04.02.2019 09:12

Эмиграция на две с половиной октавы

Прага
Карловы Вары

Северодвинский музыкант Валентин Шаповалов, уехавший в Чехию восемь лет назад – о том, чем живут и какие песни поют наши соотечественники в Праге и Карловых Варах

Зима с ударением на «и»

Приехал я в Чехию в самом начале две тысячи одиннадцатого. Сначала работал в ювелирной мастерской у знакомых и эпизодически пел на банкетах Валентин Шаповаловили приёмах в консульстве. А ещё озвучивал (и продолжаю озвучивать) концерты и фестивали – звукооператором за пультом. Веронику Долину озвучивал недавно, Вениамин Смехов к нам приезжал, на последнем концерте Юрия Кукина работал, Александр Городницкий – частый гость, Яромир Ногавица – это чешский поэт, композитор, он поёт Высоцкого, Окуджаву. Ему осенью Путин медаль Пушкина вручил. Очень много отличных исполнителей. Вот пока только с Карелом Готтом не встречался, очень надеюсь, что когда‑нибудь озвучу его концерт. Мы же все помним, как он поёт старинные русские романсы и советские песни – по‑русски и без акцента!

Ещё меня иногда приглашают в жюри международных детских конкурсов вокалистов. И тут минус – пою я на чешском лучше, чем говорю. Разговорной практики нет. Друг чех – так тот по‑русски говорит. А язык красивый и неожиданный. Например, «холод» по‑чешски – «зима» с ударением на «и». Всё равно приходится, например, к медикам обращаться, в полицию за всякими справками приходить, на бытовом уровне – магазины, почта – всё понятно, а когда начинаются бумажные дела, сложно. На курсы ходить – жалко времени. Времени в жизни не так много.

Я пою, Городницкий слушает

В нашем русскоязычном обществе в Праге существует «Бард-клуб». Организовала его Татьяна Сизова ещё за два года до моего приезда, осенью было десятилетие. На праздник собрались многочисленные гости. Рига, Брно, Москва, Гамбург, питерский клуб «Восток», откуда вышел Городницкий, Кукин, Клячкин, Варшава, с Украины команда «Ля шансон». Они из Сум – классный коллектив, Окуджаву пели, все на гитарах играют, девушка ещё и на флейте. И Александр Городницкий, он с клубом давно дружит. Фотография есть – перед детьми хвастаюсь – я пою, а Городницкий слушает.

В клубе я художественный руководитель: выстраиваю программу, объявляю номера. По четвергам устраиваем посиделки: с полседьмого до полдесятого поём все вместе бардовскую классику: «Давайте восклицать, друг другом восхищаться», «Милая моя, солнышко лесное» и так далее – песни, которые знают все. Потом – гитара по кругу. Разговоры. Танцы. Такой клуб, чтобы наши эмигранты общались. Иной раз придёт человек двадцать, иногда пятьдесят, сейчас всё больше, придут и стоят – места нет.

За спиной птицы летают и флаги реют

Клуб проводит два фестиваля в год. Весной – фестиваль бардовской классики «Возьмёмся за руки, друзья», обязательно приезжает какая‑то звезда. Сейчас вот ведём переговоры с Сергеем Никитиным.

А летний называется «За туманом», проводим на границе с Германией, замок Стржеков. Над рекой Эльбой, по‑чешски Лабой. Средневековый замок на скале, где даже Вагнер был. Стоишь, за спиной птицы летают, снизу вода шумит, флаги стран-участников реют – Прибалтика, Белоруссия, Украина, Израиль, Америка. Очень много желающих, мы выбираем – кого брать, кого не брать. Своих, из «Бард-клуба», я прослушиваю. Барды – они же на концертах байки рассказывают, иногда баек больше, чем песен. И это здорово.

А в позапрошлом году я представлял Прагу в Вентспилсе, в Латвии, там бардовский фестиваль проходит, официально это называется слёт «Татьянин день». Пел две чешские песни Яромира Ногавицы. На этом слёте и наши были – в смысле, из Архангельска и Северодвинска. Потом DVD вышел – восемь исполнителей по две песни.

