Оказывается, знаменитые Карские экспедиции, положившие начало регулярному движению грузов по Севморпути, начались с переговоров «красного» Архангельска и «белого» Омска об обмене сибирского хлеба на промтовары и сельхозинвентарь
Предчувствие голода
С началом Первой мировой войны всё явственнее стали появляться симптомы дефицита продовольствия на окраинах империи. В первую очередь это почувствовали жители северных губерний европейской части России, снабжение которых издавна строилось на ввозе хлеба из центра и Сибири. После революции 1917 года наступил паралич транспортного сообщения внутри страны и перспективы голода в Архангельской губернии вырисовывались совершенно реальные.
Этому вопросу было посвящено специально созванное совещание в марте 1918 года. Единственным выходом было признано сохранение государственной хлебной монополии. Однако, на деле всё оказалось не так просто, по словам председателя Архангельского губернского продовольственного комитета А. М. Цыкарова, «при выработке своего плана снабжения хлебом на будущий год Архангельский продовольственный комитет базируется главным образом на надежде привезти хлеб из‑за границы». Без привозного хлеба северу не выжить, и никакая монополия ситуацию не спасет.
Хлеб для «красных»
Начало полномасштабной Гражданской войны в корне изменило планы архангельских начальников. Большевики уже не могли надеяться на закупку «французской пшеницы». Нужно было срочно принимать «нестандартное» решение. Весной 1918 года в Печорском и Мезенском уездах уже свирепствовал голод, в 1918–19 годах губернии требовалось до четырех миллионов пудов хлеба. Было принято решение закупить хлеб в Сибири. Для переговоров о поставках хлеба из Архангельска в Омск был командирован член правления Архангельского союза кооперативов Г. Г. Мартынов.
В конце мая 1918 года кооператоры Мартынов, Кудрявцев и капитан ледокола «Соловей Будимирович» Рассказов отправились в Енисейскую губернию. Суть операции была следующей: разнообразные промышленные товары и сельхозтехнику планировалось из Архангельска доставить в Сибирь в устье Енисея ледоколами, а в обратный путь нагрузить суда сибирским зерном и привезти его в голодающий Архангельск. Состав экспедиции был определен из ледокольных пароходов «Дежнёв», «Владимир Русанов», «Александр Сибиряков», «Георгий Седов» и «Соловей Будимирович».
Делегаты в течение десяти дней объехали Минусинский уезд и с успехом выполнили задание, хлеб был заготовлен, можно было отправлять ледоколы навстречу. Однако Гражданская война внесла свои коррективы. В июне в Омске было создано антибольшевистское эсеровское Временное Сибирское правительство Петра Вологодского и контакты на официальном уровне были разорваны. Но Мартынов решил попытаться использовать свои старые кооперативные связи в Омске.
В Омске Мартынов, Кудрявцев и Рассказов встретились с уполномоченным Северной продовольственной управы Б. М. Берлацким, который, как ни странно, согласился вести переговоры об отпуске хлеба «красному» Архангельску с министром продовольствия Сибирского правительства Н. С. Зефировым. Белое правительство удалось убедить, что без закупки сельхозмашин хозяйству Сибири придет конец, а это голод и поражение в борьбе с красными. И вот удивительный «бело-красный» договор был подписан 22 июля 1918 года. Омск «отпустил» советскому Архангельску хлеб под будущие товары. О том, по какой логике действовали «красные», красноречиво говорит докладная записка Кудрявцева: «Относясь к Сибирскому правительству, как к недолговременному нарыву на здоровом теле революции, и твердо веря, что в недалеком будущем этот нарыв будет вырезан революционным оружием и обезврежен, мы решили его использовать в наших целях. Здесь нам пришла на помощь Сибирская кредитная кооперация».
Белые тоже считали сделку выгодной: «…Принимая весь риск и страх на себя, мы всё же добились того, что если бы ледоколы, идущие из Архангельска, были задержаны в пути людьми или бывшими союзниками, или другими какими‑либо природными препятствиями, точно так же, если товары, доставленные ледоколами, не отвечали бы своему назначению, то за весь хлеб можно оплатить наличными».
