12.02.2017 14:15

Мудрость Соломона и журналиста Косухкина

Фото Валентина Гайкина
Соломон Косухкин, Фёдор Абрамов, главный редактор «Правды Севера» Иван Стегачёв. Из архива С. Косухкина. Фото публикуется впервые

Недавно исполнилось 90 лет со дня рождения Семёна Косухкина, журналиста «Правды Севера», которого называли совестью редакции.

«Им не нравится форма моего носа»

20 октября 1966 года тысячи жителей Архангельска вышли на Красную пристань встречать ледокол «Георгий Седов», совершавший свой последний рейс. Тысячи приникли к экранам – в Архангельске телевидение вело прямую трансляцию события…

Так завершилась многомесячная акция, организованная журналистом Косухкиным, который считал, что этот корабль – легендарный исследователь и покоритель Арктики – должен быть поставлен на вечную стоянку и превращён в музей.

Сотни читателей завалили редакцию «Правды Севера» письмами с поддержкой этого предложения, многие поверили, что это состоится… Однако ночью, по приказу министерства морского флота, продавшего судно в Германию «на иголки», ледокол-ветеран тайком вывели из города в море, и вернуть его из нейтральных вод не удалось…

Мечта журналиста Косухкина была реализована в Ленинграде: музеем на вечной стоянке стал ледокол «Красин». И он посвятил этому событию замечательную статью: «Долг платежом – «Красин».

Были времена, когда Косухкин мог разочароваться в своей профессии. Но он знал: истинная журналистика была, есть и будет всегда. На главный вопрос «Для чего живём?» ответ у него был один: «Воевать со злом, помогать добру – в этом счастье». Совестью редакции называли его коллеги.

В 1977 на смену редактору Ивану Мартыновичу Стегачеву пришёл функционер (ветераны «Правды Севера» дали более жёсткое определение: «слуга партийных бонз», «приспособленец»). Выполняя очередное секретное указание партийных «верхов» о чистке органов печати от «ненадёжных», он предъявил Косухкину целый ряд политических обвинений, вынуждая уйти из газеты «по собственному желанию». Но услышал твёрдый отказ журналиста.

Это был мужественный, но в те времена дерзкий, не прощаемый поступок. Сам Косухкин о причине этого гонения говорил с улыбкой: «Им не нравится форма моего носа».

Он родился в Ленинграде, пережил блокаду, окончил в 1945‑м школу с золотой медалью. И «форма носа» не помешала ему стать студентом отделения журналистики Ленинградского университета, окончить его, по распределению приехать в Архангельск и почти 30 лет трудиться в «Правде Севера»: собкором в Устьянах, секретарём в штабе газеты, заведующим отделом пропаганды и публицистики…

«Семён Яковлевич!» – обращались к нему деловые знакомые. «Сёма!» – звали его друзья и коллеги-журналисты. А он от рождения – Соломон Янкелевич.

«Что в имени тебе моём?..»

В его имени, в его поступках – генетическая мудрость древнего народа, воплощённая в ветхозаветной книге царя Соломона.

Отказываясь написать унизительное заявление, он молча обращал своих гонителей к мудрости Соломона: «Любите справедливость, судьи земли!»

Его увлечённая и яркая работа журналиста была воплощением ещё одной мудрости Соломона: «Слово – искра в движении нашего сердца».

Эта искра – в его газетных очерках, в книге о Северной политической ссылке, до него неисследованной, в статьях об академике Лихачёве и сборнике сочинений, посвящённых в разные времена памяти Михаила Ломоносова…

Ветеран «Правды Севера» Павел Некрасов писал о нём: «Сёма – это счастливое сочетание хороших знаний, больших творческих способностей и неустанной пытливой мысли… Историк. Этнограф. Библиограф. И написать может обо всём, как и полагается журналисту высокого класса».

И это так! Ибо свидетельствует царь Соломон: «В лукавую душу не войдёт премудрость».

