Недавно меня выписали из Первой городской клинической больницы. Сейчас я дома, на душе спокойно. И я хочу рассказать свою историю о том, как важно не только лечение, но и общение с врачом.
Моя история началась три года назад. Летом 2012 года после исследования УЗИ врачи направили меня на операцию. Напугали: «Это серьезно!» Я человек очень эмоциональный, впечатлительный. Одно упоминание об онкологии вызывало у меня ужас, быть может, напрасный. Но мой тревожно-мнительный характер уже поздновато менять... У меня началась депрессия с навязчивой мыслью о смерти от рака.
После цистоскопии, ничего не объяснив, уролог дал мне направление на операцию. Врач всем своим видом показывал, что не намерен говорить со мной по поводу моего диагноза. И это еще больше встревожило меня. Как сейчас помню мое состояние в тот момент. Я еле нашла дверь, чтобы выйти из кабинета.
На четвертый день после памятного визита к онкологу меня увезли на скорой помощи с инсультом. Неврологи регионального сосудистого центра Первой городской больницы, куда меня экстренно госпитализировали, предупредили меня, что после инсульта полгода – никаких операций под общим наркозом! Звоню врачу-онкологу. Спрашиваю, как теперь быть с назначенной операцией? И слышу в трубке голос: «Вы умрете на столе!!!» После короткой паузы, видимо спохватившись, врач смягчается и поправляется: «Вы нужны нам живая, а не мертвая».
Но эта «поправка», уже не играет никакой роли. В моем мозгу застряла роковая фраза. И словно проклятием нависли надо мной слова: «Вы умрете на столе!» С этой минуты я стала физически чувствовать что-то страшное, неотвратимое... И месяца не прошло после «рокового предсказания», как меня поразил второй инсульт. Да такой тяжелый, что я так и не смогла оправиться и стала инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Теперь я не могу даже выйти из дома без сопровождения. И это в 60 лет! Прошло некоторое время. И врачи стали напоминать мне, что пора, наконец, решить вопрос с операцией.
И вот нынешним летом я обратилась за консультацией в Первую городскую клиническую больницу. Пришла на прием к заслуженному врачу РФ Сергею Прокопьевичу Нестеренко, заведующему урологическим отделением. Врач терпеливо выслушал меня, к великому удивлению. Ведь в наши дни это бывает так редко. Теперь врачи смотрят только в компьютер, не удосуживаясь подчас даже взглянуть на того, кто пришел на прием. Время, отпущенное на каждого пациента, не позволяет!
Сергей Прокопьевич внимательно рассмотрел мой снимок УЗИ. Я заметила неспешное, чуткое движение его пальцев по распечатке. Было впечатление, что он видит руками! «Я не нахожу здесь ничего...» – заключил врач. И вспомнилось запавшее с детства: «У настоящего хирурга глаза художника, а руки – музыканта...» Это про него, Сергея Прокопьевича Нестеренко. Он сам предложил сделать мне цистоскопию. А затем и биопсию. Чтобы я успокоилась, что ничего злокачественного у меня нет. Как нет и никакой причины для оперативного вмешательства. Сергей Прокопьевич направил меня на обследование в свое отделение.
Талант диагноста хирурга Нестеренко поразил до глубины души. Он с первого взгляда, без всякой аппаратуры, поставил точный диагноз, который позже подтвердили цистоскопия и гистология. Я думала, что врачи не любят возиться с инвалидами: очень уж хлопотно. Но, несмотря на свою занятость, завотделением каждый день заглядывал ко мне в палату, узнавал о самочувствии. А вечерами приходил в свою урологию, нет, не на дежурство, а просто убедиться, что все в отделении в порядке, и со спокойной душой уйти домой.
Нестеренко, врач высшей категории, выполняющий сложные операции, взял у меня анализ на биопсию. Отнесся к моей просьбе с пониманием. Правду говорят, что хороший врач спасает не только от болезни, но и от плохих лекарей. Мощная позитивная энергетика хирурга как рукой сняла все мои прежние опасения и страхи. Ведь биопсию мне делали на операционном столе под общим наркозом. И со мной ничего не случилось!
Неделю спустя Сергей Прокопьевич, назначив медикаментозное лечение, отпустил меня с миром домой. Впервые за эти три самые тяжелые в моей жизни года я плакала и смеялась, дав волю своим зажатым в кулак накопившимся эмоциям. И утраченные после инсульта интерес к жизни и свет в душе стали возвращаться ко мне...
Ирина ВАСИЛЬЕВА. Фото Павла Кононова
