и на это нет. Из бани как раз вышла пожилая женщина. Было заметно, что под курткой она была плотно закутана в платки, видимо, чтобы не замёрзнуть по пути домой. Кто‑то возмущённо восклицает:
– А вот бабушке 81 год. Она сюда с левого берега ходит по этой дороге, у них там бани нет!
– Надо начальство сюда послать в баньку, – подхватывает бабушка, – Пешочком надо прогнать, как мы ходим по линии. И как мы в бане моемся, когда там 20 градусов в моечной. Так и живём, никому не нужные. Бросили нас совсем.
Этим летом баню закрывали на три недели для ремонта, но никаких ремонтных работ там проведено не было. При этом баня – единственный способ помыться для людей, живущих на Пирсах. В домах не предусмотрены ванные и душевые, а подключить водоснабжение, несмотря на все старания местных, не позволяет управляющая компания:
– Мы сделали себе трубы, сделали колодец, и нам не разрешают включить водоснабжение, потому что отсутствует водоотведение, – рассказывает Вера, – говорят, чтобы мы ставили септики. Но, извините, мы за свой счёт провели трубы, поставили колодец. Мы скинулись домом на то, чтобы нам всё это сделали. Теперь мы скидываемся домом на то, чтобы нам септики поставили.
В то время как «Водоканал» даёт разрешение на проведение работ, управляющая компания почему‑то отказывается подписывать бумаги, ссылаясь на то, что для этого не соблюдены все условия:
– Нам изначально «Водоканал» сказал: если у вас железобетонные выгребные ямы, пожалуйста, никаких септиков не надо, – вспоминает Вера. – У нас железобетонные ямы. А управляющая компания говорит, что нужно всё равно делать септики и заключать договор То есть мы ещё и за всё это свои деньги будем отдавать.
Но, пожалуй, самая обсуждаемая и волнующая местных жителей тема – дороги.
– Зима‑то ещё ладно, когда снег, а сейчас вот осень, самая грязь, самая сырость, – рассказывает местная жительница Светлана Лукинская, – на машине едешь, пешехода не видно совершенно. Пешеход сам не знает, куда ему кидаться, потому что ямы громаднейшие. Едут две машины, ямы с одной и с другой стороны, их просто не объехать. А ещё же боишься людей забрызгать.
По неосвещённым дорогам без пешеходной зоны вечером дети возвращаются домой из школы. Им приходится идти полтора километра пешком мимо тюремного забора. В семь утра на Пирсы заезжает один-единственный автобус. Чтобы потом как‑то уехать, вероятнее всего, придётся идти пешком до трассы.
– У нас ещё 31‑й маршрут ездит, который до Цигломени, – вдруг вспоминает жительница посёлка Виктория Левашова. – Подразумевалось, что один раз в 17.30 он должен заезжать на Пирсы. Но он далеко не каждый раз заезжает. У меня дочка несколько раз не могла доехать из школы.
Скорые тоже не всегда могут проехать здесь к нужному месту.
– У нас не по главной улице стоят дома, а параллельно, – рассказывает Виктория Левашова, – и туда не подъехать. Во дворы скорая не может проехать, – застревают машины. К инвалидам идут пешком, а если надо госпитализировать?
Несколько лет люди писали обращения в прокуратуру и администрацию Архангельска и каждый год получали в ответ обещания, что вот-вот всё починят, в следующем году точно сделают. В администрации города говорили, что в этом году проведут ямочный ремонт, но и намёка на какие‑то дорожные работы не было. Да и как можно проводить ямочный ремонт там, где вся дорога – одна сплошная яма?
– Вот этот кусок дороги делался, когда у меня сыну было два года, – Вера Головачёва показывает на такой же, как остальная дорога, разбитый участок. – Сыну сейчас 16 лет. И вот что это? Это самое лучшее место было. Больше тут ничего не делалось.
