17 апреля в архангельском Камерном зале состоится концерт «Лучшее и любимое», приуроченный к 40-летию творческой деятельности Сергея Харланова, заслуженного работника культуры России, солиста Поморской филармонии, лауреата серьезнейших музыкальных конкурсов.
Сергей Федорович, помимо того, является руководителем ансамбля народных инструментов «Сполохи», участником литературно-музыкальных концертов, абонементных циклов для детей и юношества, преподавателем Архангельского музыкального колледжа.
Для тех, кто еще не знаком с творчеством Сергея Харланова, сообщаем, что Сергей Федорович – балалаечник-виртуоз, темпераментный артист, создатель оригинальных аранжировок для ансамбля народных инструментов.
О феномене этого русского инструмента, предстоящем юбилейном концерте мы и поговорили с Сергеем Харлановым. Единственное, чего Сергей Федорович уже не выносит – так это вопросов корреспондентов «о балалайке, медведе, водке и отсталой России».
Три струны для Баха
– Сергей Федорович, понятно, что балалайка – это уже давно серьезный концертный инструмент. И все же, что можно на ней сыграть? Всего-то три струны...
– Да все можно сыграть! От классических произведений Баха, Бетховена, Моцарта и до современной музыки, например, произведений Михаила Броннера.
Я, к примеру, играл его концерт для балалайки с камерным оркестром. Но лично мое пристрастие – это, конечно, русская народная музыка. Она создана для балалайки, а балалайка создана для нее, и более органичной задушевной связи не отыскать.
А количество приемов игры на балалайке превышает возможности игры на скрипке. С тех пор, как в 1948 году в академии музыки имени Гнесиных открылся факультет народных инструментов и начали обучать, в том числе игре на балалайке профессионально, технология игры стала развиваться и совершенствоваться. Сейчас балалайка поставлена вровень с другими музыкальными инструментами, считающимися классическими для концертного исполнения.
– Значит, современные композиторы не обходят своим вниманием балалайку?
– Задача номер один для любого народного инструмента – репертуар. Тем более для балалайки. История этого инструмента сравнительно небольшая – триста лет, из которых только сто лет как балалайка на сцене.
Есть ряд композиторов, которые очень активно пишут музыку для балалайки – тот же Броннер, а также Губайдулина, Подгайц. Есть профессиональные музыканты, которые сами пишут музыку для своего инструмента. Например, Алексей Архиповский, балалаечник, исполняет исключительно свою музыку, но он, в отличие от меня, больше тяготеет к эстрадному направлению.
Еще не могу не сказать об Александре Шалове, моем профессоре и наставнике, выдающемся композиторе, создателе базисного репертуара для народных инструментов.
– Вы сами занимаетесь переложениями пьес для балалайки?
– Конечно, занимаюсь переложениями. Без этого никуда.
– А сами пишете?
– Не стал бы так говорить. Лучше сказать, переделываю, совершенствую другие музыкальные произведения, можете назвать это аранжировкой.
База есть, нет оркестра
– Вы приехали в Архангельск после Ленинградской государственной консерватории имени Римского-Корсакова. За эти годы, что в Архангельске, о чем-нибудь пожалели?
– Пожалел. И даже очень. За эти годы в Архангельске так и не удалось создать профессиональный оркестр народных инструментов, хотя база для него полностью готова. Почти во всех ближайших областных центрах имеются такие оркестры – в Вологде, Ярославле, Сыктывкаре.
Имеется он в Архангельском музыкальном колледже, но это непрофессиональный коллектив по статусу.
Я не хочу анализировать причины, по которым в Архангельске нет такого музыкального коллектива, просто говорю о факте, который меня огорчает.
– Тогда «Сполохи» – это от отчаяния?
– Вовсе нет. Я тогда работал в оркестре Северного хора, это была отдушина, возможность выразить себя где-то еще. С начала 1990-х годов и до сего дня в ансамбле сменились исполнители не единожды, но потом как-то все устоялось и те пять человек, что сейчас в ансамбле – уже давно сработавшиеся музыканты.
– Вам самому как интереснее играть – соло или в ансамбле?
– Я в свое время много солировал, но по душе мне все-таки играть в ансамбле.
Мне нравится ансамблевая энергетика, ощущение друзей и единомышленников рядом. Ансамбль переводится с французского как «вместе». А вместе – это всегда лучше, чем одному.
Балалайка как феномен
– Ваши студенты и маленькие дети-ученики интересуются балалайкой?
– Конечно, интересуются. Да попробуйте рассказать своим детям о балалайке, сводите их на концерт русских народных инструментов для детей, и сами увидите, интересуются ли дети балалайкой. Они и спрашивать будут только о ней. Видимо, этот интерес заложен в русском народе на генетическом уровне.
Что касается моих учеников и студентов, у меня нет желания «натаскать» их, у меня задача – зажечь огонек любви к этому инструменту, используя их интерес. Вдруг огонек потом превратится в творческий пожар?
– Есть такие примеры?
– Есть. Сейчас у меня занимается студент-третьекурсник Михей Метелкин, который до музыкального колледжа совсем не учился музыке да плюс еще год занятий пропустил – взяли в армию. А ныне это готовый профессиональный музыкант, иначе не скажешь.
Кроме того, я занимаюсь с детьми в музыкальных школах Архангельска и Северодвинска, их у меня сейчас человек 15. А вы спрашиваете, интересуются ли дети балалайкой... Их можно будет увидеть на юбилейном концерте.
– Значит, покажете своих учеников? А что еще будет на концерте?
– Я его специально готовлю как фестиваль. Хочу показать возможности балалайки как инструмента, которая в концерте будет звучать с фортепиано, с гитарой, с оркестром народных инструментов колледжа под управлением Бориса Мацегоры. Приедут на мой вечер гусляр из Петербурга Константин Шаханов, балалаечник из Тамбова Виталий Мельников, будут, конечно, «Сполохи».
– А что-нибудь совсем новое в вашем исполнении?
– Премьера? Обязательно, пьесу мы назвали «Подражание Пьяццоле». Она создана по мотивам его произведений, а также музыки Вивальди, «Битлз», народных мелодий. Стиль этот в музыке называется «кроссовер» и представляет собой своеобразный «микс», сочетание элементов классической музыки и поп, рок, электронной музыки.
Кроме того, представим вместе со «Сполохами» новое «прочтение» мазурки Василия Андреева, вальса Андре Дюрана.
– Скажите, вы как балалаечник, можете объяснить феномен русской балалайки? Ее знают во всем мире, тогда как другие народные инструменты разных стран остаются внутри своего региона и не могут вырваться в большой музыкальный мир.
– Этот феномен не может объяснить даже академия по изучению балалайки в Японии. Там, кстати, есть оркестр балалаечников в Токио. Но объяснить своей любви к этому инструменту они не могут. Не могу и я.
Могу только предполагать, – в этом инструменте есть какая-то потаенная сила русского народа, его душа.
Балалайка – один из самых ярких символов русской культуры. Почему ее любят другие народы? За это же самое...
