14.12.2017 09:54

Каждые три часа – одновременно на всей планете

Последняя труднодоступная станция, на которой мне предстояло провести полную инспекцию в этом году – МГ-2 Сосновец
Мареограф
Александр Шаперов - устьянский Папа Карло – привозит материал для берестяной утвари с большой земли
Владимир Зотов на мареографе
Научно-исследовательское судно «Иван Петров»

Александр Обоимов, постоянный автор «Правды Севера», инспектор Гидрометслужбы, продолжает рассказывать о тех, кто выбрал своим домом Арктику

Последняя труднодоступная станция, на которой мне предстояло провести полную инспекцию в этом году – МГ-2 Сосновец

Без комаров

Расположена станция на одноимённом острове в западной части горла Белого моря, вблизи Терского берега Кольского полуострова. Добраться туда можно разными способами. Я выбрал самый быстрый – на нашем научно-исследовательском судне «Иван Петров». Мы подошли к острову ранним утром. Погода, наконец‑то, сжалилась над нами, и от шторма, который преследовал нас от самого Архангельска, не осталось и следа.

Утром, как только забрезжил рассвет, мы на катере взяли курс на остров, который отделён от Кольского полуострова небольшим проливом Сосновская Салма шириной две мили. На материке напротив острова расположено село Сосновка, вообще, тут люди давно жили. Места‑то красивейшие и заповедные, как все на Терском берегу. Так же, как и сто, и двести лет назад – рыбная ловля, охота, грибы и ягоды.

На острове в данный момент проживают четыре человека: начальник метеостанции Владимир Зотов, техник-метеоролог Игорь Дурнев и обслуживающий персонал маяка, ещё трое в отпуске. Живут дружно, помогая друг другу во всём, а иначе и быть не может.

Владимир Зотов уже девятый год зимует на острове, после окончания курсов полярных работников в 1984 году работать начинал в Тиксинском УГКС, потом в Амдерминском. Приезжал на Сосновец ещё двадцать лет назад, но тогда не задержался здесь надолго.

– Не понравилось мне тогда на станции, не зацепило, – улыбаясь, вспоминает он. – Зато теперь понимаю, что лучше места нет. Здесь почти никогда не бывает комаров, воздух такой, что надышаться невозможно, морошки столько, что ступить негде. Вот Игорь с Леной приехали сюда семь лет назад и тоже никуда уезжать не хотят, если только в отпуск…

Потекли дни работы на станции, тщательный и кропотливый осмотр, поверка барометра, в свободное время исследование острова. Раньше при кратковременном посещении МГ-2 Сосновец не замечал многих артефактов, интересных объектов. Как оказалось, здесь их предостаточно. Через несколько дней стало известно, что НИС «Иван Петров» забрать меня не сможет, виной тому штормовой ветер, который в осеннее время года здесь не редкость. Значит, придётся ждать «кормильца Арктики» НЭС «Михаил Сомов», значит, на острове проведу целых две недели.

Где рождается и умирает свет

Проведя полную инспекцию и выяснив проблемные вопросы на метеорологической станции, я познакомился с начальником маяка Дмитрием Пуляевым. Он угостил меня брусничным чаем и морошковым вареньем, за чаепитием разговорились.

Родом Дмитрий из глубинки Архангельской области – из села Шангалы, спортсмен, ведёт здоровый образ жизни, любит природу. На острове проводит вторую зимовку, трудностей не боится, с детства приучен к труду.

– Когда я впервые прибыл сюда, то сразу же было ощущение такое, что попал совсем в другой мир, в другое измерение. Остров обладает какой‑то очень выразительной аурой. И когда ты это почувствуешь, то это просто ни с чем не сравнить. Казалось бы, маленький клочок суши размером меньше квадратного километра. Море да камень. Место, скажем так, не очень приветливое, открыто со всех сторон всем ветрам. А ты будто попадаешь на другую планету, разумная жизнь на которой давно вымерла, и где не осталось ничего, кроме мха и травы. А сколько здесь морошки! И конкурентов для её сбора немного, – заразительно смеётся Дмитрий. – Суровый, конечно, остров, – продолжает он. – Но есть в нём какая‑то неотмирность, отрешённость, богоизбранность, что ли. Маяки в XXI веке постепенно переходят на автоматический режим, а смотритель маяка становится исчезающей профессией, но мы ещё поработаем…

