Фермер Порошин и немного туризма

К устьянскому фермеру Василию Порошину меня привез устьянский же фермер Николай Ифанов. Мужики бросились радостно обниматься. Вроде и живут неподалеку – Ифанов под Костылево, Порошин – в Шангалах, а встречаются нечасто – некогда. Оба тянут свои хозяйства почти что в одиночку, обоим помогают дочери-школьницы.

Привычка такая – держать хозяйство

– Надоело все, честно сказать, – говорит Порошин, – я закрыл было юрлицо, хотел оставить просто как личное подсобное хозяйство, так из министерства В хозяйстве фермера десять голов крупного рогатого скота и тридцать овецменя замучили звонками, говорят, что идут субсидии, обратно нельзя возвращать. Опять открыл. Привычка держать хозяйство – от нее никуда не денешься, столько всего вложено…

Ифанов смеется: – Худо, тяжело, полный карман денег и вот такие курдюки! – фермеры меряются круглыми животами.

– Едим свое, – говорит Порошин, – вот и нормальные организмы. Я без молока не могу. Бывает, даже в гости схожу, нормально поедим там, но домой приду – пару кружек молока выпью, а так спать не лягу.

– Поубавил немного сейчас, – рассказывает Порошин о своем хозяйстве. – У меня десять голов крупного рогатого скота: три коровы, одна нетель, остальные – бычки. Тридцать овец. Курочки. Лисица у меня сейгод больше двадцати штук утащила, некогда смотреть, – осталось пятнадцать. Два индюка в хлеве, выпускаю их только вечером. Пчелы есть. Сажаю два гектара картофеля, около ста гектаров сена кошу.

Хозяйство Порошина находится в урочище Пробуждение километрах в десяти от Шангал за деревней Плесевской. Здесь фермер и прописан. На покосах вокруг хозяйства скошенное сено лежит в валках. Надо убирать, а некогда, да еще – дождь.

– Сено-то есть у бычка? – спрашивает Порошин у девочки, управляющейся в скотном дворе. – Это дочь у меня старшая, помогает сейчас. Работник у меня был, да запил. С первого сентября не знаю, что делать буду.

Я днем занят – работаю на государственной службе. Утром встану рано, из Шангал сюда приеду, коров подою, угоюсь (это местное слово означает – управлюсь с хозяйством, скотиной. – Прим. авт.), дети у меня остаются здесь по очереди, по одной. Почистит стойла – и идет на весь день коров пасти. Сейчас вот пошла бычка покормить. Вечером я опять приезжаю, угоюсь, подою…

Откуда чистый звук

– У меня обе девочки занимаются в музыкальной школе фортепьяно. Одна уже закончила, вторая еще ходит. Учительница всегда говорила, что единственные мои дети, кто из Шангал ходит, которые чистый звук получают. На клавишу нажали – чистый звук. У остальных пальчики слабые. Понятно, они у меня молоко пьют и с вилами работают, еще и доят та и другая. Я на два дня в Архангельск уезжал, у меня там жена рожала, так старшая тут сама гоилась.

Я считаю, что сейчас хозяйство у меня убыточное. За счет чего? Я продаю молока максимум на тысячу рублей в день. Мне надо три раза в день сюда съездить, значит, надо заправить машину. Топливо надо для генератора и помпы, которая качает воду.

Маленьких бычков хлебом подкармливаю. Надо мешок комбикорма на день – самый дешевый 560 рублей.

Я считал уже, получается, что если вместо комбикорма давать хлеб, выходит та же цена. Чуть-чуть дороже. Но с хлеба они привес дадут больше, чем с комбикормов. Летом, бывает, грибов соберу. Коровам – сырые, поросятам – сварю.

Я держал десять свиноматок, сейчас у меня всего две. Я как-то убрал всех свиноматок, а потом не мог купить себе поросенка на мясо. Потом достал все-таки, кормил семь месяцев, всего 25 килограммов мясом поросенок вытянул. Я тогда плюнул, решил, лучше я своих буду держать, чтобы у меня были нормальные поросята. Для себя две матки держу. Излишки – сдаю.

Работнику я плачу пятьсот рублей на руки в день, два выходных. В месяц это получается 11-12 тысяч рублей плюс сверх этого сигареты и питание. А объем-то маленький. Раньше у меня не бывало меньше 20 голов крупного рогатого скота, овец около сотни было. Можно бы было бычков побольше держать, но сегодня проблемы с реализацией, не знаю, куда сдавать мясо. На руки населению только сдаем.

Нет столько знакомых, чтобы мясо сбыть

– Раньше я возил мясо тоннами в Северодвинск. Сдавал там по магазинам, по различным точкам. В больницу сдашь, в ГПТУ… Это было нормально. Мясо тогда проверяла и «штамповала» ветлечебница. Мы в ветлечебницу мясо привезли, они проверили, ветеринарное свидетельство нам выписали – мы едем, сдаем без всяких проблем.

