15.02.2019 10:18

Тобседские буруны

PressFoto (c)

Об этой забытой трагедии 1973 года в письме в редакцию написал Фёдор Николаевич Анашкин, который в семидесятые годы работал начальником Ненецкой окружной инспекции охраны Севрыбвода

Проживая в Ненецком автономном округе, я неоднократно бывал между островом Сенгейский и рыбацким посёлком Тобседа, что стоит в устье Колоколковской губы, вытекающей с резкими и стремительными бурунами в это же море. Бывали и трагические случаи с рыбаками, зверобоями и научными исследователями, изучающими ихтиофауну морского побережья в этом районе. Об одном из них хочется рассказать – это о гибели экспедиции сотрудников Северного отделения Полярного института рыбного хозяйства и океанографии из Архангельска.

О трагедии людей у рыбацкого посёлка Тобседа летом 1973 года газеты не писали, на работе (в ­СевПИНРО, директор М. И. Морштын) об этом говорить запрещалось, поскольку главных виновников гибели людей могли бы привлечь к ответственности.

Архангельский обком профсоюза рыбной промышленности (председатель Щеголихин В. А.) после проверки факта гибели шестерых человек ограничился штрафами в отношении руководителей СевПИНРО и Архрыбпрома, а про героя – спасателя Алексея Константиновича – не вспомнили. Видимо, боялись, поскольку допущено грубое нарушение правил техники безопасности.

Лишь через три года после трагедии в журнале «Вокруг света» в номере 6 за июнь 1976 года написали, что участники экспедиции экспедиции СевПИНРО и несколько жителей посёлка Тобседа в августе 1973 года ночью погибали при заходе с моря в Колоколковскую губу.

Алексей Константинович КозьминИз восьми членов этой группы двое остались живы – это сотрудники института: Елена Николаевна Семёнова и Алексей Константинович Козьмин. Алексей Константинович, благодаря поморскому здоровью, схватил тонущую Елену Николаевну за ватник и поплыл с ней к корме опрокинутого вверх дном карбаса.

Я сам хорошо это место помню, так как летом 1968 года испытал подобное. Тогда мы с корреспондентом газеты «Правда Севера» Валентином Устиновым и механиком рыбоохранного судна здесь же попали на буруны. Чудом остались в живых – лодочный мотор, хотя и слабенький, но не подвёл, да и я ещё помогал ему, толкаясь длинным шестом между вспенившимися волнами у фарватера.

С одним из участников экспедиции Северного отделения ПИНРО – кандидатом биологических наук, работающим до сих пор в том же институте, Алексеем Козьминым – я поговорил, чтобы подробно узнать, что происходило в ту роковую ночь. Вот что он рассказал:

– 18 августа 1973 года в 20 часов экспедиция СевПИНРО на деревянном карбасе с подвесным мотором «Вихрь» вышла из рыбацкого стана Нижний Сенгейский шар Баренцева моря и направилась в район посёлка Тобседа. В карбасе было шесть членов экспедиции и два пассажира – две девочки-школьницы из этого же посёлка, которые приезжали в гости к рыбакам-родственникам в Нижний Сенгейский.

Одновременно с карбасом в море вышел туристический катерок «Замора» с двумя путешественниками, следовавшими из Архангельска через рыболовецкие участки на морском побережье, где на одном из них взяли девочек-школьниц. Однако вскоре этих детей туристы пересадили в наш карбас, а отца Сары – Петра Хозяинова, он работал заведующим рыбпунктом Тобседы, попросили пересесть к ним в катер, поскольку он хорошо знал заход и помог туристам пройти в ночное время в Колоколковскую губу.

В 23 часа при заходе в губу наш научный карбас потерпел аварию – при заходе его захлестнуло огромным валом воды с шумом выходящего буруна. Спасательных жилетов ни на ком не было. Карбас, почти полный воды, мотор поработал немного и заглох. Мы были в ужасе от надвигающихся волн. Карбас с нами мощным отливом понесло в океан, подымая и опуская на смертельных бурунах. Выбросили якорь, нас затормозило. Только я успел выхватить из своей сумки заряженную ракетницу и выстрелить в воздух, как девятый вал, пришедший с океана навстречу вываливающемуся из губы буруну, захлестнул нашу посудину, и мы стали тонуть. Почти всех выкинуло из перевёрнутого вверх килем карбаса.