Нас трое – легион

Ещё я музыкальный руководитель мужского фольклорно-славянского ансамбля «Легия». Ну, «Легион», трое нас. Один – бывший полковник, командовал в Омске, горячие точки прошёл, награды есть. Второй – тоже военный в отставке, а я же из Северодвинска, закваска‑то сценическая, спина прямая, все думают, что тоже бывший военный. С ними мы выступаем – консульство, русский центр культуры и науки, посольские приёмы, официальные мероприятия. Три года учу их петь – начиная с сольфеджио, звукоизвлечения, дыхания, заканчивая поклонами. Пишу голоса, придумываю и с ними же разучиваю. Сам тенор пою, приходится с басом пропевать, и с баритоном. Это отлично, потому что я опустил тембр вниз – расширил диапазон до двух с половиной октав. И теперь хочется столько всего попеть!

Ансамбль «Легия» иногда приглашают для озвучки фильмов на студию «Баррандов». Мы озвучивали красноармейцев, солдат Великой Отечественной, последний фильм, если на русский перевести – «Босиком по колючкам». А недавно по кругу ходили, наговаривали разные реплики: ропот в строю, крики, короткие разговоры, типа «дай закурить, жалко, что ли?» Они потом выбирают. Иногда сленг используют. Герой по сценарию произносит: «Ох, блин»! Мы им говорим: «Не может быть такого, это современный сленг, не пойдёт». Они соглашаются.

Все всё знают

А теперь у меня появилась работа в Карловых Варах, в самом центре, где эти знаменитые источники – там после реконструкции открылся старинный четырехзвёздный отель. Как мне потом сказали, в этом здании во время войны располагалось гестапо. Получается, мы недавно в гестапо пели военные песни.

В этих отелях в основном наши, русские отдыхают, приезжают на курорт: бассейн, врачи, сплошная стена отелей, целебная водичка. А чуть выше – завод знаменитую на весь мир «Бехеровку» выпускает – она же на карловарской воде.

И вот по вечерам приходят люди – музыкальная гостиная, свечи… И они со мной поют. Песни из старых кинофильмов, начиная с «Весны на Заречной улице» и из «Иронии судьбы», «Старого клёна» и «Одинокой гармони», заканчивая «Тёмной ночью», «Подмосковными вечерами» и «Чёрным котом». «Прощай, любимый город» очень любят. Подпевают, все всё знают. Недавно пою, вижу – азербайджанцы. «Скажите, пожалуйста, а восточное что‑то можете?» «Ялла», – говорю. «Пойдёт!» – отвечают.

Ну, а уж если, например, итальянцы в зале сидят, значит, надо итальянские песни петь, или англичане – на английском. Стараюсь.

Нарисовать осень

Сын и старшая дочь недавно мне подарили укулеле, это разновидность гитары – четырёхструнный инструмент, лучшего тульского мастера. И два микрофона. «Папа, – говорят, – ты вот поёшь людям, а мы‑то этого не слышим, записывай, внукам оставишь». Ну одна внучка у меня уже есть – четыре годика скоро будет, Тася.

В Россию раз в год приезжаю. В Северодвинске брат похоронен, в Курске – родители. Сын в Подмосковье с семьёй живёт, он экономист. Старшая в Москве занимается организацией общественных мероприятий, на футбольном чемпионате мира, например, работала с волонтёрами. Младшая вчера прилетела из Питера, первую сессию сдала, на факультете промышленного дизайна учится.

Бурно всё идёт, не застояться. В Праге я купил квартиру – продал северодвинскую, родительскую в Курске и на остаток – на пять лет – взял ипотеку. Под один и восемь годовых. Двадцать пять минут до Вацлавской площади. Как от центра Северодвинска до Ягров ехать. Окна выходят в лес. Можно хоть голышом на балкон выходить и дышать всем телом. Воздух – дубы и клёны.

Выходишь на балкон и понимаешь – зачем ты здесь вообще живёшь. Внучка вот в октябре гостила, так всё на балконе осень рисовала.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Записала Ирина ЖУРАВЛЁВА Фото из архива Валентина Шаповалова