30.09.2017 15:28

В деревне Выемково Ленского района число жителей измерялось гармошками

В старинных деревнях всё имеет свою меру
Надежда Николаевна Петрова по традиции пришла на место, где когда-то стоял её родной дом
Раз в году, на Петров день приезжают сюда те, для кого Выемково остаётся родиной

В старинных деревнях всё имеет свою меру

В Выемково (Ленский район Архангельской области) Николай Николаевич Бабцов число жителей отмерял гармошками:

– Больше двадцати гармонистов было. И гармошки у всех разные: у кого – хромка, у кого венская. Летним вечером выйдешь на улицу, слышишь: кто‑то заиграл. Уже определяешь: такой‑то вышел с гармонью. А когда в сорок втором из госпиталя сюда вернулся – гармонистов только трое осталось.

У времени тоже мера своя. Здесь можно увидеть избы, стены которых помнят не только проводы крестьянских сынов на германскую войну четырнадцатого года, но и позапрошлый век.

Помнят многое и люди. Мария Егоровна Медведкова была в Выемково колхозным счетоводом. Должность обязывала: помнила всех до единого Мария Егоровна Медведковаодносельчан не только по имени-отчеству или прозвищу, но и год рождения у каждого называла без ошибки. А только в Выемково, без учёта других деревень, насчитала Медведкова в прошедшем веке более семидесяти дворов.

Привычка вести всему учёт укоренилась настолько, что и до последних дней жизни в тетради оставляла ежедневную запись о том, что купила в магазине или сколько вёдер картошки выкопала в своём огороде. Неудивительно, что в такой же простой школьной тетради оставила она потомкам (своими детьми не обзавелась, был жених, да пал в боях ещё в сорок первом году) свой рассказ о деревне: «Моя мама, Бобцова Анна Васильевна, 1881 года рождения, на масляной неделе 1906 года вышла замуж за Медведкова Ивана Агафоновича, 1872 года рождения. Оба православные, русские. В том же, 1906 году, молодые начали заготавливать на постройку дома лес, заготовили 300 дерев, которые мама окорила сама. Сразу за их жилым домом они начали делать из глины кирпичи, сделали вручную тысячу штук. Строили долго, лишь под зиму 1911 года перешли в него жить.

Иван был мастеровой, наёмным работникам всё оплачивал натурой, то есть делал им лодки струговые, рамы оконные и двери. А мама всю зиму занималась хозяйством, ходила за скотом, делала куделю, пряла и ткала полотна.

Только, казалось бы, наладились жить, но тут 1 августа 1914 года началась Первая империалистическая война с Германией. Иван и его братья Василий и Георгий ушли на войну. Василий и Георгий домой вернулись. А Иван на войне получил ранение и, будучи раненым, заболел тифом и в 1915 году в военном госпитале скончался. Мама снова вышла замуж за односельчанина, вернувшегося в 1921 году с войны после отбытия трёх годов немецкого плена, за Цыгарова Егора Александровича, 1883 года рождения.

Восьмого марта 1932 года в Выемково образовался колхоз, его так и поименовали – колхоз имени Восьмого марта. За время его существования было пятнадцать председателей. Впоследствии сочинили частушку:

Наш колхоз «8 марта»
Уважает женский труд:
Бабы пашут, бабы косят,
Мужики учёт ведут.

В председатели шли неохотно, так как за малейшие промахи в работе, за неуплату налогов и госпоставки в назначенный срок могли упечь в тюрьму. Так были посажены Н. М. Коктомов, П. А. Суранов, а К. А. Селиванов был прощён, так как был партийный. Местные мужики-председатели были сплошь малограмотные, в хозяйстве‑то разбирались, а в управлении – ни в зуб ногой.

Выходных дней в колхозе не существовало. Работали с семи часов утра до шести вечера. Минимум трудодней в год – 200 – был обязателен, за невыполнение его грозила высылка на переселение в отдалённые районы Сибири. Была для устрашения сослана Чуклина Елена Алексеевна, имевшая троих детей, на восемь лет…»

Иван Софьин по прозвищу Царь

Небольшая железнодорожная станция Межог стоит на территории Республики Коми, но каждый, кто решит попасть в Яренск или ближайшие деревни поездом, её никак не минует. Не столь примечательна сама станция, сколько её название: по этим местам проходила межа, граница между зырянскими и русскими деревнями.

Граница довольно условная. Выемковские крестьяне, чьи избы располагались по эту сторону межи, русскую, растили рожь да ячмень на полях Дырволвол, Кузьворвол, Ясничер, Тоночуж, косили травы на лугах Шанарвич, Чочросвич, рыбу добывали на озёрах Калятый, Пыштый, Ерохтый.

