Может ли северная девушка быть слишком изящной, а парень – горячим?

Первая ломоносовская пьеса драмтеатра, и как её приняли критики

“А что Любава стройна и изящна, разве это недостаток? Какая чепуха!”Главной премьерой юбилейного 85‑го сезона в Архангельском театре драмы станет научно-маскарадная драма по пьесе Анастасии Экаревой «Последнее искушение Михайло Ломоносова». Но театр не был бы «ломоносовцем», если бы в его репертуаре хотя бы раз в четверть века не появлялись бы спектакли о Михаиле Васильевиче. Первый такой – «Сын помора» впервые вышел на архангельские подмостки 27 ноября 1961 года. О нём и рассказываем.

Имя обязывает

Всё началось с того, что накануне большого юбилея – 250‑летия со дня рождения «первого русского университета» – 20 декабря 1960 года Совет министров РСФСР постановил – присвоить областному драмтеатру имя Ломоносова. Положение, словом, обязывало – став Ломоносовским, театр, не откладывая в долгий ящик, стал готовить постановку о Михайле Васильевиче – аккурат к юбилейным мероприятиям.

О чём и рассказал северному зрителю на открытии очередного сезона. А «Правда Севера» в номере от 14 октября 1961 года процитировала тогдашнего главного режиссёра Всеволода Купецкого, которому и предстояло перенести пьесу на сцену:

– В этом году всё прогрессивное человечество будет отмечать 250‑летие со дня рождения нашего великого земляка – Михаила Васильевича Ломоносова. К этой дате театр подготовил пьесу местного драматурга Игоря Чудинова «Сын помора». С пьесой Чудинова мы работаем уже давно. Хорошая дружба, связывающая нас с драматургом, дала свои результаты. В этом сезоне архангельские зрители увидят спектакль «Сын помора» и дадут ему справедливую оценку.

Отметим, что Игорь Чудинов был не просто драматургом, а кандидатом философских наук. Потом он стал автором первого в стране спецкурса по ломоносоведению.

До учёности и академии

Его пьеса в трёх действиях с прологом и эпилогом была посвящена допетербургскому и доакадемнаучному периоду жизни Ломоносова – его юности в деревне Мишанинской и отношениям с её обитателями – суровым отцом-помором Василием Дорофеевичем, мачехой Ириной Семёновной, которая сжигала его книжки (её рецензент назвал «лихой»), и, конечно, первой любовью – девушкой Любавой. Это было грандиозное народное действо, в котором была занята абсолютно вся труппа, симфонический оркестр, хор Архангельского музыкального училища и ученики театральной студии.

Но, к слову, Академия наук всё же дала о себе знать – в эпилоге.

Роль молодого Михайло исполнил актёр Алексей Серёжкин. В эпилоге его, но уже почтенного и великого, открывшего существование атмосферы на Венере в 1762 году, сыграл «папа» драмтеатра – заслуженный артист РСФСР Сергей Плотников. А другая легенда архангельской сцены и его закадычный друг Борис Горшенин сыграл отца главного героя Василия Дорофеевича.

Интересно, что в длинном списке актёров, сыгравших в этой монументальной постановке, есть даже… Виктор Панов! Будущий создатель Молодёжного театра сыграл в «Сыне помора» одного из скоморохов.

За спектакль – медали

Первый показ спектакля состоялся 27 ноября 1961 года – на торжественном заседании в театре драмы, хотя официальная премьера прошла на следующий день. Немногим после неё юбилейный комитет по празднованию 250‑летия Ломоносова вручил памятные медали организациям, предприятиям, учебным заведениями и учреждениям культуры, принявшим активное участие в праздновании. Таких медалей был удостоен и драмтеатр, и драматург Игорь Чудинов лично.

После премьеры «Сына помора» на сцене драмтеатра стали показывать регулярно, причём и днём – в 11.00 для пенсионеров – и вечером в 19.00.

Молодым критикам наука

Самое интересное, что рецензия на столь долгожданный и ответственный спектакль в главной областной газете вышла только спустя месяц – 28 декабря! Вот было время, а? Культурные журналисты по месяцам рецензии писали – не то, что сейчас, когда подгоняет информационная повестка, и блогеры «дышат в затылок»…

И вот, спустя месяц, рецензент Фёдор Черняховский в 301‑м номере «ПС» пишет:

– У зрителей не ослабевает интерес к этому содержательному и красочному спектаклю. Театральный коллектив продолжает работать над улучшением спектакля, над более глубоким проникновением в сущность художественных образов, более полным освещением как характеров основных героев пьесы, так и отдельных «кусков жизни», а также и декоративного оформления.

«Так чем же объясняется успех постановки у зрителя?» – задаётся вопросом критик и сам же на него отвечает. Он пишет, что коллектив театра под руководством главного режиссёра Купецкого создал спектакль, который «далеко вышел за рамки парадного юбилейного».

Очень высоко рецензент оценивает игру Алексея Серёжкина, который не только внешне похож на его героя с картины «Юноша Ломоносов на пути в Москву», но и «выпукло и убедительно передаёт сложные переживания и уже наметившиеся черты характера Ломоносова: страстность, напористость, целеустремлённость, враждебность покою – бездеятельности». Особенно, по мнению автора, актёру удался эпизод разрыва с Любавой ради Москвы и науки.

При этом автор рецензии не без строгости отмечает:

– В некоторых местах (например, перед свиданием с Любавой) артист Серёжкин допустил, на наш взгляд, излишне резкие телодвижения и жесты, не совсем оправданные психологически как предыдущими, так и последующими переживаниями, что снижает образ Михайлы, придаёт ему неоправданную импульсивность.

А что касается самой Любавы, то есть сыгравшей её Зои Тетюшевой, то из‑за неё рецензент даже вступил в полемику с товарищем Александровой из «Северного комсомольца», которая упрекнула артистку в том, что та «не смогла преодолеть излишней интеллигентности».

– Непонятно, что это за качество – «излишняя интеллигентность»? – пишет автор «Правды Севера». – А что Любава стройна и изящна, разве это недостаток? Или существует какой‑то «стандарт» фигуры северной девушки, коренастой и крупнотелой? Какая чепуха!

В заключение автор спорит с теми, кто говорил о том, что пьеса не раскрывает всех главных этапов жизни учёного. Потому, что пьеса, по его мнению – это не сценическое воплощение всей биографии Ломоносова, да и поставить такой спектакль было бы невозможно.

– Нужно создать новые пьесы о годах учения и научной деятельности Ломоносова – здесь необъятные возможности.

Вот оно! Прошло почти 60 лет, но эти возможности, которые представляет для драматургов и режиссёров судьба Ломоносова, по‑прежнему необъятны.