Но в последний момент у кооператоров сработал режим самосохранения, и, опомнившись, они решили проконсультироваться о правильности своих действий с «высшей руководящей инстанцией». Для получения «дозволения» в Москву срочно выехал представитель Архангельского губпродкома И. Виноградов. Архангельского «ходока» принял нарком продовольствия А. Д. Цюрупа. Он согласился финансировать ледокольную экспедицию. Итак, срок выхода ледоколов из Архангельска – 18 августа. В трюмах – уборочные сельхозмашины, запчасти, станки, пилы, сталь, лесопильные рамы, бумага, гарпиус, локомобиль, всего на пять миллионов рублей.
Но политика опять вмешалась в экономику. Дело в том, что 2 августа 1918 года в Архангельске произошел белогвардейский переворот, и большевики были свергнуты, власть перешла в руки Верховного управления Северной области. Однако Сибирское правительство не считало договор разорванным. Более того, белые в Омске скорее всего знали о готовящемся перевороте в Архангельске и содействовали союзникам по антибольшевистской борьбе.
17 августа 1918 года караван из четырех пароходов и семи барж, груженных хлебом, двинулся из Омска в Обскую губу, куда должны были прибыть с товарами архангельские пароходы. Но политические хитросплетения опять помешали накормить Архангельск.
В августе 1919 года архангельское белое правительство генерала Миллера, признавшее власть Колчака, отправило в Сибирь экспедицию, которую возглавил известный исследователь Арктики капитан 1‑го ранга Б. А. Вилькицкий. Но это была уже не «хлебная» экспедиция. 15 августа из Архангельска вышли десять судов с военными грузами для армии Колчака. Экспедиция эта была организована шведскими бизнесменами в надежде наладить обменную торговлю с правительством Колчака. Но этому не суждено было случиться.
Первая Карская экспедиция
После полутора лет власти белого правительства, контролировавшегося интервентами, проблема голода на севере не была решена, более того, положение стало поистине катастрофическим. Буквально в первые недели после возвращения большевиков в Архангельск весной 1920 года вспомнили о сибирском хлебе и неудачных попытках привезти его из Сибири в 1918 году. Ни эсеров, ни Колчака в Сибири уже не было, и можно было повторить попытку.
Готовить новую хлебную экспедицию, получившую позже название Первой Карской экспедиции, или «Сибирской хлебной», начали с двух сторон в Архангельске и в Сибири. Только теперь задачи обмена товарами уже не стояло – главное было доставить хлеб в голодающий Архангельск и в районы Поморья.
В Сибири начали готовиться к арктической навигации раньше, чем в Архангельске, еще в апреле-мае. Для рейса в устье Оби на Обь-Иртышском речном флоте с большим трудом удалось собрать пять пароходов и пятнадцать барж, все в неудовлетворительном состоянии. На Енисее раздобыли два парохода, три лихтера и две баржи. Комитет Северного морского пути усилил портостроительные изыскания и работы в устьях Оби и Енисея, в Усть-Енисейском порту была сооружена 30‑саженная пристань, построены дома для рабочих, склады и здание радиостанции. Большое внимание уделялось гидрографической службе в устьях западносибирских рек.
В Архангельске тоже велась напряженная работа по снаряжению транспортных судов. В сжатые сроки нужно было восстанавливать разбитые за время интервенции транспортные суда. Особенно сложно обстояло дело с топливом. Для экспедиции требовалось 6 278 тонн угля, а на складах порта было только 1 035 тонн. Выход был найден – водолазы подняли уголь из засыпанного взрывом склада аванпорта «Экономия», и с судов, затонувших в горле Белого моря. Удалось собрать около 3 500 тонн.
Начальник Сибирской экспедиции капитан Михаил Николаев вспоминал: «Перед нами стояла дилемма: или сократить состав судов экспедиции, или ограничиться доставкой в Архангельск лишь части того продовольствия, которое могла отпустить Сибирь голодающему населению Северного края, или же вести экспедицию в полном составе, рискуя очутиться без угля в океане на обратном пути. Исключительный случай требовал решения исключительного».