Журналист Косухкин – личность, интеллигент высшей пробы, человек культуры, обладающий острым чувством достоинства. И в то же время – воплощение доброты, деликатности, такта. Посмотрите, как скромно сидит он рядом с Фёдором Абрамовым в кабинете своего редактора!

Легендарный правитель Соломон хорошо знал: «Премудрости не побеждает злоба… Премудрость светла и неувядающа».

Потому и не вянет память людей о душе, трудах, делах и поступках журналиста Косухкина.

Много лет вместе со своей женой Людмилой Сергеевной Скепнер, профессором кафедры литературы Поморского университета, отдал он посмертному изданию полноценной рукописи Ксении Петровны Гемп «Беломорский сказ» и «Словарь поморских речений».

Однажды на призыв «Правды Севера» помочь тяжелобольному мальчику он перечислил огромную сумму. Уговоры всей редакции оставить часть себе, на лекарства, не изменили его решения.

Оставшись один, он часто появлялся в Добролюбовке, в отделе «Русский Север», с непременными дарами из старых фотографий, рукописей, редких книг.

Свою квартиру со всем имуществом он передал семье соседей, которая много лет, особенно в последние годы его жизни, помогала ему, взяв на себя бытовые заботы, приобретение продуктов и лекарств, приготовление пищи… Это они, когда он поскользнулся на льду и получил тяжелейшую травму, вызвали скорую помощь и привезли в больницу. К великому сожалению, врачи его не спасли…

На роду ему было написано жить долго. Корни были крепкие, и жизненная сила была. Отец его, строивший ещё до революции железнодорожную ветку к Бакарице, офицер-фронтовик, прожил 95, мама блокадница, детский врач – 85 лет. Но вот обычный лёд в обычно неубранном архангельском дворе убил его…

Мудрый Соломон утверждал: «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих».

Елена Александровна, глава соседской семьи, искренне скорбела об уходе из жизни такого светлого человека. В жестокие морозы она организовала и похороны, и поминки. Благодаря помощи преподавателей университетской кафедры, ей удалось положить Семёна Яковлевича (иначе она его не называла) рядом со своей Люсей – Людмилой Сергеевной. Через год над их могилой, окружённой металлической оградкой, её заботами и усилиями был поставлен памятник из чёрного обсидиана в виде сердца с двумя резными портретами на нём.

«В глазах неразумных они кажутся умершими, но они пребывают в мире», – говорил мудрый царь Соломон о тех, кто покидал этот мир.

Холодной родительской субботой мы отправились с Еленой Александровной в Маймаксу на кладбище проведать могилу Сёмы и Люси. Зашли в храм, заполненный людьми, звуками службы, запахом ладана и горящего воска. Священник разрешил ей прочитать молитву за упокой некрещёных… Мы положили к каменному сердцу на могиле живые цветы, уже схваченные морозом, зажгли свечи…

– Упокой, Господи, души их.

Вечером Елена Александровна пригласила нас на памятный ужин в дом, где жили её навсегда дорогие соседи. И предупредила:

– Только не беспокойтесь ни о чём, угощает Семён Яковлевич.

Пришло человек десять – журналисты «Правды Севера», преподаватели САФУ – и слова хозяйки стали понятны.

Накрытый ею стол вскоре украсили потемневшие, ещё советского времени, бутылки армянского коньяка, крымские мускатные вина, глиняный сосуд с рижским бальзамом и настоящее «Советское шампанское» – всё, когда‑то купленное Сёмой и сохранённое Еленой Александровной для этого случая.

Мы выпивали, не чокаясь, поминали добрыми словами журналиста Соломона и его Люсю. Вспоминали и премудрости царя Соломона, самая краткая из которых: «Праведность бессмертна…»

Как бессмертны души праведников.

Ведь все, кого мы помним, живы.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Виктор ТОЛКАЧЁВ. Фото из архива С. Косухкина