Известные исполнители Виктория и Антон Макарские накануне недавних гастролей в Архангельске и Северодвинске дали интервью в эфире телепроекта «Регион 29» (телеканал «Правда Севера»)
– Сегодня у нас гости – актёрская пара Виктория и Антон Макарские. Антон, Виктория, здравствуйте.
Антон: Здравствуйте. Актёр только я в нашей семье.
Виктория: Ну какая я актриса? Я музыкант, певица, и зрители Архангельска уже это знают. Даже просили приезжать с сольным концертом. Но я категорически против, потому что без Антона мне скучно. Мы ругаемся, мы не можем найти общий язык. Я 18 лет замужем, у меня только на сцене есть возможность поговорить, и в эфире. Но это, безусловно, любовь. Нам дико скучно друг без друга.
Антон: В общем, дорогие мужчины, терпения вам!
– Вы много сейчас ездите по стране?
Антон: Конечно. Почему мы назвали наше выступление «Живой концерт»? Не только потому, что на сцене прекрасные музыканты, с которыми мы уже десять лет сотрудничаем. Наш коллектив – это наша музыкальная семья. Но он ещё так называется, потому что у нас совершенно живая атмосфера. Ни одно выступление не похоже на другое. Это зависит от того, к кому в гости мы приедем, какие вопросы могут возникать.
– С каким настроением приходят люди к вам на концерты? Что они ждут от встречи с вами?
Виктория: Вы честный хотите сейчас ответ? Я расскажу. Во всей центральной части России в залах встречаем огромное количество одиноких женских глаз. Я даже когда выхожу, считаю мужчин в зале и говорю: «Дорогие 12 мужчин, как вы сегодня сюда попали?» Я очень хочу в Северодвинск. У меня же оба деда полковники, мама – старшина, а папа – замполит. Я очень рада, что мы там выступаем. Потому что я почувствую себя, как в детстве, в своей среде.
Антон: У нас с каждым городом особые отношения. Да, здесь Север. Я люблю снег, люблю холод. Я надеюсь, что станет похолоднее. Ещё пока точно не знаю, но хотел пойти купаться.
– Так‑то здесь небезопасно купаться – в Двине в черте города.
Антон: Посмотрим. Но я очень хочу искупаться, потому что на Крещение был в тёплом климате и тогда не смог этого сделать.
– Вы уже немного говорили о своей семье. Вы оба не москвичи по рождению. Сейчас вы стали москвичами?
Антон: Нет! Мы и в Москве‑то не живём. Мы уехали в Сергиев Посад.
Виктория: Но официально мы москвичи. У нас есть квартира в центре Москвы, прописка наша и наших детей московская.
– А как вы чувствуете, что кто‑то стал москвичом, а кто‑то – нет?
Антон: В слове «москвичи» часто присутствует какое‑то высокомерие. Но я знаю очень разных людей.
Виктория: Я недавно смотрела из окна и думала, какой же это грандиозный город, как он быстро разрастается. Я очень люблю Москву, но никогда не стану москвичкой. Когда мы гуляем по городу, то можем ведь остаться переночевать в своей квартире, но всё же садимся в машину и едем обратно, в Сергиев Посад. Там мне комфортнее.
Антон: Москва нам очень многое дала – друг друга, работу. В Москве время пролетает очень быстро, а в Сергиевом Посаде оно ощутимо. Москва – это мегаполис, куда нужно приезжать, погружаться в работу с головой, не ходить, а бегать. Это совершенно другой ритм. Сейчас нам уже за 40, и хочется не только бегать.
– Я почему представила вас как актёрскую пару. Вас, Виктория, теперь знают по рекламе. Это же тоже актёрское мастерство?
Виктория: Это было для нас большим сюрпризом, когда нам с Машей предложили сняться в рекламе. Я прекрасно понимаю, что меня пригласили из‑за красотки Маши. Потому что когда Маша появляется на экране, рядом не видно ни мамы, ни папы. Я очень боюсь, что моя дочь пойдёт в эту актёрскую профессию. Но она меня каждый раз успокаивает, говоря, что будет врачом.
– А почему боитесь?
Антон: Актёр – это очень зависимый человек. Как сказала Вика, сегодня есть работа, а завтра – нет. Только единицы достигают значительного успеха. Мне не приходится жаловаться. У меня синдром «наголодавшегося человека». Я очень долго был без работы. Поэтому у меня сейчас 46 фильмов. Когда мне предлагают работу, я сразу соглашаюсь.