Медленно идём к 30‑метровому маяку по деревянным мосткам. В 1907 году морским министерством был объявлен конкурс на лучший проект новой железной башни для Сосновецкого маяка. Выиграл его Путиловский завод в Санкт-Петербурге. В 1909 году новый маяк вступил в строй. Тогда он представлял собой стальную ажурную четырёхгранную башню высотой 20 метров с цилиндрической трубой внутри и красным фонарным сооружением и площадкой наверху. Башня была окрашена горизонтальными белыми и чёрными полосами. Около неё располагалась часовня, два жилых дома, флагшток для подачи сигналов проходящим судам, две пушки для туманных сигналов и метеорологическая будка. Все здания были жёлтого цвета с красными крышами. Потом маяк неоднократно перестраивался и достраивался. Железная башня маяка простояла до 1960 года, когда была заменена на новую из сборных чугунных тюбингов высотой 31 метр от основания.

– Хотите подняться на маяк? Оттуда открывается очень красивый вид, – предложил мне начальник маяка.

– С удовольствием.

– 120 ступенек, – предупредил Дмитрий, открывая дверь.

Мы стали быстро подниматься и через несколько минут преодолели последнюю ступеньку винтовой лестницы. До самого верха, правда, было ещё несколько ступенек, но уже по другой лесенке.

– Ну вот, мы на месте! – Дима показал на лампу. – Вот – это место, где рождается и через мгновение умирает свет, и это повторяется снова и снова. Мы как бы становимся путеводной звездой для морских судов и объектом восторга для туристов, – улыбается начальник маяка.

С высоты остров казался совсем маленьким. Вид и на самом деле был завораживающим.

– Проблемные темы есть? – интересуюсь я.

– Дизель – сердце каждого маяка – тема отдельная и самая больная. Если хоть какие‑то строительные материалы получается выбить, то дизеля на последнем издыхании. Из трёх работают два. Дизеля такой модификации уже не выпускают. Запчасти приходится искать везде. Остаться зимой без электричества – конец. Дизель – это святое. О нём даже говорить плохо нельзя. Ну а остальное – это уже мелочи. Техники у нас никакой не было, пришлось старенький «Буран» купить за свои деньги, на своём горбу дрова от места выгрузки не потаскаешь, – хмурится Дмитрий. – Раньше на маяке своя конюшня была, вон там старое строение, то, что от неё осталось…

На маяке я ещё познакомился с Александром Шаперовым. До работы на маяке он в посёлке Октябрьский, что в Устьянском районе, учил детишек декоративно-прикладному искусству. Про таких говорят – «золотые руки». Восемь лет он вкладывал в души малышей любовь к народным традициям. И в одночасье решил круто изменить свою жизнь, уехал на остров.

– Прошло ещё, конечно, совсем мало времени, как я покинул родные края и цивилизацию. Трудно сказать, как сложится здесь моё пребывание, но первые впечатления об этом удивительном острове только самые восторженные.

– А своим любимым делом занимаетесь?

– А как же! Пойдёмте, покажу свои поделки.

В комнате-мастерской пахнет лесом и это неудивительно, все шедевры Александр делает из бересты и дерева: корзины, пестери, различные игрушки, головоломки, цветы, птицы-счастья. Всё выполнено с душой, со вкусом.

– Откуда материал берёте, на острове ведь не растут берёзы и ели?

– Да, с материалом тут, и правда, совсем беда, поэтому многое привёз с собой, с материка.

– Вот, например пестерь. Знаете сколько бересты на него нужно? И лучше, конечно, использовать свежую, чуть пересушишь – начинает ломаться. Изделия из бересты у людей с давних времён пользуются большой популярностью, поскольку очень удобны для пользования. Ну и красиво, конечно…

Те, кто выходит на срок

Солнце медленно клонится к горизонту. Осенний и так прохладный воздух быстро остывает, небо постепенно меняет цвет от голубого к тёмно-синему. Не спеша уходят на восток облака, затихает природа, затихает и мир людей. Одно за другим загораются окна домов островитян, вечер окутывает всё вокруг. На метеорологическую площадку идёт метеоролог, она встречает его тишиной, нарушаемой лишь жужжанием вертушки датчика анеморумбометра.

