Обо всём хорошем и плохом, что случилось за прошедшую пятилетку – в интервью, которое дал Игорь Орлов петербургскому тележурналисту Виталию Лукашову.
Предложение, от которого нельзя отказаться?
– Игорь Анатольевич, у вас, видимо, были мысли по поводу того, что из себя представляет работа губернатора. Совпало ли это с реалиями?
– Прежний опыт жизни говорил о том, что существует круг задач, который, конечно, очень большой и важный. Построить целый корабль – это не построить лодку. Но нужно правильно распределить и ответственность, и обязанности. Завершается строительство, ты понимаешь – вот результат. Ты испытываешь эйфорию. В деятельности губернатора таких этапов, когда ты закончил работу, не существует. Каждый новый, казалось бы, завершённый, приводит к следующему. И подбор исполнителей на каждом этапе требует регулярного управления и подстройки. Невозможно сделать конструкцию раз и навсегда.
– Как делаются предложения стать губернатором?
– Существует, как вы знаете, система оценки личности. Есть президентская сотня, то есть кадровый резерв. Меня на разных этапах работы замечали, рекомендовали туда. В какой‑то момент пришло приглашение в администрацию президента, где мне было предложено занять должность губернатора Архангельской области.
– Это было предложение, от которого вряд ли можно было отказаться?
– Нет, на том этапе можно было быстренько отбежать в сторону, сказать: «Нет, меня всё и так устраивает».
– А вас устраивало?
– Нет, не устраивало. Когда мне сделали это предложение, у меня было три часа подумать, после этого началась процедура встреч, разговоров. С момента встречи с президентом до издания указа и моего приезда в Архангельск прошло менее недели. Встреча с президентом – в среду, указ – в пятницу, приехал – в воскресенье. Вот такая была процедура.
Кто с кем воевал
– Время, когда вы стали губернатором Архангельской области, как бы вы к этому ни относились, принято называть «войной элит». Вы её сами развязали или её развязали против вас?
– Если бы я даже подумал о развязывании войны, то и система государственной власти сверху, и моё воспитание дали бы знать, что надо собраться и уйти. Никакой мысли о войне не было и не могло быть.
– Значит, воевали против вас?
– Идти с войной значит разрушать. Идти в область с мыслью о потерях, это значит делать ей худо. Поэтому моей задачей всё‑таки было созидание. Такой она остаётся все эти пять лет, и на этой должности другой задачи, кроме созидания, у меня нет.
– Один из главных конфликтов, который вышел в публичную плоскость, это ваше противостояние или ваши разногласия с мэром Архангельска Виктором Павленко.
– Да, это так. Но сегодня это неприятие позиции вылилось в некий вариант совместной работы. Он сенатор, ему предложено проявить свои знания и умения на высокой государственной должности. Меня этот результат вполне устраивает.
– Он хотел заниматься политикой, вы ему предоставили такую возможность?
– Да, именно так. Есть политическая сфера деятельности, которая заключается в общении с людьми и выработке законодательных решений, пожалуйста, занимайтесь.
– Я видел репортаж, как вы представляли нового сенатора. Всё выглядело очень красиво, доброжелательно. Но не оставляло ощущение, что губернатор отправил мэра в почётную ссылку.
– Давайте говорить не о конкретном человеке, а что в результате получили область и город. Сегодня Архангельск получил профессиональную команду управленцев, работающих на интересы города. При этом сказать, что они вдруг стали соглашателями с губернатором, с правительством Архангельской области тоже нельзя. Они точно так же отстаивают интересы программы развития города Архангельска как административного центра, но без политизации этого процесса. И когда мы говорим, что нужно принимать эту программу, это уже не размахивание флагом. Это элемент глубокой плодотворной работы профессионалов в ЖКХ, в экономике, профессиональной работы с депутатским корпусом в областном Собрании. Это работа, а не выдвижение деклараций и постановка условий.
О стыде и позоре власти
– Вы ЖКХ поставили на первое место. Это неслучайно?
– А это самое больное место.
– Опять же к событиям пятилетней давности. Расскажите о ситуации с ветеранскими домами. Несмотря на то что федеральный центр требовал закончить это строительство к 9 мая, именно вы на свой страх и риск его притормозили.
– Меня воспитали так, что ветеран, человек, прошедший войну, человек, проживший жизнь, заслуживает, прежде всего, уважения. С чем я столкнулся на ветеранских домах: целый перечень негодяев, которые имитировали строительство, а на деле занимались освоением бюджетных средств. Там был стыд и позор власти по отношению к людям, которые эту власть по сути отстояли и создали. Равнодушно относиться к тому, что происходило – человеческое и государственное преступление. Построить эти дома качественно, в срок, чтобы потом никому не было стыдно и прежде всего, мне как руководителю, это была моя позиция.
