Константин Добрынин, экс-сенатор, статс-секретарь Федеральной Палаты адвокатов, заместитель президента ФПА РФ, – о том, что такое несистемная оппозиция и почему она имеет такие же права, как и Кадыров.
– Последовав совету пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, я решил вчитаться в самые свежие тексты главы Чечни (хотя сам высочайший спикер их, похоже, не читал), а также его ближайших соратников и сотрудников и, признаюсь честно, ничего принципиально нового в их высказываниях не обнаружил.
Все в основном как обычно: внесистемная оппозиция – шайтаны и враги народа, Кадыров & Co – истинные патриоты России, готовые всегда умереть за страну и ее федерального президента. Ну, а с оппозиционерами-предателями надо, в конечном счете поступать, как с бешеными собаками. Прямо по товарищу Сталину.
Я, конечно, задался вопросом: почему именно сейчас Рамзан Кадыров обрушился на людей, никакой особой опасности для него не представляющих? Почему так громко, так широко и так творчески? Может быть, в условиях экономического кризиса возникли какие-то новые проблемы с финансированием Чечни, и пришло время напомнить о незаменимости Кадырова в нынешней системе власти? А может быть, далеко зашел скрытый конфликт с федеральными силовиками из-за расследования убийства Бориса Немцова? Все может быть. Но это лишь конспирологические версии, – в таком любит разбираться Ксения Собчак.
Мне важно другое. Я долго думал, что же меня так резануло в текстах, и наконец понял – сам термин «внесистемная оппозиция».
Термин этот столь же некорректен, сколь и неправомерен. Нет и не может быть никакой внесистемной оппозиции. Есть просто оппозиция, а есть – обычные преступники, нарушающие закон и несущие за это нарушение установленное уголовным законом и постановленное судом наказание, и вот их, конечно, можно называть «врагами государства», поскольку они государству вредят. А потом сидят за это в тюрьме.
Но это уже не политическая, а скучная уголовно-правовая квалификация, соответствующая определенным статьям Уголовного кодекса. И абсолютная банальность, которую даже скучно проговаривать, что оппозиция, так же, как и партия власти, так же, как и любой гражданин обязана соблюдать закон.
Если же вернуться из области уголовного права в политику, то никакой принципиальной разницы по характеру оппозиционности между КПРФ или партией (о, ужас!) ПАРНАС нет. В конце концов, во всем цивилизованном мире (а Россия вроде бы пока его часть) оппозиционные взгляды может исповедовать любое физическое лицо, не принадлежащее ни к одной партии и ни к одной организации, не заседающее ни в одном органе власти. И что, такого человека надо считать внесистемщиком или, тем более, врагом государства, если он, законопослушный гражданин, который не только переходит улицу на правильный сигнал светофора, но даже вопреки российской традиции иногда платит налоги? Поэтому, несомненно, благодаря Рамзану Кадырову пришло время разобраться, что же это такое – внесистемная оппозиция и насколько политически и юридически корректно употребление этого термина.
Определение внесистемной оппозиции так никто до сих пор и не дал. Попытка коллег из Чечни не в счет, поскольку она эмоциональна и юридически несостоятельна. По умолчанию считается, что к внесистемной оппозиции относятся все силы, не представленные в парламенте, что является и правовым, и политическим абсурдом.
Это, естественно, не так.
И партия «Яблоко», и партия ПАРНАС, да и все остальные находятся в едином российском правовом поле, представлены в парламентах разных уровней, а если даже пока и не представлены, то никакой новой политико-правовой реальности это не создает. Сегодня не представлены, а завтра представлены. И что? Сегодня ты глава субъекта и член «Единой России», а завтра нет. Уже оппозиционер? Жизнь сложна и порой внезапна и неожиданна.
Или если, скажем, партия «Справедливая Россия» с треском пролетит мимо Госдумы на ближайших выборах, что – брутальный Сергей Миронов и тишайший Николай Левичев сразу станут внесистемщиками, на которых надо натравить Тарзана? Разумеется, нет.
Поэтому это спор не о взглядах и не о репутациях, это спор о политической реальности, в которой мы все живем, и о законах, которые оформляют эту реальность. Законы эти должны быть едины для всех.
Поэтому мои конкретные предложения просты. Во-первых, отказаться от любого деления оппозиции на системную и внесистемную. А во-вторых, убрать из нашего политического лексикона сами термины ввиду их абсолютного несоответствия сути института прав и свобод, который является центральным в конституционном праве, а также философскому учению о свободе как о естественном состоянии человека.
Основные идеи этого учения о свободе и легли в основу международно-правовых актов по правам человека и нашей российской Конституции. Так, статья 2 Конституции РФ устанавливает, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, в ч. 2 ст. 17 Конституции закрепляется, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.
К таким основополагающим правам относятся право на жизнь, достоинство личности и свободу. Слова, в том числе. И мы все должны понимать один элементарный постулат, и тогда жить нам будет легче.
Права человека не предоставляются ни Кадыровым, ни даже Путиным. Права человека не предоставляются государством. Права человека государством признаются и гарантируются. Права человека даны нам по праву рождения, как позвоночник. И он либо есть, либо нет. Вы можете не верить, но у нашей страны и у каждого из нас он есть.
Права человека не зависят от толщины кошелька, кабинета или размера кулака.
Права человека и вообще конституционные права не зависят от количества и размера собак. Они вообще не зависят ни от чего. Они просто существуют.
Эти права есть у меня. Потому что я – гражданин России. Эти права есть у Путина, Медведева, Гудкова, Венедиктова, Яшина, Навального, Ходорковского, Собчак, Толоконниковой и еще у 146 миллионов наших людей.
Эти права есть у Кадырова, потому что он тоже обычный гражданин.
Равный любому другому гражданину России. И я, гражданин своей страны, готов его права уважать. И защищать. Так же как и он обязан уважать, признавать и защищать мои права и права остальных миллионов мужчин и женщин, где бы мы ни жили – в Калининграде, Архангельске или Чечне.
Потому что мы одинаковые и равноправные граждане России. Так было и так будет.
