В конце прошлого века Совет судей России, региональные советы судей отстояли независимость судебной власти
Какие вопросы по‑прежнему остаются для судейского сообщества в числе самых актуальных? Об этом наш разговор с Сергеем Титовым, судьёй Архангельского областного суда, который возглавляет совет судей области с 2017 года.
– Сергей Евгеньевич, для начала объясните –какие задачи решает Совет судей?
– Совет на уровне области решает множество вопросов совместно с Управлением Судебного департамента, Архангельским областным судом. В диалоге с органами власти – как на уровне области, так и на федеральном уровне – стремится к разрешению самых острых проблем. Сегодня это, в первую очередь, повышение оплаты труда работников судов и судебных участков. Сложность, степень ответственности, нагрузка не соответствуют уровню их вознаграждения. Достаточно отметить, что некоторым специалистам производится доплата до уровня МРОТ. В таких условиях подобрать кадры для судов – серьёзнейшая проблема, в ряде регионов реально заполнено не более 40 процентов вакансий.
В нашей области также продолжает оставаться острейшей проблемой нехватка судей – свыше 30 должностей, включая должности председателей судов, вакантны на уровне районных судов.
Мы из года в год всячески стремимся содействовать решению проблемы неисполнения судебных решений, привлекаем к обсуждению представителей муниципалитетов, потому что по‑прежнему высоко число неисполненных решений о предоставлении жилья, в том числе – сиротам. Так, на первое января 2019 года не исполнены 2073 решения о предоставлении жилья, 383 из них – сиротам.
Это лишь малая часть вопросов, которые мы обсуждаем, по которым принимаем решения, направляем запросы, обращения, информационные письма.
Есть замечательные совместные проекты с областным судом, например, введение института медиации в гражданское судопроизводство, их реализация требует деятельного участия всех ветвей власти, образовательных учреждений, юридического сообщества и государственной воли.
– С учётом опыта судебной работы, вопросов, разрешаемых в Совете судей, как вам кажется, о чём стоило бы рассказывать людям, далёким от вопросов права, иными словами – о чём не пишут в газетах?
– Не всегда журналисты отслеживают всю историю уголовного дела, а вместе с ней судьбы человека – от громкого задержания до вступившего в силу судебного решения. Поэтому последствия уголовного преследования зачастую остаются за кадром…
Думаю, редкого судью-криминалиста не задевает за живое плакат на проспекте Ломоносова в Архангельске – решётка, силуэт на полу, выступающий из мрака, подпись «Мама, я не знал…» Плохо то, что лишь судьи, адвокаты, сотрудники следствия, полиции понимают, о чём он не знал. Юноши и девушки, их мамы и папы задумываются об этом, лишь столкнувшись с горем лично. А число дел о наркопреступлениях в области не снижается. В суде оказываются те, кто вчера окончил школу, студенты, рабочая молодёжь. Их прельщают огромные заработки в короткий срок. Про огромные сроки думать, понятно, не хочется. А ведь наказание очень суровое – вплоть до пожизненного лишения свободы. Сроки – от четырёх до двадцати лет лишения свободы – это очень серьёзный повод для размышлений. Да, суд учитывает смягчающие обстоятельства. Но срок предусмотрен реальный. И если он составит четыре-пять и даже восемь лет – это ещё хорошо. А есть и 14 лет, 17 лет в колонии строгого режима. Спросите старшеклассника или первокурсника, как давно он помнит себя? Может быть, с трёх-четырёх лет. Попросите представить, что всё это время, всю осознанную жизнь он провёл не в играх, на море, в школе, с друзьями, у бабушки и дома, а в изоляции, в колонии, где регламентировано всё. А социальные последствия судимости? Закрыт путь во многие профессии. За годы в колонии можно утратить связь не только с любимым человеком, как бывает нередко, можно потерять семью, друзей, и, освободившись, искать жильё, пытаться наладить отношения с детьми, потому что осуждение молодых родителей – не редкость.
И ещё одна проблема – про уголовные дела рассказывают чаще. А в суд в 70 процентах случаев приходят участники гражданских споров. Их анализ показывает, сколь часто наши сограждане не пытаются узнать, как защитить свои права, исполнять свои обязанности, не стремятся тщательно изучить подписываемый договор, вникнуть в требования закона. Привычка думать, взвешивать своё решение раз за разом, обратиться за консультацией к юристам, осознавать всю степень ответственности за принимаемые решения – она формируется постепенно, но далеко не у всех, и процесс это не быстрый.
– Совет судей журналисты ассоциируют с награждением лучших представителей СМИ, рассказывавших о работе судов. Вы полагаете, такой конкурс нужен, у него есть будущее?
– Мы задались этим вопросом несколько лет назад, рассуждая так – в судейском сообществе сами себя к наградам не представляем, отчего же журналисты должны самостоятельно отбирать публикации, подавать заявки на конкурс, как бы требуя обратить на себя внимание? В результате мы можем так ничего и не узнать о достойных авторах, замечательных изданиях. И уже два года суды сами представляют номинантов, направляя работы опытных журналистов, профессионально анализирующих дела, имеющие общественный интерес. За это время награждены издания Архангельска, Северодвинска, Устьян, Котласа, представители районных газет, федеральных СМИ, телекомпаний, государственные и независимые издания, что мне кажется очень верным. Мы отмечаем профессионализм, поэтому поддерживаем и те издания, тех журналистов, что критикуют суды, но анализируют нашу деятельность непредвзято.
В «Правде Севера», награждённой не раз, есть великолепные авторы, в первую очередь, это обозреватель семейных, социальных вопросов Наталья Парахневич.
Полагаю, важно помнить, что журналисты – не юристы, поэтому спокойно отношусь к определённым шероховатостям и неточностям. За исключением, конечно, тех случаев, когда путают уголовные и гражданские дела, или оправдание и условное наказание – явления разной правовой природы.
– Совет судей решает кадровые проблемы, оценивает уровень профессионализма коллег, стремится развивать диалог с журналистами, общественными организациями, органами власти. А о чём ещё можно вспомнить, быть может, с гордостью?
– В Архангельском областном суде ещё в советские годы проходили шахматные турниры. В 2019 году по инициативе Совета судей России мы воссоздали эту традицию. Сначала определили лучших шахматистов области, ими стали работники судов и судьи Онеги, Новодвинска и Архангельска. А затем в Казани на первом Всероссийском шахматном турнире, где участвовали судьи из 51 региона, наша команда заняла 19‑е место. Для первого опыта это воодушевляющие результаты, шахматы добавились к традиционным для судов области соревнованиям по волейболу и настольному теннису, лыжным гонкам.
– Как вы полагаете, судьи, получившие образование на рубеже веков, столь же требовательны к себе, как их наставники?
– Хочется верить, что это так. Формалистов наша профессия не терпит. Ты либо вникаешь во все нюансы, всемерно погружаясь в работу, проживая дело за делом, либо уходишь из профессии. Требования к кандидатам на должность судьи постоянно усложняются, остаются предметом дискуссии, но, общаясь с людьми, далёкими от юриспруденции, вижу, чувствую, что в нашей области судам доверяют, относятся с уважением. Надеюсь, что в будущем это отношение сохранится.