Варяг или свой
– Почему многие называют вас варягом, человеком чужим для региона?
– Наверное, кому‑то это удобно – это формирует противостояние людей и власти. Я более 20 лет прожил в Северодвинске, всего на четыре года уезжал. Кстати, это было хорошей школой, увидеть суперсовременный Калининград, европейский, с хорошей инфраструктурой, большими финансовыми вливаниями. Это тоже некий элемент обучения. Учитывая, что тот кошмар, который сегодня происходит на Украине, по сути отнял у меня малую родину, то другой, кроме Архангельской области, у меня уже нет.
– Визитная карточка города, к сожалению, кривые деревянные дома. Архангельск когда‑нибудь от этого избавится?
– Ни на секунду в этом не сомневаюсь. Мы живём в Архангельске в новой реальности только год. Принят целый ряд радикальных решений, нацеленных на изменение ситуации. Стояла одна деревяшка, которую никто не решался снести. Новая городская власть её снесла, освободив площадку для строительства, для инвестирования. Задача решена. Это микродвижение, но оно сделано.
Сейчас в рамках переработки градостроительного плана, изменения правил застройки происходят и радикальные изменения в градостроительной политике Архангельска. Заборы, которые стоят якобы со стройками, это тоже полное безобразие. За несоблюдение сроков – штрафные санкции к инвесторам, вплоть до лишения их права строить на этих площадках. А как иначе убрать эту неустроенность и неухоженность, особенно в центре города? Уверен, что покосившиеся деревяшки мы системно и планомерно уберём. Это наша общая задача. Здесь вопрос к жителям города: мы постоянно сталкиваемся с тем, что в этих деревяшках прописано в одной квартире по несколько семей. Прописано много, никто не живёт, а снести нельзя. Сегодня диалог с людьми городская власть наладила, каким образом производить переселение. Это с учётом тех высоких задач, которые ставит Архангельск как город, являющийся воротами в Арктику.
– Вопрос по кафедральному собору: как удалось?
– Надо любить город Архангельск и Архангельскую область. Строительство кафедрального собора для меня это, в том числе, и низкий поклон земле, которая дала мне возможность стать человеком, руководителем. Здесь родились мои дети и внуки. Несколько дней назад зашёл в храм впервые после того, как были сняты внутренние леса. Это похоже на детский восторг от восприятия мира. Храм получается удивительным. Это будет храм русского духа на Русском Севере.
– Есть ли грань, например, между строительством жилья, решением социальных проблем и строительством храма?
– На храм не потрачено ни одного рубля из государственной казны. Храм строят люди, которые любят свою землю. Знаю, сколько невероятных усилий предпринимает владыка Даниил для того, чтобы храм строился.
О безответственных собственниках
– Ваше мнение о площади перед морским-речным вокзалом.
– Резко отрицательное. Но моё мнение как губернатора не может отменить эту стройку. Почему у людей ещё возникает такая претензия к власти: если ты власть, то почему не можешь запретить? А я не могу нарушать законы. Прежние городские власти допустили уродование лица города в этом месте. Это было неправильно, неумно, некорректно. К счастью, после того как Игорь Викторович Годзиш пришёл на свой пост, мы с участием муниципальной власти, которая могла повлиять на этот процесс, остановили это. Найти сейчас правильное решение, как быть с этим объектом дальше, нам ещё предстоит. Сейчас идёт активный диалог. В моём представлении, если те люди, которые строили это здание, с уважением относятся к горожанам и любят город, должны здание разобрать. После этого обустроить площадь и сказать: извините, мы найдём вариант для себя в другом месте. Тем более что есть такая возможность, и город предлагает им эту возможность.
– Почему бы не сделать транспортный узел в здании морвокзала?
– Я дважды разговаривал с собственниками этого объекта. К сожалению, в компаниях, которым достался этот объект в силу грабительской приватизации, безответственные люди. Мы предлагали им варианты совместного инвестирования, вариант выкупа этого объекта. Сейчас там уже четвёртый собственник поменялся за то время, пока я веду диалог. Я не отказываюсь от идеи выкупить это здание. Но пока этот диалог не складывается. Слишком примитивно ведут себя собственники. Но закон не позволяет принимать к ним других мер воздействия кроме как уговоры.
Не тупик, а транзит
– В связи с развитием Арктики, Северного морского пути сможет ли Архангельск превратиться из тупикового города в транзитный?