Да и судя по фамилиям, народ здесь собрался довольно разношёрстный. Что давало и даёт щедрую почву для создания легенд. Мурзиных связывают с таинственным основателем рода Мурзой, что‑то не поделившим с Золотой Ордой и вынужденным скрываться в северной глуши.

Выемково – деревня древняя, – скажут вам, если попытаетесь что‑то возразить, – ещё в писцовых книгах шестнадцатого века упомянута.

Отсюда, из этих мест, разлетелась по району и далеко за его пределы ещё одна фамилия. Про них говорили, что дальние предки их бежали после того, как Пётр Первый удалил с российского престола царицу Софью.

– Вы чьи? – спрашивали пришельцев.

– Мы – Софьины, – отвечали.

Неслучайно одного из рода Софьиных – Ивана Егоровича – больше звали по его прозвищу – Царь.

Ирина Мироненко, она живёт в Екатеринбурге, уже долгое время занимается изучением генеалогического древа своего рода Софьиных. Десять поколений такое замысловатое переплетение имён и фамилий образуют, что назовись ей выходцем из выемковских мест – непременно в переплетении этом найдёт какую‑то ниточку, с помощью которой и вы с этим родом связаны.

Выемковский род Коктомовых отметился в советской истории дипломатом: был в первые послевоенные годы Николай Петрович Коктомов советником посольства СССР в Великобритании, а кроме того, до войны возглавлял работу Горного института в Ленинграде. Имя ещё одного выходца из этих мест носит улица в городе Ухта: здесь жил Герой Социалистического труда нефтяник Александр Пантелеймонович Якимов.

Чёрный монах является не всем

В наши дни фамилии Туробовы, Бобцовы, Мурзины, Коктомовы, Дорофеевы можно встретить в разных уголках района. А ещё – увидеть на сложенных чьей‑то заботливой рукой к большой берёзе нескольких старых памятников. Те, кто под ними покоились, увы, уже давно разбросаны по косточкам по дну или берегу Вычегды. Старый погост каждую весну подмывает река, обнажая всё новые и новые страшные находки.

Подбирается Вычегда и к самой Георгиевской церкви, её от обрывистого берега отделяет всего пятнадцать шагов.

Вот интересно: не будет церкви, повалится она в Вычегду, а этого уже не избежать, где тогда будет обитать Чёрный монах? Не слышали о таком?

Едва мы причалили к Выемково, как на берегу, несмотря на раннее утро, появился один из её нынешних жителей. Представился Николаем. Фамилии мы не спросили, да она уж никак к коренным – Мурзиным, Бобцовым и прочим – отношения не имеет. Добротные дома в деревне уже давно скупили жители соседней Республики Коми.

– На Чёрного монаха приехали взглянуть? – свой вопрос направляет в нашу сторону. – А что, попытайтесь пообщаться с ним. С тех пор, как произошёл пожар и рухнул купол, он здесь обитает. Некоторым из тех, кто сюда приезжает, он показывается: то в окне что‑то чёрное промелькнёт, то у храма фигура какая‑то появится. Одному удалось даже на фотоаппарат поймать.

Сам Николай своего соседа ничуть не боится, хотя и робинзонит в деревне почти в одиночку. Махнул рукой куда‑то в сторону, где проживает сосед, ещё один приезжий человек, решивший променять городскую квартиру на жизнь отшельника. Здесь и зимуют.

– До магазина на снегоходе сгонять – пара пустяков. У меня свой генератор есть, если нужно, то и свет включаю. Зато рыбалка круглый год, летом – грибы-ягоды. Чем не жизнь?

В церковь зашли. Вместо купола смотрело на нас сверху голубое небо. Зато площадь перед бывшим алтарём от хлама и обломков камней расчищена чьей‑то заботливой рукой.

– Бывает здесь кто?

– Были какой‑то раз любители кладов, со своими приборами все ходили по берегу. Копали. Может, и нашли что. Сказали, что ищут саблю, а нашли или нет – не знаю.

Бывает в Выемково и праздник. Раз в году, на Петров день приезжают сюда те, для кого Выемково остаётся родиной. Соберут прямо на траве большой общий стол, а перед тем как праздновать, разойдутся по всей округе по родительским домам. Правда, домов тех осталось немного: после пожаров, а они случались не раз, на месте многих домов лишь зарастающее кустарником место.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Олег УГРЮМОВ. Фото автора