Было решено вести экспедицию в полном составе, но экономичным ходом, применяя буксировки судов. Для завершения обратного пути в Архангельск Беломортранс обещал доставить уголь в район Югорского Шара. В Архангельске было сформировано два отряда экспедиционных судов; в первый отряд вошли ледокольные пароходы «Г. Седов» и «В. Русанов», пароходы «Колгуев», «Север», «Кереть», «Маймакса», лихтеры «Клара», «Рево»; во второй отряд – ледокольные пароходы «Малыгин», «А. Сибиряков», пароходы «Николай», «Пролетарий», «Илья», лихтеры «Катанга» и «Анна».
Итак, 8 августа 1920 года в 16.00 Архангельск провожал первую советскую морскую экспедицию в Сибирь. На борту головного корабля «Г. Седов» состоялся митинг. Капитан Николаев позже вспоминал этот день: «…корабли гудками приветствовали уходивших в плавание товарищей. Сигнальщики «Г. Седова» едва успевали отвечать на приветствия. На набережной Архангельска и на кораблях звучала музыка и слышалось пение революционных песен. Когда суда проходили Соломбалу, стоявший там крейсер «III Интернационал» (ледорез «Ф. Литке») сигналами пожелал счастливого плавания и благополучного возвращения. «Эти сердечные проводы и внимание, оказанные экспедиции представителями Советской власти и товарищами военными моряками, произвели глубокое впечатление, воодушевили экипаж вверенных мне судов и тем самым принесли огромную пользу делу. Мы уходили из Архангельска уверенные в том, что все наши удачи и неудачи будут так же близко приниматься оставшимися, как и нами самими».
На одиннадцатый день плавания архангельские пароходы стали на якорь у бухты Находка. Следом за первым отрядом 30 августа прибыли суда второго отряда. Правда, Обь-Иртышский речной караван с хлебом еще находился в пути и подошел к бухте Находка только 28 августа.
Погрузку хлеба организовали немедленно, на суда было принято 526 642 пуда ржи, 57 338 пудов кожи, волоса, шерсти, 939 пудов пшеницы – всего 584 919 пудов. В день окончания погрузки караван двинулся обратно в Архангельск. На Енисее на морские суда было погружено 44 042 пуда льна. Всего из Сибири в Архангельск было доставлено продуктов и товаров 628 961 пуд.
3 октября 1920 года на Красную пристань Архангельска высыпал весь город встречать сибирский хлеб. Пароходы «Г. Седов», «А. Сибиряков», «Север» вошли на архангельский рейд, а пароходы «Илья» и «Пролетарий» сразу доставили груз в Мезень, где особенно свирепствовал голод. В своём обращении к экипажам судов М. В. Николаев подвел итоги экспедиции: «Первого августа сего года в приказе за № 28 я обратился к вам с призывом не пожалеть своих сил для скорейшего и лучшего выполнения задачи по доставке продовольствия из Сибири в Архангельск, при этом я не скрыл от вас предстоящих трудностей и лишений. Задача эта ныне выполнена вами блестяще и в самых неблагоприятных условиях и обстановке. Хлеб и другие грузы доставлены по назначению благополучно и полностью. Вы все проявили беззаветную преданность долгу и служили правительству Советов не за страх, а за совесть. С такими сотрудниками не страшны ни штормы, ни туманы».
Помимо насущной задачи – накормить Архангельск – Первая Карская экспедиция решила важнейшую стратегическую задачу в деле освоения Арктики, она дала старт систематическим плаваниям на западном участке Северного морского пути. Несмотря на то что в экспедиции участвовали плохо подготовленные разнотипные суда и наспех собранные экипажи, плавание прошло без единой аварии. С этого начинается целая серия товарообменных Карских экспедиций, продолжавшихся до конца 1920‑х годов, доказавших эффективность Северного морского пути.
