Петр Орлов сейчас находится в Архангельске по делам Общественной палаты России, членом которой он является. Но также он – член комиссии по выборам главы Архангельска. Петр Петрович пришел в редакцию «Правды Севера». С ним мы поговорили на эти две важные темы.
Сегодня – об особенностях работы Общественной палаты России и нашей области, их возможностям и доверии к ним со стороны народа.
– Петр Петрович, вы ведь первый, кто представляет нашу область в Общественной палате России?
– Да. И, кстати, регулярно отчитываюсь о своей работе перед нашей областной Общественной палатой, которая меня туда рекомендовала.
– Вы были и первым председателем Общественной палаты области. Пока еще для нас это новый институт, не все понимают его значение и предназначение. Кто-то говорит, что палата – это посредник между властью и обществом, кто-то считает ее инструментом воздействия власти на общество. Вы бы как определили ее роль?
– Общественная палата – это площадка для обсуждения самых злободневных тем для общества. Чтобы донести их до всех уровней власти, от которых зависит решение этих проблем.
– То есть сама она никаких решений не принимает…
– Это же не законодательный орган. Мы советуем власти, а как она воспользуется этим советом, это уже другое дело.
– А если не воспользуется? Такое бывает?
– Бывает. Но, если проблема назрела, мы будем к власти стучаться, пока не докажем, что принять решение необходимо. Если исчерпываем все возможности, идем напрямую к президенту.
– Можете привести пример?
– Могу. Четыре года палата буквально билась, чтобы изменить законодательство, по которому мэрия Москвы изымала жилье у добросовестных приобретателей. Знаете, такие истории – сначала жилье попадает мошенникам, но затем, через вторые руки, его приобретают уже добросовестно. А через какое-то время обнаруживается первоначальный обман, приходит мэрия, и по нынешнему законодательству у жильцов отбирает квартиру. При этом наказываются не мошенники, не органы, которые это попустили, а добросовестные покупатели, которые ничего не знали и не могли знать об истории этой квартиры. Был случай в Москве, когда в такой квартире семья жила десять лет, там родились дети. Потом пришла мэрия и квартиру отобрала.
– Такие ужасные истории случаются во всех регионах. Что-то удалось сделать?
– Общественная палата четыре года разбиралась в этом вопросе. Удивило, что Генеральная прокуратура не вынесла по этому поводу ни одного представления. Не нашли мы понимания у чиновников и законодателей. Говорят – кто не согласен, пусть идет в международный суд. Это лично меня очень возмутило – мы у себя, в России, разобраться не можем! Мы дошли до до президента. Владимир Владимирович воспринял эту проблему, дал поручение подготовить законодательную базу для того, чтобы справедливость восторжествовала. Хотя закон еще не поменялся, но к таким собственникам жилья отношение стало иное. Думаю, что главное в нашей работе – добиваться, чтобы все было по справедливости.
– Вы заместитель председателя Комиссии по развитию социальной инфраструктуры, местного самоуправления и ЖКХ. Наверное, это комиссия, в которую приходит больше всего жалоб…
– Жалоб много, за полугодие пришло больше тысячи. А в комиссии у нас пять человек, поэтому мы в постоянных командировках…
– Какие жалобы приходят из Архангельска или области?
– Никаких жалоб из Архангельска я не видел.
– Надо же. Наверное, у людей уже такая апатия, что не хотят и жаловаться.
– В других регионах проблем в этой сфере не меньше. Но мы сами обратили внимание на Архангельск, и на то, что в городе не осваиваются деньги, выделенные на расселение людей из ветхого и аварийного жилья. Так и вспоминается губернатор Анатолий Ефремов, который говорил: «Ты без денег сделай. С деньгами каждый сможет». А тут деньги есть. Не могут! Мы по этому поводу написали аналитическую записку в Фонд содействия развитию ЖКХ…
– Обычно они просто забирают неосвоенные деньги и все.
– Надеемся, что на этот раз фонд применит эффективные формы воздействия...
– Есть важные проблемы, которые вам решить так и не удалось?