В эту августовскую ночь посёлок ещё просматривался. Туристический катер с тобседским проводником, следовавший рядом с нами, проскочил в губу, они увидели красный сигнал ракетницы, в посёлке тоже его видели, но к нам подъехать в тот момент никто не мог. Руководитель экспедиции Надежда Георгиевна Шапкова и студент четвёртого курса Архангельского пединститута Анатолий Тяглов, кстати, он был пловцом-перворазрядником, утонули сразу же.

Опытный рыбак-зверобой и моторист Семён Нестерович Каменский схватил девочку-десятиклассницу Любу Вылко и держался за карбас, вскоре и они погибли. Четырнадцатилетнюю Сару Хозяинову я забросил на киль карбаса, но её смыло гуляющей волной. Моя сотрудница Елена Николаевна Семёнова и с ней рядом рыбак из деревни Андег Павел Агафонов как‑то уцепились за нос карбаса и держались. Лена неплохо плавала, но и их сорвало волной. Паша утонул. Лена оказалась в море недалеко от меня и карбаса. Я подплыл к ней, мы добрались до карбаса. Не отпуская от себя, я пристегнул её за ремень, она только плакала и уже отключилась, ничего не соображала…

А вот как это происшествие описывает в журнале «Вокруг света» за июнь 1976 года очевидец-турист Е. Федоровский, тоже принимавший участие в спасении терпящих бедствие людей: «Карбас явно перегружен, в нём девять человек, оборудование экспедиции и даже небольшая лодка… Перед нами сейчас одна конкретная задача – преодолеть буруны. Они уже встают во весь свой неприятный рост. К заливу Тобседы подошли почти в полночь. На левом обрывистом берегу стоит маяк, окружённый нечёткими силуэтами палаток. За ним – редкие огни посёлка. Справа осталась веха, указывающая на проход в бурунах. Карбас резко сбросил скорость, и «Замора» поравнялась с ним.

– Перейдёте буруны и берите сразу вправо, – Семён крутанул ручку подвесного мотора, и карбас двинулся вперёд. Прошли первый ряд бурунов, второй, третий… Вокруг бесновалась и ревела вода. На четвёртой линии бурунов Семёна не было…Через несколько минут со станции пошёл в эфир сигнал тревоги. Столкнули в воду рыбачий карбас, стоящий на берегу. Мотор завёлся с трудом. Вновь показались грохочущие буруны. Старенький Л-6 работал с перебоями. Карбас еле двигался. Короткая полярная ночь подходила к концу. В лучах рассвета в бинокль заметили рокон – специальную рыбацкую одежду, – а рядом чёрное брюхо перевёрнутого карбаса… За кормой перевёрнутого судна были двое: ихтиолог Лёша и Лена Семёнова. Лена ничего не говорила, а только плакала. Её просто втащили в карбас, сняли намокшую пудовую телогрейку. Она совсем закоченела. Как опытные подводники мы знали, что в первую очередь нужно укрыть затылочную часть, иначе может наступить паралич нервной системы. Лену закутали во всё тёплое, что было на сидящих в катере. Лёша ввалился в карбас сам».

В конце нашей беседы Алексей добавил, что его спасло умение хорошо плавать – в те годы он мог переплыть Северную Двину. А толстый тёплый шерстяной свитер с высоким воротом и шапка не позволили застыть телу. Он и Лена находились шесть часов в холодной океанской воде.

О случившейся трагедии с экспедицией, о героизме Алексея Константиновича Козьмина и Елены Николаевны Семёновой ответственные лица СевПИНРО и Архрыбпрома умолчали. А ведь они достойны наград, они живы. И, кстати, 28 февраля Алексею Константиновичу Козьмину исполняется 75 лет.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.