Что обычный обыватель знает о метеорологах? Не думаю, что очень много. Неприметная это профессия. Неприметная и уединённая. Метеостанции в основном ставят в отдалённых местах, в стороне от цивилизации. Ритм жизни на труднодоступной метеостанции спокойный и размеренный. Не надо бежать с утра на метро, автобус, электричку или стоять в пробке. Проснулся, вышел на улицу. Вдохнул свежего воздуха, полюбовался красивыми пейзажами, 30 секунд – и ты уже на рабочем месте – на метеоплощадке.

Трудится метеоролог, мало кем замечаемый. На столе у него царит идеальный порядок – иначе нельзя, ведь за этим столом поочерёдно работают его коллеги. Аккуратно лежат карандаши и ручки, книжка КМ-1 для записи наблюдений. Сейчас на всех метеостанциях установлены автоматизированные метеорологические комплексы (АМК), которые существенно облегчили труд метеоролога, но это не значит, что компьютер всё делает сам. Как и прежде, каждые три часа метеоролог-наблюдатель идёт на срок – снимать показания с приборов, наблюдать за облачностью, видимостью и атмосферными явлениями. Показания сняты – метеоролог идёт обратно – информацию надо закодировать и отправить в Гидрометцентр.

Наступает тёмное время суток, мрак окутал землю. Ночь наполнена шорохами и завыванием ветра в проводах. Ярко светят звёзды, и в тёмном небе видна Большая Медведица, просматривается лёгкая дымка Млечного Пути. А чуть в стороне угадываются чёрные силуэты мачт ветроизмерительных приборов. Но вот зажёгся прожектор на метеоплощадке, загорелась жёлтым светом метеобудка. От дверей метеостанции отрывается яркая звезда и плывёт по направлению к метеоплощадке. Яркий электрический фонарь освещает путь наблюдателю-метеорологу. Новый срок, новая телеграмма, хотя «телеграмма» – это устаревшее название, оставшееся со времён, когда показания передавались через телеграф или радистом с помощью азбуки Морзе. Сейчас всю информацию отправляют через интернет, а в особо удалённых районах – по спутниковой связи. Но профессиональный термин «телеграмма» понятен всем метеорологам и синоптикам и жив до сих пор. Вновь сделана вся работа, сделана с неукоснительной точностью. И вновь гаснет свет, и метеостанция затихает до следующего срока. Хотя полностью она не засыпает никогда – время от времени дежурный наблюдатель должен выходить и проверять погоду между сроками.

На горизонте загорается тонкая полоса рассвета. Чётче становятся мачты, ночь уже отступила, но утро ещё не настало. По всему миру тысячи дверей распахиваются и вновь закрываются. Тысячи наблюдателей-метеорологов на разных концах Земли выходят на срок. Каждые три часа они вместе, хотя и не видя друг друга, делают одну работу, тысячи телеграмм отправляются со всех метеостанций мира. И на какое‑то мгновение всё это объединяет все шесть континентов.

Восходит солнышко, и яркий свет заливает метеоплощадку, маленький домик и всё пространство вокруг. Яркое солнце начинает выжигать полосу на картонной ленте в гелиографе.

Дежурство уже скоро закончится. Открывается калитка, покрытая инеем, и снова всё повторяется, вновь снятие показаний приборов, отправка телеграммы…

Не стоит на месте погода, данные о ней нужны всем, и вряд ли люди когда‑нибудь научатся управлять погодой. Поэтому им остаётся лишь наблюдать за ней и передавать сведения каждые три часа на всей планете, в одно и то же время, чтобы синоптики сделали наиболее точный прогноз. Этим и занимаются люди с романтичной профессией метеоролог.

об авторе

Александр Обоимов, постоянный автор «Правды Севера», инспектор Гидрометслужбы

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Александр Обоимов. Фото автора