– Есть. Общественная палата выступила против принятия нормативов потребления электроэнергии. Мы изучали опыт пилотных регионов. Пока там путаница, где-то норма 100 киловатт, где-то 300. Эти нормы постоянно меняются непонятно по каким принципам. Ездил я в Ростов-на-Дону, который тоже вошел в число пилотных. Спрашиваю – какая цель введения нормативов? Отвечают – экономия электроэнергии. За год в Ростове как нормативы сказались на потреблении электроэнергии? Оказывается, что потребление выросло на пять процентов. Тогда зачем все это делать? Но нам так и не удалось пока отстоять свою точку зрения.
– Вы отступились?
– Мы будем и дальше стоять на своем. При этом, мы же не принимаем кулуарных решений, каждая проблема проходит обсуждение со специалистами, общественностью, законодателями, чиновниками. Иногда одновременно приходят на такие слушания более ста человек. То есть, это не какое-то наше желание. У нас всегда есть основания для такого решения. Еще пример. Общественная палата в прошлом году выезжала на Соловки, проводила общественные слушания, в ходе которых мы не рекомендовали строить на острове новое здание музея. Но к нам не прислушались. Теперь тоже самое сказали представители ЮНЕСКО.
– Что самое тяжелое в вашей работе?
– Больше всего раздражает, когда власть не хочет исправлять свои же ошибки. Более того, перекладывают эту работу на плечи людей. Какое будет в таком случае взаимопонимание и доверие? Простой пример. В Подмосковье горели торфяники. Их активно залили водой. Потушили. Но теперь вода стоит на дачных участках. Люди их же годами возделывали, для кого-то сейчас это важное подспорье для семейного бюджета. Власть, которая затопила участки, говорит, пусть их осушивают сами дачники. Но почему?! Это же существенные вложения. Власть должна была продумать систему дренажа, это ее задача. Когда чиновники не хотят слушать, и достучаться до них невозможно, это очень тяжело. Единственное, чего они боятся, что у нас есть прямой выход на президента. Тем более, что 40 человек в палату рекомендовал он сам.
– Когда наша областная палата первого созыва закончила свой срок, мы провели опрос среди самых разных людей. Оказалось, что они очень мало знали о работе палаты, да и не особо интересовались… Вы были первым председателем областной Общественной палаты. Как думаете, почему так получилось?
– Скажу, что наша областная палата сделала много. Это точно. Почему об этом не знают или не хотят знать люди, другой вопрос. Возможно, он тоже из сферы доверия.
– Иногда палату воспринимают как посредника между властью и обществом, то есть она в какой-то степени заменяет гражданское общество, которое мы никак не построим…
– Общественная палата – для нас новый институт. Наверное, есть ошибки, значит, надо извлекать уроки. Но это – вот такая площадка! В том числе и для молодых, чтобы проявить себя. Еще надо учитывать, что в палате деньги получает только секретарь. Все, включая председателя, работают бесплатно в свободное время. И у нас до сих пор нет базового закона о деятельности Общественных палат. В регионах принимают свои законы, иногда весьма неудачные.
– В нашей области насколько они удачные?
– Когда мы созывали свою Общественную палату, к тому времени палаты уже действовали во многих регионах России. Мы изучили их опыт, поэтому у нас все получилось довольно удачно. Мы также получили поддержку губернатора, для которого оказалось важным общественное мнение. На заседание нашей областной Общественной палаты всегда приходят заместители губернатора, министры, другие специалисты правительства. Здесь хорошая обратная связь. Поверьте, не везде есть такая. Но пришло время принять базовый закон об Общественных палатах. С этим предложением мы обратились к председателю Совета Федерации Валентине Матвиенко. Надеемся, что такой закон появится.
– Что надо сделать, на ваш взгляд, чтобы работа Общественной палаты находила отклик у общества?
– Общественная палата – главная общественная организация страны, области. Иногда нам говорят – у нас вот такие проблемы, а вы о них ничего не знаете. Но никто не может знать всего. Просто надо доносить свои проблемы, рассказывать о них. А мы будем искать возможности их решить…