Дойти до ближайшего детского сада тоже испытание не из лёгких. Надежда Диденко, работающая там воспитателем, рассказывает, что из‑за этого многие даже забирают своих детей оттуда и переводят в другие детские сады:
– После моста мы выходим на железную дорогу, там единственный детский сад у нас, на левом берегу. И к нему подойти вообще нереально. У нас родители просто забирают детей. Сделали там какую‑то дорогу, закатали её прямо у садика сами. А на подъездных дорогах «Водоканал» прокладывал трубы. Так там вот после них ямы так и остались. На машине вообще невозможно проехать.
Для детей в посёлке не делается вообще ничего. Сейчас там ни кружков, ни секций, ни культурных центров. На весь посёлок стоит одна-единственная площадка для малышей. Детям постарше приходится самостоятельно придумывать, чем себя развлекать.
Даже покупка продуктов в посёлке Пирсы частенько становится для местных проблемой. Продуктовый магазин здесь всего один, и в нём далеко не всегда есть возможность купить то, что нужно.
– В городе‑то всё просто: тут магазин, там магазин. – делится Надежда, – А у нас он один-единственный. Придёшь, а молока нет…
И жизненно необходимой аптеки здесь тоже нет. Нужны лекарства – едь в город! Людям в возрасте, которым тяжело ездить так далеко, приходится просить молодых купить то, что им нужно. Поликлиники в посёлке тоже нет, ближайшая – на четвёртом лесозаводе. Однако получить помощь специалиста здесь не так‑то просто. Из врачей тут можно найти только терапевта и педиатра, ко всем остальным приходится ехать на Дачную.
– Ладно я на машине через мост перелетела, – возмущается Вера Головачёва, – а тем, кто без машины? Это же целый день на это надо потратить, потому что на такси это будут сумасшедшие деньги.
А ещё здесь своя, особая проблема со связью – рядом зона, связь на её территории глушится. А заодно и в самом посёлке. Чтобы поговорить по телефону, приходится ходить по квартире, даже вставать для этого на стул. Но ощутимее всего минусы жизни без сотовой связи и интернета жители посёлка прочувствовали весной, во время дистанционного обучения в школах.
– В конференцию было невозможно зайти, потому что нет связи, – вспоминает Вера Головачёва. – А ещё контрольные вот эти у меня старший ребёнок решал в онлайне. Ты либо не зайдёшь, либо тебя просто выкидывает. Приходилось по 75 раз перезагружать. А там же определённое время даётся на решение этой работы. И просто не успеваешь всё решить. Соответственно, получали «двойки» и «тройки».
Есть проблемы и с самими домами, в которых живут люди.
– Ураганы были, – вспоминает Вера, – у нас около дома два дерева упало огромных. Слава богу, никто не пострадал, но мы без света сидели неизвестно сколько потом.
Крыши на домах уже полуразрушенные и давно перестали защищать от непогоды. В дожди и весной вода ручьями бежит с потолка. Елена Громыко живёт в одной квартире со своей 92‑летней матерью. Её квартира находится на втором этаже дома, в котором якобы недавно проводился капитальный ремонт. По крайней мере, так жителям посёлка сказали в администрации, а вот на деле на потолке квартиры Елены Громыко то тут, то там видны следы протекающей с крыши воды. На кухне из‑за этого уже не горит свет и отклеились обои в местах, где текла вода.
– Вот что мне сейчас делать? – возмущается Елена. – Ведь, чтобы подать на них в суд, мне надо претензию в ЖКХ написать, надо ехать туда, а мать не могу оставить одну, а везде всё нужно на бумажном носителе. И вот эти вот сейчас маленькие бумажки оплачиваем, с которых потом всё идёт в федеральную казну. По 650 рублей я плачу. Мы платим деньги, а не видим результатов! Вот так вот мы живём.
Те, кто прожили здесь всю жизнь, с тоской вспоминают о далёких временах, когда на Пирсах была столовая, хороший магазин, нормальная поликлиника, а в баню приезжали даже родственники из города:
– Раньше было так красиво, – ностальгирует Надежда Диденко. – вы бы знали! В лагерь пионерский нас свозят, приезжаем, идёшь и думаешь: как хорошо, я дома! По мостовой идёшь такой довольный, бежишь. А сейчас домой неохота идти, честно!
