Система работает!
В онкологии жёстко спросили: будешь выполнять наши рекомендации? А я уже понял, что не в состоянии бороться сам. После первых «химий» было сильно хреново. А когда прокололи брюхо, и из меня за ночь вытекло 20 литров воды, немного полегчало. Однажды случилась паническая атака – был уверен, что прямо сейчас умру: давило грудь, задыхался, накрыл животный неконтролируемый страх смерти. Жуткое дело. Утащили в реанимацию.
Потом, когда выписали после второй «химии» и опять стало плохо, вызвал скорую. Попросил прощения у своих, попрощался со всеми и приготовился помирать. А приехавшая пожилая докторша, сделав кардиограмму и померив давление, вдруг сказала: «Пацан, ты не можешь умереть сейчас! Это у тебя паническая атака». Вколола что‑то. И всё прошло. А потом мне психолога прислали в диспансере.
После третьей-четвёртой «химии» зав. отделением сказала: организм откликается на лечение. У меня резко уменьшились узлы возле печени. И я стал воскреcать. Ушла желтизна, исчез живот, я начал нормально есть и набирать вес. А энергия появилась такая, что пахал, как вол.
А потом снова стало хуже. Меня отправили на позитронно-эмиссионный томограф в Питер. Оказалось, опухоль перестала реагировать на назначенный препарат. Там же прошёл консультацию у гематолога. Всё – бесплатно. Платил только за проезд. Так понял, что система «регион-центр» работает. Хотя в гостинице в Песочном, где жил с такими же пациентами из других регионов, узнал, что многим пришлось тратиться на лечение в своих диспансерах.
Есть надежда, но нет уверенности
В общем, понял: в своих стенах лечиться надёжнее. Здесь, как мне видится, есть резон бороться за меня. Город небольшой, все друг друга знают, у врачей есть смысл поддерживать свою репутацию. Реально вижу: врачи всеми силами пытаются меня спасти. Может, чувствуют, что и я сейчас к ним с открытым сердцем. Я искренне благодарен этим людям. Так что вылечат – судьба. Не вылечат – тоже судьба.
Мне, если честно, онкологов жалко. Бесконечно уважаю их. Лечить рак – это такая ответственность – не то, например, что восстанавливать трубу, раскуроченную каким‑нибудь трактористом. Трубу заново сварить можно. А тут любая ошибка – человеческая жизнь. Напряжённо, нервно, психологически затратно. Врачи – не боги, лечить – не перекрестить, чтоб ты побежал здоровый.
Человека, который слишком хорошо о себе думает, единственный способ заставить лечиться, – дойти до такого состояния, до какого дошёл я. Причём с полисом ДМС, как я понял, смысла лечиться нет. Обследования делают, бумажки выдают, а дальше что? По моему опыту, ОМС – эффективнее и платных услуг, где каждый отвечает за «своё», а не за лечение пациента в целом. Конечно, я и сам боялся рака и ходил по другим врачам в надежде услышать какой‑то другой диагноз. Я ведь даже подходить к онкодиспансеру не хотел, мне казалось там – вообще какой‑то край.
Ира Снеговская, Виктор Карпов, Ольга Сергеева – список потерь только из «Правды Севера». Всё шло в копилку недоверия. Только твой опыт немного вразумлял: получалось, кого‑то же вылечивают. Хотя я знаю, как тебе досталось. У меня тоже «побочки» всякой полно. Но я жив. И хочу поделиться своим опытом. Особенно с теми, у кого тоже лимфома Ходжкина. Её реально научились лечить. И на первых стадиях вероятность полного излечения очень высока. У меня – четвёртая. Поражены все лимфоузлы.