– Именно так. Транзит всегда возрождал Архангельск, как и любой город. Мы должны это максимально задействовать в своих интересах, предложив надлежащий комплекс услуг для потенциальных участников этого процесса. Мы этим занимаемся. Я горжусь, что мы смогли найти правильные точки соприкосновения с министерством обороны, которое свой производственно-логистический комплекс будет строить здесь. Там будет база для судоходной компании. Будет комплексный центр мониторинга ситуации на территории Арктики. Это не только рабочие места и налоговые поступления, этот проект даёт варианты развития.
– Строительство глубоководного порта и проект «Белкомур». Это увязано?
– Безусловно. Возможностей железной дороги и других транзитных магистралей вполне хватает для нашего порта, способного переваливать в год до восьми миллионов тонн грузов. Сегодня он переваливает в районе трёх, то есть ещё и запас приличный есть.
Есть мечта
– В городе бездействуют два интересных здания – кинотеатр «Мир» и здание цирка…
– У меня есть мечта – хочу в кинотеатре «Мир», в центре Архангельска, в очень красивом месте сделать дворец бракосочетания. То, что это здание со своим антуражем, колоннами, очень для этого подходит – это моё субъективное восприятие, хотя я уже нашёл много единомышленников.
Что касается цирка – он городу нужен. И мы об этом договорились с руководителем Росгосцирка. Но есть большое количество субъективных факторов. Если посмотреть на цирк со стороны Троицкого проспекта, то с правой стороны стоит забор. Люди, которые не любят свой город, отдали это место под строительство бизнес-центра. Но собственники этой земли не выполнили требования по её обустройству, и мы сейчас активно занимаемся тем, чтобы её отобрать. Мы вернём фасадную часть, а как только решим эту задачу – перейдём к проектированию нового цирка на этой территории. Начнём инвестиционный проект по созданию культурно-развлекательного центра.
Управлять и выздоравливать
– В 2012 году вы сказали, что область больна отсутствием развития. Как идёт лечение?
– Мы выздоравливаем. Для того чтобы вылечить регион, нужен очень серьёзный консилиум. Причём он должен собираться регулярно и вырабатывать решения исходя из того, как идёт процесс выздоровления. Но он идёт, это подтверждают и статистические данные. Консилиум прекрасный – это и правительство, и президент, и региональные деятели. Я считаю, что мы находимся на правильном пути: и объём инвестиций, и количество рабочих мест, и инфраструктурные решения подтверждают это. Хотя постановка на ноги и последующий полёт – ещё впереди.
– Вас критикуют за кадровую политику, частую смену министров. На эту критику что можно ответить?
– Это говорят дилетанты. Люди, которые никогда ничем не управляли. Со мной много людей с первого дня моего прихода продолжают работать в правительстве области. Они растут по должностям, корректируют свою сферу деятельности, но они всё время со мной работают. Возьмём господина Иконникова, сначала замруководителя агентства по тарифам, потом – он руководитель агентства, потом – министр экономического развития, затем – заместитель председателя правительства. Это что, чехарда? Это рост, совершенствование человека, развитие его возможностей.
Но есть другой пример – прежний, самый первый министр строительства продекларировал целый ряд важных постулатов и неплохих идей. Но между формулированием идей и их реализацией у него получился разрыв. Я что, должен его сохранить ради восприятия окружающих, что у меня стабильная кадровая ситуация? Нет. Сформулировав идеи, он не смог их реализовать. Значит, нам нужно от него отказаться и найти человека, который их реализует. Я пошёл по этому пути. И считаю абсолютно себя правым. Господин Шестаков, который пришёл на эту должность, сегодня уже заместитель председателя правительства. А молодой парень, который стал министром строительства, прошёл путь от начальника Мезенского дорожного управления. Именно эту должность он занимал, когда я стал губернатором. Это что, чехарда или рост внутреннего потенциала, кадрового потенциала Архангельской области?
– Что вас сейчас не устраивает?
– Не устраивает то, что Архангельская область не является лучшим регионом Российской Федерации. Она имеет право на это. Поэтому есть к чему стремиться. Не устраивает качество медицинского обслуживания. Не устраивает система ЖКХ. Не устраивает целый ряд дорог. Это сферы деятельности, где я могу повлиять на улучшение, поэтому я и работаю.
Важная часть государственной системы власти состоит в том, что оценку и готовность воспринять моё видение развития региона дают всё‑таки люди. В демократическом государстве только они имеют право сказать: «Пусть себе работает дальше, он нам нравится» через соответствующие процедуры выборов. Безусловно, есть ещё и президент, который оказывает доверие и со своей стороны оценивает деятельность губернаторов. Если люди считают мои действия как губернатора правильными, то этот настрой сохраняется.