– А как вы выдержали долгое время без работы?
Антон: Я ушёл в армию в одно время. Полгода «веселился», не знаю, где я жил и что я ел. А потом уже с Викой встретились. Тоже по‑разному было. И уходил от неё, мол, кто я такой, безработный, бесперспективный, хоть и с гитарой за спиной. Но самое главное, что я хотел сказать – это профессия, в которой очень легко утратить ощущение реальности. Мы слышим то, что нам нравится. В потоке комплиментов или осуждения можно потерять связь с реальностью. Я видел, как некоторые актёры просто сходили с ума. Ко мне популярность пришла лет под 30, когда я уже был весь в синяках и ссадинах от того, что наступал на одни и те же грабли. К тому же со мной всегда были и есть рядом друзья, которые не дадут мне унестись в заоблачную высь. А когда человек играет свою первую роль после театрального института, и она становится успешной, то его превозносят на небывалую высоту. Человек теряется. Он чувствует себя богом, а к остальным людям относится, как к собственной свите. И это страшно.
– Антон, вы не опасаетесь, что за вами закрепится амплуа красавчика?
Антон: Для меня в этом отношении примером служит голливудский актёр Мэттью Макконахи, который из красавчика, снимающегося в романтических комедиях, стал очень крутым драматическим актёром, играющим совершенно разные роли. Нужно не бояться себя изменить.
– А режиссёры видят вас в другом образе?
Антон: Да. Это моё счастье. Я одновременно играл в «Нотр-Дам де Пари», где я был капитаном стрелков, и в сериале «Бедная Настя», где играл такого рефлексирующего интеллигента в очках. Благодаря этой разнице меня начали приглашать на совершенно разные роли.
Виктория: Антон – удивительный характерный актёр. Он такой смешной! Я очень надеюсь, что его когда‑нибудь пригласят играть в комедии. Жалко, что сейчас это всё вижу одна я.
– Виктория, а какой настоящий, не киношный, Антон?
Виктория: Самоед. Он никогда не бывает доволен собой. Так как он считает меня своей половиной, то он часто недоволен и мной тоже. Требования ко мне всегда больше. Он очень занудлив. Но я понимаю, для чего мне это. Такой степени смирения я от себя не ожидала. У него же с возрастом характер портится. И мне ещё больше приходится смиряться. И мне это явно идёт на пользу, как человеку гордому, тщеславному, раздражительному, нетерпеливому. Поэтому я счастлива.
– А у вас после рождения детей где концентрируется основная жизнь?
Виктория: После рождения детей я теперь на каждого человека смотрю, думая, что у него есть мама и папа. Следовательно, он ребёнок. Вне зависимости от того, кто этот человек, мне всегда его жалко по‑матерински.
Антон: Для меня никогда не была центром активности работа и сцена. Я не понимаю, когда люди говорят: «Я хочу умереть на сцене».
– То есть для вас работа – это всё же работа, а жизнь – это семья?
Виктория: Жизнь – это творчество. А работа – это работа. Если человек талантлив, то он вкладывает в какое‑то дело, в совершенно любое, свой талант. Талант, как вода, подвижен. Многие люди из‑за гордыни, стесняясь оценки окружающих, не раскрывают свой талант. Когда ты делаешь шаги, ты неизбежно ошибаешься, падаешь, тебя осуждают и недооценивают. Люди должны понимать, что не надо бояться падать, не надо бояться негативной реакции на твои действия, если ты знаешь: то, что ты делаешь – твоё.
– Тяжело быть публичными людьми?
Виктория: Жизнь, как зеркало, какую рожу скорчил, такую и получил в ответ. Мне кажется, что журналисты иногда специально стебутся над теми артистами, которые много о себе мнят, и специально задают такие вопросы, которые могут немного сбить этот пафос и поставить артиста в неловкое положение. Я считаю, что если ты обиделся, то это твои проблемы. Можно же не обижаться, а отшутиться в ответ.
– И всё же – ради чего должны зрители прийти на ваш концерт?
Виктория: Мы с вами живём в зиме. Даже когда всё хорошо, всё равно хочется плакать. Без солнца очень грустно. А у нас на концерте – всегда солнце.