А сейчас забивать надо на лицензированном убойном пункте, а у меня его нет. Забиваем сами. Телят теперь трудно реализовать, потому что нет «штамповки».

Я здесь собрался ферму ставить на 50 голов, вон, бревна лежат. Сейчас думаю – стоит ли. Держал бы я 50 голов, но сейчас задумываюсь: выкормлю я их, а кому сдавать? У меня есть знакомые из Архангельска, три человека. Они оптом берут бычка и несколько овечек на мясо. Позвонят – я приготовлю. Они для себя берут. А если 50 голов держать, таких знакомых надо много. А где их найдешь?

Хозяйство у меня с 1991 года, и только три года как я получаю субсидии в виде «несвязной поддержки» за то, что засеваю 10 гектаров земли, восемь гектаров зерносмесь и два гектара картофеля. Еще кошу 100 гектаров многолетних трав. Можно оформлять субсидии на мясо, но нет лицензии на убой. Можно оформлять субсидии на молоко, но молоко мы сдаем частникам по накладным, и это тоже не проходит.

Субсидий выходит тысяч пятьдесят в год, а официальный оборот у меня больше миллиона рублей. Показываю прибыль в тысячу рублей – и все.

Не создано таких условий, чтобы я был заинтересован показывать все и расти. Я приходил в Россельхозбанк, говорил: «Я давно с банками работаю, история у меня хорошая, дайте мне пять миллионов, чтобы обновить технику. Купить трактор, купить косилку». В банк ничего не заложишь, они технику старше трех лет не берут. Техника у меня вся рабочая, но старая.

На старой технике работать – это все нервы, раздражение. Сломается в разгар работы, пока починишь – погода испортится. И опять не успел. До ремонта руки не доходят, потому что я все один. Раньше родители были, так они здорово выручали. Пока я там, они – тут.

Я занимался реализацией, привезти корма, договориться, а тут тянули они, и работники у нас были. А сейчас только мама осталась, но она уже не может.

Мне старшие дети говорят: папа, у тебя тут не работа, а каторга, настаивают, чтобы я это все бросал. Получается, мне надо или оборот увеличивать (а мне нет большой разницы, обслуживать десять коров или двадцать), или заниматься чем-то совсем другим. Я подумываю, чтобы на «сезонку» перейти. Держать, например, только пчел и картошкой заниматься, может, хранилище сделать.

Жалко, сколько здесь полей. Если бы я не косил, они бы все заросли. Жалко этого всего.

К дяде Коле – овец посмотреть

То, что в Устьянском районе, где процветают крупные сельскохозяйственные предприятия, фермерские хозяйства снижают поголовье и приходят в упадок, можно попробовать объяснить тем, что они не выдерживают конкуренции с мощными агрофирмами.

Хотя, казалось бы, на земле хватает работы на всех. При этом у фермеров появляется новая сфера деятельности – участие в туристическом бизнесе. Это явление еще только зарождается.

Об участии фермеров в туристическом бизнесе «Правде Севера» рассказала специалист по детскому отдыху одного из архангельских туроператоров Наталья Гончарова:

– Мы организуем для детей из детского оздоровительного лагеря в Малиновке экскурсию «У дяди Коли» в фермерское хозяйство Николая Ифанова. Знакомим детей с животными, с обычаями. Ребята пробуют даже кормить животных, ухаживать за ними. Приобщаем их к конному спорту, учим, как ухаживать за лошадьми, к обычаю самовара…

В летний сезон каждая из трех смен ездит на эту экскурсию, ребята едут с радостью, сами высказывают желание поехать проведать этих уточек.

Мы только начинаем сотрудничать с Николаем, – продолжает Наталья Гончарова, – поэтому цена была минимальна. Фермер брал деньги буквально только на корм животным. Она будет повышаться, так как эти экскурсии пользуются спросом. Родители стали спрашивать. В лагере есть родительский день, дети рассказывали своим родителям про экскурсию к дяде Коле, и родители тоже просили экскурсии на эту ферму.

Первое требование к фермерскому хозяйству, чтобы везти туда туристов, – возможность размещения. Конечно, можно сделать рядом палаточный лагерь, но все зависит от погодных условий. Нам очень важно, чтобы было, где разместиться, и часть какой-то программы.

Нужен доступ к животным, а не каждый фермер на это согласится. Некоторые могут не подпустить, сказать «а вы посмотрите, как мы это делаем».

Надо чтобы в плохую погоду была крыша над головой. А комфортные условия – это будет немножко не то. Люди едут на ферму. Они должны прочувствовать, понять, каково это. Пока мы сотрудничаем только с Николаем и с конным клубом, который находится рядом с Малиновкой.