На прошедшей сегодня пресс-конференции Игорь Орлов высказался по поводу публикаций на тему столкновения интересов лесопользователей в Архангельской области.
- Лес и вообще природные ресурсы – это очень тяжелая позиция. Всегда возникает очень много нюансов, в которые нужно долго погружаться и разбираться. Гораздо глубже, чем тот эмоциональный фон, который сейчас создан: мол, все поделили, нам ничего не осталось.
Между прочим, для того, чтобы сегодня передать лесосеку малому и среднему бизнесу, необходимо еще как минимум восемь нормативных актов, которые должна принять федеральная власть. И только после этого у нас появится возможность в соответствии с Лесным кодексом предоставлять лесосеку малому и среднему бизнесу.
Сейчас у нас есть только один путь — аукционы.
Мы понимаем, что аукцион — это, так скажем, «действие больших денег», и в этих условиях невозможно отстаивать интересы малого и среднего бизнеса. Мы пошли другим путем – зарезервировали лесосеку под малый и средний бизнес.
Мы объясняли коллегам в различных районах и в различных муниципальных образованиях: мы не можем рисковать малым и средним бизнесом. Но при этом не можем и остановить инвестиционную деятельность в лесу, там, где она допущена.
Мы забрали лесосеку (выделенную под инвестпроекты — прим.авт.) у онежского проекта, у Соломбалы и, по-моему, у «Фореста». И только эту лесосеку распределили. Всю остальную лесосеку мы сейчас храним и не отдаем ни в какие, так сказать, процедуры освоения, пока она не получит соответствующее нормативное обеспечение.
Я подписал очередное обращение в адрес федерального правительства с просьбой как можно скорее принять всю необходимую документацию, учитывая, что мы теряем заготовительный сезон.
По данным, которым я располагаю, порядка полумиллиона кубов леса зарезервировано для малого и среднего бизнеса.
Не снимая ту часть ответственности, которая лежит на региональной власти, на профильном министерстве, все же хотел бы, чтобы такие вопросы, очень актуальные для региона, рассматривались не только со стороны эмоционального настроя – «ах вот, у нас ничего не осталось».
